Башня Рассвета (ЛП)

Фалюки уже давно были торговцами. Простые, хорошие ткани и бытовые специи. Её дядя всё еще торговал всем этим, и, благодаря различным прибыльным инвестициям, стал богатым человеком. Его семья живёт в красивом доме в этом самом городе. Дядя не хотел быть пекарем, в отличии от её отца.

— Не каждый день новый король посылает кого-то такого важного на наши берега, — наконец, сказал каган на их языке, а не на Халха — языке южного континента. — Полагаю, это честь для нас.

Его акцент был таким же, как и у её отца. Но в этом тоне не было ни тепла, ни юмора. Тон человека, который управлял своей жизнью и сражался, чтобы заработать корону. Его брат и сестра оказались больными. Выжившие трое… один отправился в изгнание, а двое других поклялись служить своему брату, потому, что целители Торре сделали их бесплодными.

Шаол склонил голову:

— Моё почтение, мой Великий Каган.

Не Ваше Величество — этот титул был для королев и королей. Нет титула, который бы подходил величественному человеку, сидящему на этом троне. Разве что титул, который носил первый его предок — Великий Каган.

— Ваш, — задумчиво произнёс каган, тёмные глаза скользнули к Несрин. — А кто ваша спутница?

Несрин поборола желание поклониться вновь. Она подумала, что Дорин Хавильярд был противоположностью этого человека. Аэлина Галантия… Несрин задумалась, сколько у молодой королевы общего с каганом. Возможно, она это узнает, если Аэлина будет жить достаточно долго. Если она доберётся до трона.

Несрин оттолкнула эти мысли, когда Шаол посмотрел на неё. Ему сегодня очень тяжело, ведь Шаол не привык сидеть в присутствии таких великих людей.

Несрин чуть склонила голову:

— Я Несрин Фалюк, капитан королевской гвардии Адарлана. Лорд Вэстфол раньше занимал эту должность, но король Дорин назначил его своей правой рукой этим летом.

Она была благодарна, что годы, проведённые в Рафтхоле, научили её не улыбаться и не съеживаться — вообще не проявлять эмоций, даже если её колени дрожали.

Несрин продолжила:

— Моя семья родом отсюда, Великий Каган. Антика всё еще в моей душе. — она положила руку на сердце, на тонкие нити золотисто-красной униформы цветов империи, из-за которой её семья столько страдала. — Быть в Вашем дворце величайшая честь.

Пожалуй, это действительно так.

Если она найдёт время, то навестит свою семью в тихом доме в квартале Рунни.

Губы кагана растянулись в лёгкой улыбке:

— Тогда позвольте приветствовать вас в вашем истинном доме, капитан.

Несрин больше почувствовала, нежели увидела раздражение Шаола. Она не уверена, то ли это из-за упоминания о её родине, то ли из-за нового титула, который перешёл к ней.

Несрин вновь поблагодарила кагана.

Он сказал Шаолу:

— Я предположил, что вы здесь, чтобы побудить меня присоединиться к вашей войне.

— Мы здесь по воле моего короля. — в глазах сверкнула гордость за это слово. — Начать то, что, как мы надеемся, станет новой эрой процветающей торговли и мира.

Одна из детей кагана — молодая женщина с волосами, подобными тёмной ночи, и глазами, похожими на тёмный огонь, — обменялась взглядом с братом слева. Он, возможно, был старше её на года три.

Хасар и Сартак. На них были свободные брюки и вышитые туники, кожаные сапоги до колен. Хасар не была красавицей, но эти глаза… пламя танцующие в них…

Сартак был командиром всадников его отца. Ракинов.

Воздушная кавалерия его народа долго жила на возвышающихся горах Таван: огромные птицы, похожие на орлов, достаточно большие, чтобы уносить скот и лошадей. Без явного разрушительного веса драконов Железнозубых, но быстрые и умные, как лисицы. Идеальный транспорт для легендарных лучников, которые вылетали на них в бой.

Лицо Сартака было торжествующим, широкие плечи расправлены. Мужчина, возможно, чувствовал себя также неловко в этой праздничной одежде, как и Шаол.

Нерин подумала, что его ракин, Кадара, сидел на одном из тридцати шести минаретов дворца, глядя на смущающихся слуг и стражей, нетерпеливо ожидая возвращения своего хозяина.

Если Сартак здесь… тогда они уже знали, что она с Шаолом прибыла. Этот взгляд между Сартаком и Хасарой сказал Несрин достаточно: они, по крайней мере, обсудили что может принести им этот визит.

Взгляд Сартака скользнул к Несрин.

Она молчала. Его коричневая кожа была темнее, чем у других — возможно, из-за переизбытка времени прибывания на солнце, когда он летал в небесах. Его глаза чёрные. Глубокие и не читаемые. Чёрные волосы распущены, только маленькая коса была заплетена у уха. Остальные же волосы рассыпались по его плечам к мускулистой груди. Он насмешливо склонил голову.

Адарлан послал сброд. Покалеченный бывший капитан и нынешний. Возможно, первоначальные слова кагана о чести были скрытым упоминанием о том, что он воспринял это как оскорбление.

Несрин делала вид, что не замечала внимания принца, даже когда чувствовала пристальный взгляд Сартака, как призрачное прикосновение.

— Мы прибыли с подарками от Его Величества, короля Адарлана. — сказал Шаол и обернулся на своей инвалидной коляске, чтобы подозвать слуг.

Королева Георгина и её двор практически опустошили королевскую казну, прежде чем сбежали в горное поместье этой весной. И бывший король забрал оставшуюся часть.

Несрин всё еще помнила грязные проклятие Дорина, когда он обнаружил всего лишь пару золотых монет.

А у Аэлины, как обычно, был план.

Она открыла сундуки в своих комнатах. Украшения подходящие для королевы — Королевы Ассасинов, — сверкнули внутри.

Аэлина сказала Дорину, что у неё пока достаточно средств, когда он начал возражать.

С тех пор Несрин задавалась вопросом, была ли Аэлина рада избавиться от того, что она купила на кровавые деньги. Драгоценности Адарлана, похоже, не поедут в Террасен.

И теперь слуги принесли четыре маленьких сундука — они разделили сокровища на две части, чтобы казалось, что подарков больше, как и предложила Аэлина.

Они открыли крышки, показывая украшения затихшему двору.

Внутри сверкали драгоценные камни, золото и серебро.

— Подарок, — сказал Шаол. Даже сам каган наклонился вперёд, чтобы рассмотреть лучше. — От короля Адарлана, Дорина Хавильярда и Аэлины Галантии, королевы Террасена.

Глаза принцессы Хасар резко метнулись к Шаолу, когда он произнёс второе имя.

Принц Сартак только посмотрел на отца. Старший сын, Аргун, нахмурился.

Аргун — политик среди них. Стройный и высокий, он был учёным. Аргун торговал не монетами и украшениями, а знаниями.

Князь Шпионов — называли они его. В то время, как братья стали лучшими воинами, Аргун оттачивал свой ум и теперь наблюдал за визирями своего отца.

Ожерелья с бриллиантами и рубинами. Браслеты из золота с изумрудами. Серьги, украшенные сапфиром и аметистом. Изящно выкованные кольца с драгоценными камнями, размером с яйцо ласточки. Расчёски и заколки. Кровью завоёванные, кровью купленные.

Самая младшая из детей кагана, изящная благородная женщина, наклонилась ближе всех. Дува. Толстое серебряное кольцо с сапфиром почти непристойного размера украшало её руку, которая лежала на животе. Возможно, она была беременна уже полгода, хотя лёгкое платье цвета пурпура могло исказить это. Наверняка, это её первый ребёнок, результат её брака с принцем, родом из заморской территории на дальнем востоке, южном соседе Доранеллы. Они заметили как взбушевалась их королева Фэ и хотели обеспечить защиту империи.

Наверняка, всех интересовал каган, который значительно расширил свои владения в качестве союзника.

Несрин не позволяла себе слишком долго смотреть на эту жизнь, расцветающую под рукой.

Если один из братьев Дувы станет каганом, первая задача нового правителя, после того, как её или его дети появятся на свет, устранить любых других конкурентов на престол. И начать с потомков братьев и сестёр.

Она думала о том, выдержит ли Дува это. Только если будет достаточно мудра, чтобы не полюбить младенца. Только если отец ребёнка сделает всё, что в его силах, чтобы защитить семью.