Страница 21 из 156
Лениво, но грозно затараторил пулемет. Брок скосил глаза и увидел, как сложился пополам худощавый парень в серой бейсболке. Дубина с глухим стуком ударилась об асфальт. Мафиози медленно опустился на колени, будто решил замолить грехи, но тут же повалился набок. Крови почему-то не было, но сыщик был уверен, что враг мертв.
На его плечо легла прохладная ладошка. Брок поднял голову. И увидел над собой ослепительную, словно само солнце, улыбку в обрамлении черных волос. Прекрасные большие глаза смотрели ему прямо в душу. Сыщик никогда прежде не видел эту девушку, но он уже точно знал, кто стоит перед ним. Даша Панкратова!
– Дашечка!.. – прошептал он. То есть, хотел прошептать, но не смог. От внезапно накатившего дикого волнения свело губы вместе со скулами и челюстью.
– Простись, – сказала Даша, мотнув чудной головкой в сторону расстрелянного Мафиози.
– З-зач-чем? – еле сумел разлепить Брок занемевшие губы.
– Простись! – повторила девушка и улыбнулась так, что сыщик вдруг стал легким-легким, словно наполненный гелием шарик и вознесся навстречу этой сводящей с ума улыбке…
Как вдруг – бумм! – шарик лопнул!!! Сыщик готов был разреветься от досады!.. Но с удивлением понял, что продолжает ощущать тонкую ладонь на своем плече.
– Простись! – послышался снова голос Даши… Нет!.. Не Даши, а Саши!.. И не «простись», а…
– Проснись же, папа! – затрясла плечо сыщика дочь.
Брок с трудом разлепил глаза.
– М-м? – промычал он. Губы и впрямь занемели.
– Папа, – торжественно сказала Сашенька. – Мы тут с мамой еще раз перечитали твой отчет. И ты знаешь… Мы подумали… Из него бы вышел неплохой рассказ! Может, тебе стоит послать его на какой-нибудь конкурс?
– Чудеса… – начал было сыщик, но вспомнив о собственном кредо, быстро захлопнул рот. И, чтобы замять неловкую оговорку, пробормотал: – Ну-у… Для рассказа там многого не хватает… А что, вы и впрямь так с мамой считаете? Ну, что это на рассказ тянет?..
– Да это готовый практически рассказ! – воскликнула Саша. – Может, концовки чуть-чуть не хватает…
– Почему?
– Ну, там незавершенность какая-то остается… Что с героиней дальше стало…
– Но мы ведь и не знаем, что с ней на самом деле стало! – возразил Брок.
– Так это в жизни мы еще не знаем! И для отчета всё у тебя правильно заканчивается. А вот для рассказа… Можно я подумаю? Ты пока иди умывайся, завтракай, а я подумаю. Ладно?
«Странно, – подумал сыщик, – в кои-то веки дочь спрашивает у меня разрешения! Неужто и впрямь зауважала? Неужели из-за рассказа этого? Чуде…» Он вздрогнул, едва не произнеся, хоть и мысленно, сакраментальное слово, а вслух сказал, постаравшись придать голосу побольше равнодушия:
– Ну, попробуй. Отчего ж!..
Брок не спеша брился, наслаждаясь прекрасным настроением, посетившим его с самого утра. Сначала этот чудесный сон, потом не менее чудесное заявление дочери!.. Тьфу!!! Опять это слово!.. Брок чуть не порезался, и настроение сразу же вернулось в прежнюю колею – напряженно-рабочую. Впрочем, была суббота и на работу можно было не ходить. Но отчет!.. То есть – рассказ! Его очень хотелось доделать и поскорее отослать. Хоть до конца понедельника времени еще хватало с избытком, но почему-то сделать это хотелось именно сегодня. Интересно, что там придумает с концовкой Сашенька?
Сыщик осторожно добрился, стараясь не пугать себя больше неожиданными мыслями. Тщательно почистил зубы, умылся. Настроение вновь поползло кверху, хоть и не достигло всё-таки недавней высоты.
Брок вошел в кухню даже слегка улыбаясь, что случалось с ним в последнее время не так уж и часто.
Стол был уже накрыт. Вкусно пахло гренками. Супруга сидела за столом, дочь стояла рядом и держала в руках листок бумаги. Вид Сашеньки источал торжественность и строгую сосредоточенность. Завидев отца, девушка смущенно прокашлялась и сказала:
– Вот, папочка, слушай. Я придумала концовку рассказу. – И она стала читать, с интонациями телевизионного диктора: – Так и не удалось нашей Тане стать профессоршей Дурилкиной… Зато, с новой-то шикарной фигурой и недурным от рождения личиком, она выскочила через полгода за начинающего, но вполне уже бородатого писателя-фантаста Василия Ивановича Пупкина. И, говорят, с тех пор она си-и-ильно поумнела.
Брок, словно принюхиваясь, поводил носом из стороны в сторону.
– Не нравится?.. – тихо спросила Саша.
– Отчего ж, – сказал сыщик. Вообще-то ему хотелось сейчас подхватить дочь в охапку и закружиться с ней по кухне. Концовку она придумала классную! Но сделай он так – Сашенька загордится, а баловать детей ни в коем случае нельзя, пусть им уже и восемнадцать лет!.. А еще – Брок откровенно испугался, что эта концовка в три предложения может затмить всю остальную часть рассказа в тридцать тысяч знаков… В общем, сыщик никак не стал проявлять бушующих в нем чувств, а просто сел за стол, придвинул тарелку с гренками и принялся их сосредоточенно жевать, запивая маленькими глотками кофе.
Сашенька обиженно захлопала глазами.
– Ну, как хочешь!.. Я как лучше хотела…
– Ты и впрямь, Олег, чего уж так-то… – подала голос супруга.
– Да что я? – буркнул сыщик, откладывая надкусанную гренку. – Прекрасная концовка. Обязательно вставлю ее в рассказ. Ну, может, чуть доработаю…
– Правда? – загорелись радостью глаза дочери. Напряженный взгляд жены тоже заметно потеплел.
– Правда, правда, – улыбнулся Брок и снова взялся за гренку. – Фот фефях фоем, – прошамкал он набитым ртом, – и фойфу фифать хафхаф!..
– Хафхаф? – удивилась Сашенька. – Ты хотел сказать: гав-гав?
– Почему папа должен так говорить? Он разве собака? – снова вмешалась Ирина Геннадьевна.
– Не думаю… По-моему, он у нас Овен…
Сыщик закашлялся. Гренка проскочила в пищевод.
– Не ожидал от вас такого с утра, – сказал он сиплым голосом и неодобрительно помотал головой.
– Так вечером тебя не дождаться! – возразила жена и обиженно отвернулась.
– Ладно, ладно, Ирусик, – примирительным тоном сказал Брок и погладил плечо жены. – Сегодня я рано приду. Вот только рассказ отредактирую, отправлю – и приду!
– Папа, можно с тобой? – словно прилежная ученица, подняла руку Саша.
– Нет, сегодня я один. Помоги лучше маме, она еще не вполне поправилась.
– Да нет, мне уже гораздо лучше, – перестала дуться супруга, польщенная вниманием Брока.
– С утра лучше, а час-другой пройдет – станет хуже, – возразил сыщик. – Мне будет спокойней, если Сашенька останется с тобой. Да и помощь мне сегодня не нужна.
В офисе Брок сразу же бросился к компьютеру и нарезал вокруг стола круги, пока грузилась операционка. Потом быстро открыл файл и добил концовку – слово в слово, как предложила Сашенька. Хотел тут же, не глядя отправить рассказ на конкурс, но сумел взять себя в руки. Внимательно (правда, с каждой строчкой всё быстрее и быстрее) перечитал (даже исправил две опечатки, убрал одну и добавил три запятые), поднялся из-за стола, совершил еще несколько пробежек по кабинету и лишь затем снова сел к компьютеру, шумно выдохнул и отправил текст на электронный адрес координатора конкурса.
Теперь оставалось только ждать. Аж до вторника, пока «вывесят» рассказы на сайте для всеобщего чтения. Тогда можно будет начинать ждать первых откликов, почитывая и оценивая рассказы других участников.
А пока... А что пока? Брок сохранил копию рассказа в папку «Отчеты», подпапку «Завершенные дела». Хотел было распечатать и подшить в обычную, картонную папку, но вовремя вспомнил, что следует убрать Сашину концовку. Хорошая для рассказа, для отчета она совсем не годилась.
Сказано – сделано. На всё про всё ушло минуты три. Поставив папку на полку, сыщик развалился в кресле и почувствовал вдруг неимоверную усталость. Даже не физическую, а какую-то тошную апатию. Так с ним случалось часто, почти всегда, когда дело уже было закончено, а нового еще не было.