Страница 19 из 156
– Вот так, – закончил свою грустную повесть Дурилкин. – И когда отшивал я в очередной раз Тамарку – на этой вот, кстати, кровати, – подкрался ко мне сзади Хитрюгин да и воткнул скальпель в спину…
– А что милиция? – ахнула Таня.
– А что милиция? Хитрюгин ведь хитрый, да и хирург не хреновый, – захрюкала голова. – Предъявил им мой обезглавленный труп, объяснил, что воспаление мозга началось, пришлось ампутировать, но время было упущено – поздно, дескать, обратился.
– И они поверили?!
– Не только поверили, еще и в очередь на подобную операцию полотделения записалось.
– Какой же он всё-таки… – сжала кулачки Татьяна. – Злодей!
– Вот, давай с тобой и злодею отомстим, и мне поможем.
– Говори, милый, я на всё согласная! – прижала руки к сердцу Татьяна. Рассказ Дмитрия потряс ее до глубины души.
И Дурилкин раскрыл перед Танюшей свой план…
На следующий день Таня принесла из дому молоток, ножовку, моток веревки, катушку капроновых ниток, пару толстых иголок и наперсток – всё, что велел ей Дмитрий.
Перебросившись с головой профессора парой приветственных фраз, Таня решила не откладывать дело в долгий ящик, а действовать быстро и бесповоротно. Она подошла к стене, на которой алела тревожная кнопка и, словно клопа, придавила ее большим пальцем. Потом взяла молоток и встала слева от двери.
Вскоре клацнул замок. Дверь распахнулась, и в палату влетел профессор Хитрюгин. Молоток опустился на его лысое темя с влажным хрюком. Профессор беззвучно повалился набок.
– Вяжи его! Скорее вяжи! Веревку! – закричала голова Дурилкина.
Таня схватила принесенный из дому моток и принялась связывать безжизненное тело. Спеленав веревкой доктора, словно бинтом мумию, она, отдуваясь, посмотрела на Дмитрия.
– Сойдет, – вынес вердикт DDD. – Теперь обшарь его карманы, он всегда держит пробирку с гелем при себе.
– А раньше ты не мог сказать? До того, как я его связала?
– А если бы он очнулся?
Таня приподняла веко Хитрюгина, приложила ухо к груди…
– Уже не очнется.
– Ну, развязывай тогда! И поживей, пока ткани эластичные.
– Не сильно командуй-то! – окрысилась Таня. – Иди сам, да развязывай!
– Ладно, ладно, извини. Нервы.
Таня зубами принялась раздирать затянутые ею на совесть узлы. Получалось плохо.
– Да разрежь ты их, на хрен! – не выдержал Дмитрий.
– Веревка-то не казенная, – буркнула Таня.
– Да куплю я тебе веревку! Сто тысяч мотков.
– Хватит пяти, – прикинула рачительная Татьяна. И принялась пилить веревку.
– Осторожно, тело не порань! – вновь запричитала голова.
– Ты заткнешься или нет? – повернулась к Дурилкину Таня. – Или тебе кислород перекрыть?
– Молчу… – сказал профессор и смежил веки.
Наконец, Таня справилась с веревкой и принялась обшаривать одежду трупа. Во внутреннем кармане пиджака она нашла металлический цилиндр с крышкой на резьбе.
– Это? – вытянула она руку с находкой.
– Открой… – осторожно сказала голова.
Таня открутила колпачок. Внутри цилиндра блеснуло стекло пробирки.
– Осторожней… – тихо мяукнула голова.
Таня зыркнула на жениха, но промолчала. Достав из футляра пробирку, она принялась рассматривать голубовато-прозрачную субстанцию на свет.
– Никаких там роботов нет! – разочарованно выдала Таня. И хотела отбросить пробирку.
– А-а-а!!! – зашелся криком Дурилкин. – Стой! Это она!
Таня с сомнением глянула на пробирку снова.
– Но там нет никаких роботов.
– У-ф-ф… Они же нанороботы! Очень маленькие. Нано – это десять в минус девятой… – начал было объяснять Дмитрий, вспомнил, с кем имеет дело, и сказал: – Короче, это он. Мой гель. Аккуратно поставь пробирку на подставку в шкаф.
– Дальше что? – спросила Таня, убрав пробирку.
– Положи тело на кровать и отпили ножовкой голову. Только принеси из подсобки ведро, а то крови много натечет… О-о-о!!!
– Что еще? – нахмурилась Таня.
– Кровь… – простонал профессор Дурилкин. – Какой же я дурак! Я забыл про кровь… У нас же ее нету, да ты всё равно переливать не умеешь…
– И что теперь? Выходит, я зря грех на душу взяла? Мне что, сдаваться идти? – Татьяна воткнула руки в боки и недобро посмотрела в глаза Дмитрию.
– Постой… Есть идея! Если сделать всё быстро, кровь не успеет свернуться. Только тело надо не положить, а поставить, или хотя бы посадить, чтобы кровь не вытекала. Сумеешь?
– Давай, говори дальше! – прикрикнула Таня.
– Потом сразу смажь гелем срезы на теле и на голове…
– На голове-то зачем?
– Когда ты снимешь с установки мою голову, посадишь туда голову Хитрюгина. А гель не даст отмереть тканям на срезе, так что голова сможет жить в установке очень долго.
– Ну, и зачем нам голова Хитрюгина?
– Во-первых, ты снимешь с души грех смертоубийства – получится только членовредительство, хоть и очень большое «члено», – улыбнулся Дмитрий. – А во-вторых, это будет для него лучшим наказанием! Пусть сам на шестке поторчит, падла.
– Фу, как ты выражаешься, – сморщила носик Таня. – Не профессор, а уголовник.
– Уголовница пока ты у нас, не забывай, – отпарировал Дурилкин. – А я как раз жертва.
– Аборта, – зло закончила Татьяна. – И хватит трепаться! Дело говори!
– И впрямь, – спохватился профессор, – время-то идет. Итак, смажешь всё гелем, потом перекроешь вентили подо мной – и быстро снимай мою голову, а на ее место надевай голову Хитрюгина и открывай снова вентили. Потом бери мою голову, мажь срез гелем и прижимай к срезу на теле, как можно ровней. А потом аккуратно ее пришей. Тут главное, чтобы было прочно и ровно, остальное сделает гель. Тело лучше привязать к спинке кровати, чтобы не упало невзначай…
– А что потом?
– Потом жди. Примерно через полчаса я должен прийти в себя, через час начну говорить, а еще через час-другой мы с тобой отсюда смоемся!
– А мне тело? – возмутилась Татьяна. – Ты же обещал!
– Ну, не сразу же! Да и где его сейчас возьмешь? Надо же хорошее выбрать, красивое. Нет?
– Само собой. Но учти, ты обещал! – Таня погрозила пальчиком.
– Да помню я, помню! Раз обещал – сделаю. Давай, начинай, не тяни! – скомандовал Дурилкин и тут же спохватился: – Пожалуйста.
Таня всё сделала так, как сказал Дмитрий: усадила на кровать труп, привязала его обрывками веревок к спинке, отпилила ножовкой голову, смазала срезы гелем. Вот только когда она выдернула из зажимов установки голову профессора DDD, а на ее место вставила голову профессора Хитрюгина, та начала грязно ругаться, так что голосовой вентиль пришлось плотно закрыть. В остальном всё прошло без сбоев.
Даже не через полчаса, а немного раньше, Дмитрий пришел в себя. Еще через десять минут он заговорил:
– У тебя всё получилось!
– Чай, не дура! – не подозревая, как жестоко ошибается, ответила Таня.
– А Хитрюгин почему молчит?
– Я ему кислород перекрыла. Матюкался громко.
– Ну-ка, открой, что-то мне его видок не нравится…
Таня подошла к установке и принялась откручивать вентиль.
– Что ты крутишь? – охнул Дмитрий.
– То, что закрыла, – честно ответила Таня.
– Ну, ты и дура! – не удержал слово истины профессор. – Ведь ты ему и впрямь кислород перекрыла! Голосовой вентиль – выше!
– А ты поори еще, поругайся, – шагнула к кровати Татьяна. – Забыл, как там недавно торчал? – Таня взяла в руки ножовку. – Напомнить?
– Танюша, прости! – запричитал Дурилкин, увидев в Таниных глазах неподдельную сумасшедшинку. – Больше не повторится, век воли не видать!
Прошла неделя. Профессор DDD жил у Татьяны, сочиняя планы собственной легализации. Проще всего было скрыться за границей, воспользовавшись документами того же Хитрюгина. Тем более, по наущению Дмитрия, Таня на следующий же день пустила в клинике слух, что Хитрюгин уехал в Берн на симпозиум, примерно на месяц-полтора. Так что профессора долго не должны были хватиться.