Урок беспроигрышного соблазнения

Она вновь крепко зажмурилась.

– Ты специально бросаешь мне вызов?

– Скажи «нет», и я отступлюсь.

– Нет.

Крепкие пальцы мгновенно отпустили ее плечи, а сам он отстранился.

– Могу я хотя бы узнать, почему ты так против? На случай, если я…

– Данте, я беременна. – Она уже не знала, смеяться ей или плакать. – И это лишь одна из многих причин, почему я против.

Глава 2

Данте едва не открыл рот от удивления.

– Ты что? – выдохнул он, все еще не в силах осознать сказанное.

– Беременна.

– Ребенком?

– Ученые еще не сумели удачно скрестить ДНК человека с другими видами, так что да, я жду ребенка. Я не хотела говорить это так, но ты сам не оставил мне выбора.

Протянув руку, Данте нашарил ближайшую твердую поверхность, на которую и уселся. Что с того, что на столах не принято сидеть? На ногах он в любом случае устоять не сумел бы.

– Ничего не понимаю. Разве у тебя кто-то есть?

Быть того не может. Слишком уж охотно она для этого отвечала на его прикосновения, да и потом, они же были так близки, неужели она даже словом не упомянула бы, что в ее жизни появился мужчина? Данте задумался. Собственно говоря, когда она последний раз рассказывала что-то о своих отношениях с парнями, это было еще в колледже.

– Нет. Искусственное оплодотворение.

– Но зачем?

Ребенку нужна семья. Нужен отец. А она целенаправленно решила стать матерью-одиночкой. Это непростительно.

Явно прочитав его чувства по выражению лица, Харпер буквально заледенела.

– Не хочу ни с кем делить родительские обязанности, так что донор, официально отказавшийся от всякой ответственности, был идеален.

Чем дальше, тем лучше. Точнее, хуже. Данте невесело рассмеялся:

– Обычно люди сперва заводят себе постоянного партнера, а уже потом решают завести детей. Потому что влюблены и хотят вместе создать семью. Ты об этом вообще думала?

– Разумеется. – Она тряхнула рыжей головой. – Но романтические отношения лишь все усложняют.

– Ребенку нужно мужское влияние. И это не только мое мнение. Множество исследований доказало, что…

– Я в курсе! – нависнув над ним, едва не рявкнула Харпер. – Почему я, по-твоему, сказала, что ты мне необходим? Почему вообще приехала? Я хочу, чтобы ты и был этим мужским влиянием, дубина ты здоровенная. По глупости я решила, что наша дружба так сильна, что выдержит и ребенка, а ты полез ко мне с поцелуями.

Данте не оставалось ничего, кроме как удивленно моргнуть.

– А ты не подумала, что сперва стоило меня спросить, а потом уже беременеть?

Подумала, но он наверняка сумел бы ее отговорить.

– Это моя жизнь и мое тело, – объявила Харпер, но выглядела при этом весьма виновато.

Неужели она не понимала, как он отреагирует? Она же знала его историю и отношение к детям. И все равно на это пошла.

– Ты же знаешь, что доноры далеко не всегда честно заполняют опросники. Ты просто не можешь знать, что за гены унаследует твой ребенок.

Он указал подбородком на живот Харпер, который внезапно стал священным местом, совершенно не доступным для тех ласк, о которых он мечтал всего пару минут назад.

А ведь он действительно прикидывал, как вновь заполучить ее в свои объятия и продолжить прерванный поцелуй… Потому что как ему иначе избавиться от сводящего с ума притяжения? Тем более что те крохи, что ему достались, лишь разожгли аппетит… Да и ей самой, что бы она там ни говорила, явно понравилось.

В конце концов, эксперт он в этих вопросах или нет? Она хочет его ничуть не меньше, чем он ее.

Она покачала головой:

– Поэтому донор не был анонимным. Прежде чем решиться, я хорошо изучила вопрос и тщательно выбрала отца. Доктор Кардоза идеален.

– Доктор Кардоза? Доктор Томас Кардоза – отец твоего ребенка? – Видя перед глазами красные круги, Данте с трудом сдержался, чтобы не врезать по стене кулаком.

– Он известный химик, – зачем-то пояснила Харпер, словно он не знал о его вкладе в науку.

– Я в курсе, – каким-то чудом сумел выдохнуть Данте сквозь стиснутые зубы. – Если помнишь, именно из-за него мне и не досталась Нобелевская премия.

– Ну да. Но это же было так давно, наверняка ты уже с этим свыкся, тем более что ты все равно сменил поле деятельности.

Не выдержав, Данте рассмеялся. Из всех людей в мире она выбрала отцом своего ребенка именно Кардозу. Самого никчемного образчика человечества, по сравнению с которым даже его собственные родители казались вполне приличными, кем бы уж они там ни были на самом деле.

Нет, ни с чем он не свыкся. Именно из-за Кардозы ему и пришлось заняться ТВ-шоу. Но если бы он не подтасовал результаты и не сжульничал с методологией, не видать бы тому никогда Нобелевки, а у самого Данте хотя бы была возможность. После же победы Кардозы какой-либо интерес к исследованиям Данте пропал, и его лишили лаборатории и финансирования.

И тогда, за отсутствием каких-либо перспектив, и родилась «Наука соблазнения», принесшая ему такие деньги, о которых он никогда не смел и мечтать. Но девятизначный счет в банке никоим образом не компенсировал отобранные у него научные стремления и цели.

– Так, чисто из любопытства, – начал он, убедившись, что сумеет справиться с голосом, – почему ты выбрала именно Кардозу?

Из всех придурков этого мира?

– Я недавно встретила Томаса на конференции. Помнишь, я рассказывала тебе про конференцию в Сент-Луисе? Он прочитал там доклад, и мне понравились его выводы, а потом я встретила его в холле гостиницы, представилась, и мы немного поговорили.

– Успела с ним подружиться? – Он с трудом сдержал усмешку – зовет его Томасом, словно старого друга.

– Конечно, он отличный человек. И именно из-за его генов я им в первую очередь и заинтересовалась.

– Он на тебя запал.

– Что? Нет. Ну может, немножко, если учесть, что он предложил сделать мне ребенка старомодным путем.

Данте устало потер лоб:

– Черт, прошу тебя, скажи, что ты отказалась!

– Разумеется, меня не интересуют такие отношения ни с одним мужчиной.

Облегчение оказалось столь сильным, что у Данте чуть звездочки перед глазами не закружились. При одной мысли, что Кардоза мог наложить свои грязные лапы на Харпер… Он судорожно сглотнул.

Будь на месте Харпер кто угодно другой, он спросил, не пытается ли она сказать, что предпочитает женщин. Но он же чувствовал, как она отреагировала на его собственные прикосновения.

Никаких сомнений быть не может. С ориентацией у нее все в порядке.

– Ты хотела сказать: ни с одним мужчиной, кроме меня.

– Нет, с тобой они меня тоже не интересуют. Неужели ты совсем меня не слушал?

«Слушал и не упустил ни единого слова».

– Ты заинтересована. Так заинтересована, что ничего не можешь с собой поделать.

Она прильнула к нему, когда он ее поцеловал, охотно ответила на его ласки, сплетая язык с его…

Еще как заинтересована. Только это ей настолько не нравится, что простой поцелуй побудил ее к целой волне маленьких признаний.

Беременна. Сложно было придумать что-нибудь такое, что сильнее сбило бы его настрой.

– А я и не знала, что твое эго успело так разрастись.

– Ври себе сколько хочешь, – усмехнулся Данте, – но даже не пытайся обманывать меня. Когда мои губы прижимались к твоим, я отлично уловил интерес.

От одного воспоминания о том поцелуе его сразу бросило в жар. И отвечала она так охотно и самозабвенно, что едва не выскочила из платья.

Сомнений быть не может, притяжение взаимно, независимо от того, нравится ей это или нет.

Харпер слегка покраснела:

– Это всего лишь гормоны.

– Точно, – усмехнулся Данте. – Как всегда, во всем виноваты гормоны, или ты уже позабыла все, чему тебя учили в колледже?

Харпер неожиданно села на диван, спрятала лицо в ладонях, а ее плечи задрожали. И от его плохого настроения разом не осталось ни следа, сменившись заботой о действительно важной для него женщине.