Страница 10 из 156
– Потенци… чего? – нахмурилась Дурында. – Ты не импотент, часом?
– Сейчас это роли не играет! – отрезал Брок.
– А когда заиграет? – подмигнула кареглазка. – Когда борода вырастет?
– Так! – поднял руки сыщик. – Не путайте меня своей бородой!
– Хам! – шумно выдохнула Дурында.
– Брок, – вспомнил, что забыл представиться, сыщик. И тут же, спохватившись, что действует по легенде, добавил: – Ер. Брокер. По совместительству. А звать меня… э-э-э…
– Эдик? – подсказала женщина.
– Эдгар. По.
– Совместительству?
– Что вы имеете в виду?
– Эдгар по совместительству? Как брокер?
– Просто По. По призванию.
– О-о-о как!.. – изумилась Дурында, поведя бровями, точно крыльями. – Но я тебя Эдиком буду звать. Можно? А то эту твою фамилию не выговорить…
– Можно, – согласился Брок. – А вас, Таня, как зовут?
– А! – безмятежно махнула рукой красотка. – Можно Танькой! По фамилии только не надо!
– Что так?
– Неблагозвучная она у меня… Знаешь, что означает?
– Нет, – покривил душой сыщик.
– «Ду» – по-немецки «ты». Рында – три удара в судовой колокол в полдень. Получается: ты – три удара в судовой колокол в полдень.
– Я?
– Ага. Разве хорошо?
– Пожалуй, три удара, действительно, многовато… Хотя бы два.
– В том-то и дело, что три! Я в словаре смотрела. Эклопердическом. Хочешь, покажу?
– Я вам верю, – замотал головой сыщик. – А откуда вы знаете немецкий?
– Сама охреневаю! Бабка, небось, с фрицем в оккупации согрешила. По наследству передалось.
– Что еще передалось? – алчно блеснули глаза сыщика. – Земли, замки, марки, курки, млеко, яйки?
– Че, дурак? – обиделась Татьяна. – Какие яйки?! Я ж баба!
– Та, которая… с фрицем?.. – Брок понял, что снова запутался.
– Ну, почему только с Фрицем, – засмущалась Дурында. – С Серегой еще…
– А с Дмитрием Денисовичем Дурилкиным? – задал вопрос в лоб сыщик.
– Не угадал! – нахмурилась Татьяна. – Он – скотина и… мой брат!.. – Дурында шмыгнула носом.
– Как?! – подпрыгнул сыщик. – Ерунда какая-то! Да у вас и фамилии разные! Почти…
– Хочешь, всё расскажу?! – Красавица притянула Брока за лацканы пиджака и их глаза оказались в четырех сантиметрах друг от друга (ближе – мешали носы). – Не могу носить в себе больше это-о-о!!! – Татьяна по-бабьи завыла и оттолкнула сыщика, отчего тот ударился затылком о косяк двери и принялся усердно считать запорхавших вокруг головы птичек. Но тут одна из них спикировала и клюнула Брока в нос. Сознание вновь стало четким, и сыщик кивнул, зашипев от боли:
– Расскашшшите! Прошшшу вас!
– Хорошо, – быстро пришла в себя Дурында. Высморкалась и добавила: – Только и ты потом мне поможешь, Эдик! Лады?
– Чем же я вам помогу? – удивился Брок. Хотел ляпнуть про юридические услуги, но вовремя вспомнил о легенде: – Я ведь пожарник!
– Ага, зашибись! – подмигнула Татьяна. – Мне поджечь кое-что надо!
– Что именно? – сыщик достал блокнот и приготовился записывать. Он решил, что в данной ситуации это будет выглядеть вполне естественно. А ему потом пригодится.
– Лабораторию одну… – зашептала Дурында, озираясь. – Там это… микробы расползлись из баночки. Могут всех заразить, на хрен! Весь институт долбаный, весь город! Всю страну даже!.. Они ж махонькие, их и не видать – тапком не прихлопнешь! Только жечь. Только жечь!
– А дихлофосом если? – нахмурился Брок.
– Не смеши мою попу, пожарник! – фыркнула Татьяна. – Это ж не тараканы тебе! Только жечь. Поможешь?
– А с руководством института акция согласована? – поежился сыщик. Всё-таки, как ему стало казаться, он далеко зашел…
– Ты че, дурик?!
– Пожарник я… – промямлил Брок.
– Вот и помоги, раз пожарник! – Дурында помотала головой и брезгливо выговорила: – С руководством!.. Скажешь тоже. Я ж от руководства и хочу… А-а-а! Да чего я дурочку валяю! Я ж тебе всё рассказать хотела…
– Да-да! – подобрался сыщик. На душе у него полегчало. Жечь, похоже, ничего не придется! Но радовался он рано.
– Я расскажу, – сказала красотка в линялом халате. – Но лабораторию ты всё же потом сожжешь! Иначе хрен тебе, а не история.
– А-а-а… за-а-ачем? – заблеял сыщик. – Раз микробов нет…
– Там кое-что похуже!.. – зашептала Татьяна прямо в ухо Броку. – Там… – Она вновь схватила сыщика за лацканы пиджака и швырнула его на диван. – Сядь и слушай историю бедной девушки Тани, которая мечтала о чистой любви, и которую так жестоко обманули!.. Зато, – Дурында засияла и провела сверху вниз ладонями по упругому стройному телу, – получила в подарок вот это… Слушай, Эдик!
После первых же слов Татьяниного рассказа челюсть у Брока отвисла, да так и не закрывалась часа полтора, пока темноволосая красавица не сказала:
– Вот и всё. А теперь пошли! Твоя очередь.
Уже на подходе к клинике НИИ медицины Татьяне и Броку стало ясно, что творится нечто неординарное. Вокруг здания толпился народ, шумно переговариваясь и размахивая руками. Махали все в одну сторону – на окна клиники, из которых – по крайней мере из двух на третьем этаже – валил густой черный дым и вырывались языки пламени.
– Ух ты, – уважительно глянула на Брока Татьяна. – Когда ты успел-то?
– Что успел?.. – рассеянно переспросил сыщик. Он зачарованно наблюдал, как из красной пожарной машины, которая только что, заполошно воя, подкатила к зданию, выдвигается длиннющая лестница.
– Ну, это… Просьбу мою выполнить. Мы ж вместе были! Крутой ты парень! Хоть и без бороды…
– Работа у меня такая! – насупился Брок, хотя всё еще не мог понять, почему им там восхищается Татьяна.
– Ну, вот и всё, – расплылась в улыбке женщина. – Крантец улиткам!
– Что?! – очнулся Брок. Он очень не любил улиток и вообще – всяких там бесхребетных слизняков. – Где улитки? Почему крантец? Я на них наступил, да?! – Сыщик стал приплясывать и задирать ноги, разглядывая подошвы. Кроме подозрительной бурой лепешки, прилипшей к левому каблуку (явно не улиточного происхождения) ничего страшного он на обуви не нашел. Поэтому выжидательно уставился на Татьяну. Видимо, ждал, что теперь задирать ноги начнет она. Но та не стала этого делать, а лишь грустно покачала головой:
– Не надо со мной шутить, Эдик. Я всё понимаю. Не дура. Ты ж вона на че пошел ради меня… И я, – тряхнула роскошной гривой красавица, – тоже на всё за это готова!
– Но где же улитки? – продолжал вертеться сыщик, заглянув даже под Татьянину юбку.
– Все улитки сгорели! – торжественно сказала Татьяна, приподняв подол, чтобы Броку было удобней заниматься поисками.
– Да? – облегченно выдохнул Брок. – Точно? А много их было? Вдруг какая-нибудь уползла? – Он снова нырнул под юбку.
– Нет… – начала было Татьяна, но закатила вдруг глаза и простонала: – Да… Да! Да!!!
– Да?! – Сыщик резво вынырнул из волнующего полумрака и вновь закрутился юлой. – Где? Где они?!
– Тьфу ты! – сказала красавица и нехотя поправила одежду. – Говорю ж – сгорели все! Да главная-то и была всего одна. Самая крупная…
– Вожак, наверное, – понимающе кивнул Брок.
– Ну! – кивнула Татьяна. – Еще б не вожак! Профессор!..
– Вы улиткам даже клички давали? – удивился сыщик.
– Охренел? Главная улитка – башка профессора! Какая у башки кличка?
Брок наконец-то прозрел.
– Ах, улики!
– Ну!.. Че, точно охренел? Я и говорю: у-лит-ки!
– Да-а-а, – протянул сыщик и ткнул пальцем на окна, которые вовсю уже поливали с лестницы двое пожарных. – Так это и есть ваша лаборатория?
– У-у, хитрец! – подмигнула Татьяна и пихнула Брока локотком. – Типа, я ниче не знаю, я ниче не поджигал!
– А я и не… – начал было сыщик, но осекся, окончательно поняв теперь, что до этого долдонила ему Дурында. – То есть, вы думаете, что…
– Я думаю, что мы зря теряем время, Эдик! – приобняла Брока Татьяна и потащила за собой. От неожиданности тот чуть не упал, и только широкая грудь хмурого коренастого парня, неизвестно откуда появившаяся перед ним, спасла его от этого.