Страница 5 из 156
Брок вынул из кармана авторучку, чтобы сделать перед клиентом вид, будто именно за ней и нырял под стол. Этим было сложно объяснить звуковое сопровождение, но сыщик в глубине души надеялся, что посетитель туг на ухо (возможно, как раз поэтому он и не отвечал на вопросы?).
Был ли посетитель тугоухим, сыщик сразу выяснить не смог. Потому что лежал тот посреди комнаты без признаков жизни (во всяком случае, без сознания). И даже не посетитель, а посетительница. Грязная, с окровавленными, спутанными паклей волосами, но тем не менее – прекрасная! К такому выводу пришел Брок, рассмотрев лицо незнакомки. Вот только лишь губы, на его вкус, были слегка тонковаты. А то, что находилось ниже лица (поскольку женщина лежала, а не стояла, то, правильнее будет не «ниже», а «между подбородком и подошвами»), к большому сожалению сыщика, мешала рассмотреть грязная, рваная, серая с желто-бурыми пятнами тряпка, вид которой и источаемая ею вонь недвусмысленно говорили, что достали этот «предмет гардероба» прямиком из помойки. Видно было лишь раскинутые в стороны руки (руки как руки, если не обращать внимания на грязь – только пальцы, на вкус Брока, коротковаты) и ноги ниже колен. Ноги сыщику откровенно не понравились! Он, конечно, не являлся дипломированным оценщиком ног, но какому, скажите, мужчине нужен диплом, чтобы оценить женские ноги? Правильно, в этом деле все мужики – первоклассные специалисты! И любой из них при виде этих вот торчащих из-под вонючей хламиды ног, сказал бы: «Нет, батенька, это не ноги! Это бутылки какие-то, горлышками вниз!» И этому вполне охотно можно поверить, учитывая, что по бутылкам большинству мужчин также диплом защищать не надо.
Налюбовавшись вдоволь на посетительницу, обойдя ее при этом раза четыре, Брок наконец-то забеспокоился ее неподвижностью. Сыщик наклонился и приложил пальцы к сонной артерии женщины. Пульс прослушивался четко. Не менее четко прослушалась и брошенная сквозь сжатые зубы фраза:
– Убери руки, придурок!
– Позвольте! – отпрянул Брок. – Да как вы смеете?!
Женщина открыла глаза. Прекрасные – серые и лучистые. Полные одновременно тоски и презрения.
– Орать будешь еще? – поинтересовалась их владелица.
– Думаю, нет, – осторожно сказал сыщик.
– Думает он, – хмыкнула женщина и села. Потом медленно поднялась с пола, придерживая норовящую съехать с плеч хламиду. Сыщик откровенно ждал этого и судорожно сглотнул.
– Но-но, кобелина, дырку глазами не протри! – заметила интерес Брока незнакомка.
– Дырку? – подпрыгнул сыщик и залился краской. – Не имею, знаете ли, привычки!
– Ладно, проехали, – махнула рукой женщина и плюхнулась в кресло для посетителей. – Курить у тебя можно?
– Да-да, конечно, курите!
– Курите!.. Угости даму, тогда и покурю.
– Да я, знаете, как-то… – замялся Брок. – Видите ли, курить очень вредно… Вы даже не представляете себе, насколько! Никотин пагубно влияет на мозг, легкие, сердце, – начал загибать он пальцы, но посетительница рявкнула:
– Замолчи, идиот! Я – сестра профессора Хитрюгина, доктора медицинских наук! Получше тебя знаю, что мне вредно, а что полезно. Есть у тебя курево, чудила?
– Почему вы меня всё время оскорбляете? – передернул плечами Брок. – Я прямо-таки какое-то неуважение к себе ощущаю с вашей стороны!
– А за что тебя уважать-то? – прищурилась женщина. – Орешь, как резаный – чуть не сдохла на хрен, – руками беззащитную девушку лапаешь, лекции придурочные читаешь… – И заорала вдруг, рывком поднявшись с кресла: – Ты дашь мне закурить или нет, козлина?!
От неосторожного движения ужасная тряпка слетела всё-таки с ее тела, и сыщик впился глазами в обнаженное (как оказалось – полностью!) тело. Но то, что открылось его вожделенному взору, подействовало на него так, что Брок опять заорал – еще истошней, нежели в первый раз. Он дернулся было к столу, чтобы вновь нырнуть под него, но властный голос незнакомки, перекрывший его дикий ор, заставил сыщика замереть на месте, вжав голову в плечи:
– Стоять, паскудыш!!! Смотреть сюда! Глаз не отводить! – Женщина демонстративно выпрямилась, выпятив то, что ей вполне без стеснения можно было выпячивать. Брок уставился на это вполне-ничего-себе, не мигая, боясь опустить глаза ниже, поскольку оно – было бы точнее сказать «они», – без сомнения, выглядели куда аппетитнее, чем всё остальное… С трудом сдерживая рвотные позывы, он нечаянно глянул всё-таки вниз и тут же крепко зажмурился. Но перед мысленным взором всё равно продолжало белеть рыхлое, обезображенное внизу целлюлитом тело, расходящееся к бедрам подобно сторонам равнобедренного треугольника, пытающегося сесть на шпагат. Талии оно было лишено в принципе, а там, где висел низ бесформенного, в мерзких складках живота, прикрывая собой, к счастью, наиболее интимное место, у нормальных людей уже находились колени… «С таким низким центром тяжести она должна быть необычайно устойчивой!» – подумал расчетливый сыщик. Но от дальнейших размышлений его отвлек негодующий голос тошнотворной красавицы:
– Что, не нравится?! – Но возглас неожиданно сорвался, послышались разрывающие сыщицкую душу всхлипывания, зашуршала ткань, скрипнуло кресло, и уже совсем другой голос – тихий и жалобный – позвал Брока: – Можешь смотреть, я оделась…
Сыщик осторожно раскрыл левый глаз. Женщина сидела в кресле. Грязная хламида прикрывало недавно виденный ужас. Правый глаз Брока тоже открылся.
– Ты ж обещал не орать! – вздохнула незнакомка.
– Не совсем, – замотал головой сыщик. – Я сказал: думаю, нет. То есть, возможно не буду. Я ж не знал…
– …что увидишь такое? – закончила за него женщина и горько усмехнулась. – Я тоже не знала, что такой стану! Еще сегодня утром не знала…
– Позвольте, но как же?! – вскинулся Брок. – Что значит «сегодня утром»? Вы хотите сказать, что ваша фигура претерпела подобные изменения за несколько часов? Но ведь это полный бред! Чудес не бывает!
– Сейчас и тебя не будет, чудила! – Посетительница начала приподниматься в кресле, и тряпка медленно начала сползать с покатых плеч. Вынести повторного сеанса убийственного стриптиза сыщик бы просто не смог, поэтому он поспешил вытянуть в сторону грозящей опасности обе руки и отчаянно запричитал:
– Нет-нет-нет! Не надо, пожалуйста! У меня жена, дети… то есть – дет.. то есть – дот… в смысле – дочь!..
– И что?
– Ничего. – Брок взял себя в руки и перестал причитать. – Я погорячился, простите. Так что, вы говорите, с вами случилось утром?
– Ты мне дашь наконец закурить? – скрипнула зубами посетительница и вновь опустилась в кресло.
– Да, конечно! – Брок открыл стол и достал пачку «Парламента», которую он держал исключительно для клиентов. Издалека, с вынужденным поклоном протянул ее женщине вместе с зажигалкой, встроенной в массивную пепельницу.
– Ты ж говорил, что курить нельзя? – округлила прекрасные глаза незнакомка. – Для здоровья вредно!..
– Вам можно, – вежливо улыбнулся Брок. – Вряд ли вам что-то уже повредит.
– Ну-ну… – Женщина прикурила, жадно затянулась, закашлялась и пробормотала: – Не курила она что ли, паскуда?
– Кто? – шире улыбнулся сыщик.
– Она! – Посетительница брезгливо ткнула в собственную грудь пальцем.
– Ах, она-а-а! – протянул Брок, раздвинув губы до максимума. Стало больно. И снова страшно.
– Ладно, – устало махнула рукой собеседница, осторожно втянула дым, поморщилась и раздавила окурок в пепельнице. – Сейчас всё расскажу. Ты, что ли, сыщик Брок?
Сыщик в безумной надежде огляделся, не увидел в офисе никого, кто бы подошел еще на означенную роль и потухшим голосом признался:
– Я… – И всё-таки спросил: – А как вы догадались?
– А вот! – Посетительница факирским жестом достала из-под тряпки мятый клочок газеты с подозрительным пятном посередине. – Гляди! – И шмякнула это непотребство на стол Брока.
Сыщик отодвинулся к самой стене и, прищурившись, прочитал: «…гентство «Бритва Оккама». Сыщик Брок профессионально и быстро раскроет самые невероятные и загадочные дела, умело отсечет налет кажущегося чуда от истины…»