Башня Рассвета (ЛП)

— Хорошо, но когда мы закончим. — просто ответила Хафиза, протягивая платок плачущей девушке.

Редко встречались и мужчины-целители, но большинство тех, кто обладал даром Сильбы, были женщины.

Этой девушке было, вероятно, не больше четырнадцати… В то же время Ирэн работала на ферме и мечтала попасть сюда.

Ирэн вышла, закрывая за собой дверь, и прислонилась к стене в узком коридоре.

Здесь были еще две двери: одна вела в личную мастерскую Хафизы, а вторая в спальню. Бывший высший целитель вырезала на дверях сову — символ Сильбы. Эти совы были повсюду, вырезанные на дереве или выкованные в камне. Иногда в очень даже неожиданных местах с глупыми маленькими фразами, как будто какой-то давний целитель выгравировал их как тайную шутку.

Но сова на дверях частной мастерской высшего целителя…

Несмотря на то, что она взгромоздилась на корявую ветвь, крылья широко распахнулись, готовые поднять её в небеса… Сова казалась бдительной. Будто следила за теми, кто проходил мимо этой двери.

Ирэн всегда смеялась над шепотом других, которые считали, что внутри мастерской находились древние, полузабытые знания и формулы — какие-то неестественные вещи, которые лучше держать взаперти. Ирэн никогда им не рассказывала, что ей и некоторым другим избранным было позволено присоединиться к работе Хафизы в этой мастерской. По правде говоря, она и не стояла всех этих сплетен. Но загадка высшего целителя сохранялась веками — еще один миф, который передавали от целителя целителю.

Ирэн вновь почувствовала клочок пергамента в кармане. Она задумывалась о том, заметил ли лорд, как часто она прикасалась к записке незнакомки. Или думал, что она тянется к оружию. Он замечал всё, каждый вздох.

Лорд тренировался этому, если служил королю. Как и Несрин Фалюк, рождённая на этом континенте. Была какая-то связь между ними, но Ирэн не знала какая именно. Может, романтическая. Но насколько сильная… это не имело значения. Капитан могла исцелить лорда морально. Он вряд ли привык выражать свои чувства — в особенности боль.

Дверь в кабинет Хафизы открылась и молодая целительница пробормотала какие-то извинения, посмотрев на Ирэн.

Ирэн вздохнула и улыбнулась. Хафиза всех успокаивала и находила время для утешений тех, кто тоскует по дому, даже если был куда более важный разговор.

Девушка вспомнила первые дни в Торре. Тогда она ела в столовой в полном одиночестве. И предпочитала есть в одиночестве в библиотеке, прячась от библиотекарей.

Ирэн вернулась в столовую только тогда, когда нашла друзей. Их лица и улыбки заставили девушку покинуть библиотеку.

Ирэн положила руку на плечо целительницы и сказала:

— Повар приготовил очень вкусное миндальное печенье. — она подмигнула. — Скажешь ей, что возьмёшь шесть для меня, но оставишь четыре себе. Два можешь оставить в моей комнате.

Девушка просияла и кивнула. Повар была первым другом Ирэн. Проследив за тем, что девушка ела, повар оставляла в её комнате разные вкусности. В прошлом году Ирэн отплатила ей, спасла её внучку от коварной болезни лёгких, которая подкралась внезапно. Повар иногда плакала, когда они сталкивались, и Ирэн приходилось раз в месяц проверять её внучку.

Если она уйдёт, придётся попросить кого-нибудь позаботиться о девочке. Было непросто оставлять всю это жизнь.

Ирэн смотрела, как молодая целительница тихо спускалась по спиральной лестнице, затем глубоко вздохнула и вошла в кабинет Хафизы.

— Будет ли молодой лорд ходить вновь? — спросила она вместо приветствия, подняв брови.

Ирэн скользнула на стул:

— Будет. Травма почти такая же, которую я исцеляла прошлой зимой. Но это будет сложно.

— Исцелять его или для тебя?

Ирэн покраснела:

— Я вела себя… плохо.

— Этого следовало ожидать.

Ирэн вытерла пот со лба.

— Я смущена, чтобы рассказать тебе насколько сильно.

— Тогда и не надо. Веди себя лучше в следующий раз и прими это как еще один урок.

Ирэн опустила взгляд, рассматривая красно-зелёный ковёр. Он очень старый, но Хафиза отказывалась покупать новый.

Ирэн откинулась на спинку кресла, осматривая безоблачное небо.

— Я думаю, что смогу исцелить его, — сказала девушка больше себе, нежели Хафизе. — Если он будет сотрудничать, я смогу заставить его ходить вновь.

— И он будет сотрудничать?

— Я была не единственной, кто плохо себя вёл, — сказала целительница. — Хотя, он из Адарлана — может, это такой врождённый минус в характере.

Хафиза рассмеялась.

— Когда ты вернёшься к нему?

Ирэн засомневалась и нахмурилась.

— Ты ведь вернёшься, не так ли? — с нажимом спросила высшая целительница.

— Трудно было смотреть на него, слышать акцент и… Но ты права. Я… попытаюсь. Может, Адарлан не будет против меня.

— Ты ожидаешь этого?

— У него есть важные друзья, которые точно будут помнить. Тем более, его спутник — новый капитан королевской гвардии. Её семья родом отсюда, но… она служит им.

— И что это тебе говорит?

Всегда проверки, маленькие уроки.

— Это говорит мне, что… — Ирэн вздохнула. — Что я не знаю столько, сколько предполагала. Но это не прощает им никаких грехов.

Тем не менее, она встречала много плохих людей в своей жизни. Жила серди них, служила им, как, например, в Иннише. Но когда девушка посмотрела в карие глаза лорда Вэстфола, то поняла, что он не был одним из них. Как и его спутница.

И его возраст… лорд был мальчиком, когда были совершены те ужасные злодеяния. Он всё еще мог быть очень виноватым, ведь за последние года тоже случилось не мало, но…

— Рана в позвоночнике, — сказала Ирэн. — Он утверждает, что какая-то ужасная тёмная магия сделала это.

Её магия отшатнулась от шрама.

— Да?

Она вздрогнула:

— Я никогда… не чувствовала ничего подобного. Как будто она была гнилой и пустой одновременно. Холодной, как зимняя ночь.

— Я поверю тебе на слово.

Ирэн фыркнула, благодарная за этот юмор, который разрядил обстановку. Действительно, Хафиза никогда не видела снега. С теплым климатом Антики круглый год, самая близка к зиме погода была тогда, когда лёгкая корочка мороза покрыла цветы и лимонные деревья.

— Это было… — Ирэн отмахнулась от воспоминания. — Я не сталкивалась с такой магией.

— Это повлияет на исцеление?

— Не знаю. Я еще не пыталась исцелять его, но… дам знать.

— Я в твоём распоряжении.

— Даже если это моя последняя проверка?

— Хороший целитель, — сказала Хафиза с улыбкой, — знает, когда обратиться за помощью.

Ирэн рассеяно кивнула. И когда она уплывёт домой, на войну и кровопролитие, к кому она обратится?

— Я вернусь, — наконец, сказала Ирэн. — Завтра. Хочу изучить некоторые книги в библиотеке.

— Я скажу повару, где тебя найти.

Ирэн ухмыльнулась:

— Ничто не утаить от тебя, да?

Хитрый взгляд Хафизы не успокоил.

Целительница не вернулась в тот день. Несрин ждала час, а затем и два, пока Шаол читал в гостиной. Затем она объявила, что идёт к семье.

Прошли годы с тех пор, как она видела своих тётю, дядю и их детей. Девушка молилась, чтобы они остались жить в том же доме, где и раньше.

Она едва смогла заснуть. Едва чувствовала голод или истощение, благодаря терзающим мыслям, что так и грозились уничтожить девушку изнутри.

Целительница с неопределёнными ответами не успокоила её.

Учитывая, что на сегодня не запланировано встреч с каганом и его детьми…

— Я могу сам развлечься, знаешь ли, — сказал Шаол, откладывая свою книгу на колени, когда Несрин уже в который раз посмотрела на дверь. — Я бы присоединился к тебе, если бы мог.

— Скоро сможешь, — пообещала она.

Целительница казалась достаточно мудрой и знала своё дело, несмотря на загадочный отказ подарить им надежду.

Если эта женщина не сможет помочь, Несрин найдёт другую. Будет находить до тех пор, пока не вылечат Шаола.

— Иди, Несрин, — приказал Шаол. — Ты не успокоишься, пока не сделаешь этого.