Башня Рассвета (ЛП)

Эти слова вели её по пути все годы — вместе с запиской, которую она носила с собой каждый день. Слова от таинственной незнакомки, возможно, богини, которая носила кожу потрёпанной жизнью молодой женщины, чей подарок привёл её сюда. Спас.

— Так и будет, Ирэн. — сказала Хафиза. — Однажды ты вернёшься домой и будешь творить добрые чудеса, но прежде, чем ты это сделаешь, выполни мою просьбу. Помоги этому человеку. Ты уже исцеляла подобные травмы. Сделай это вновь.

— Почему ты не можешь?

Она никогда не казалась угрюмой или неблагодарной, но сейчас…

Хафиза чуть улыбнулась:

— Не мне необходимо это исцеление.

Ирэн тяжело сглотнула.

— Это душевная рана, Ирэн. И пусть это мучило тебя все эти годы, я не могу позволить тебе так всё и оставить.

Губы девушки дрогнули, но она сжала их.

— Ты прошла тесты лучше всех целителей, которые когда-либо заходили в эту башню, — тихо сказала Хафиза. — Но пусть это будет последним испытанием для тебя, прежде, чем ты отправишься на войну. Чтобы я знала… — женщина приложила руку к сердцу. — Знала, что повсюду, куда бы дорога не привела, какой бы тёмной она не была, с тобой всё будет в полном порядке.

Ирэн сглотнула всхлип и посмотрела на заходящее солнце. Через открытые окна в комнату пробрался ночной бриз, охлаждая их лица.

Ирэн протянула руку в карман её бледно-голубого платья, пальцы обхватили знакомый кусочек пергамента. Она часто так делала, когда нервничала.

Записка, написанная незнакомкой, которая спасла ей жизнь и подарила свободу. Ирэн не узнала её имени, этой молодой женщины, которая носила шрамы, как некоторые дамы носили их прекрасные драгоценности. Молодая девушка, которая была обученной убийцей, но мечтала стать целителем.

С той ночи произошло много всего хорошего. Иногда Ирэн на самом деле интересовал вопрос — случилось ли это на самом деле. Возможно, девушка поверила бы, что ей приснилось, если бы не записка в кармане. Как и вторая вещь — рубиновая брошь, стоимость которой была просто заоблачной. Цветок Адарлана. Ирэн никогда не знала откуда взялась та девушка, которая подарила ей полезный урок. Но она говорила об Адарлане то же, что и Ирэн. Что и все дети, которые потеряли семьи из-за адарланских чудовищ, которые оставили после себя лишь кровь, пепел и руины.

Ирэн провела пальцем по записке, вспоминая слова, написанные там:

«Идти туда, куда нужно идти, а затем и к остальным. Мир нуждается в целителях».

Ирэн вдохнула ночной бриз, а затем оглянулась на Хафизу.

Девушка пожалеет, если откажется. Хафиза уступит, но потом Ирэн всё равно пожалеет.

Даже если этот человек и служил Адарлану, даже если служил этому монстру…

— Я встречусь с ним. Оценю, — согласилась Ирэн, голос слегка дрогнул. — А потом решу, буду я его исцелять или нет.

Хафиза тихо сказала:

— Справедливо, девочка, — задумчиво прошептала она, — Справедливо.

Ирэн вздохнула:

— Когда я его увижу?

— Завтра. — сказала Хафиза и Ирэн вздрогнула. — Каган попросил тебя завтра прийти в палаты лорда Вэстфола.

Глава 5

Шаол едва спал. Не мог заснуть из-за неумолимой жары, из-за этого семейства шпионов, из-за подозрений о Морате и, конечно, из-за того, что случилось в Рафтхоле.

Из-за встречи, которая будет через пару минут.

Несрин ходила по гостиной его комнаты туда-сюда. Низкие кушетки и множество подушек заполняли пространство вокруг, сверкающие полы укрыты коврами замысловатого плетения — плетения искусных рук ремесленников с запада. Искусство и сокровища из разных уголков империи кагана украшали всё вокруг, ярко сверкая в солнечных лучах.

Вчера, за ужином, старшая дочь кагана сообщила, что целительница прибудет в десять утра.

Вообще, ужин прошёл достаточно спокойно. Принцесса Хасар вела себя равнодушно, но и немного жестоко. Милая молодая девушка сидела рядом с ней — единственный человек, которому Хасар улыбалась. Вероятно, её любовница или жена, судя по частым взглядам и прикосновениям.

Когда принцесса сообщила о том, что прибудет целитель, то подарила ему жестокую улыбку. Это заставило Шаола задуматься — почему? Он всё еще не знал как вести себя с этими людьми, в этом месте. Этом городе высшего образования, сочетания многих культур и истории, разных народов, мирно проживающих вместе… Совсем не похоже на разбитые и бушующие души людей Адарлана, живущих в ужасе и не доверяющие друг другу.

Аргун спрашивал об убийстве рабов в Калакулле и Эндовьере. Принц высокомерен и совсем не знает границ.

Он спрашивал о том, почему бывший король Адарлана решил поработить своих же людей, а потом, как животных, зарезал их. Почему он не пытался захватить южный континент, на котором, в сравнении с их родным, был рай.

Шаол кратко отвечал, очень стараясь не грубить. Сартак, как и Кашин, единственные, кто не допрашивал его. Почему? Он был слишком занят расспросами, чтобы обращать внимание на их поведение.

Шаол наблюдал за остальными, ища кольца или ошейники; странное поведение.

Он еле заметно кивнул Кашину, когда не обнаружил всего этого. Принц сделал вид, что ничего не заметил, но в его глазах вспыхнуло: «Продолжай искать».

Итак, Шаол едва обращал внимание на еду, контролируя каждое слово, взгляд окружающих.

Несмотря на смерть их младшей сестры, наследники не утратили жажду жить, разговор активно шёл. В основном, на языке, который Шаол не знал.

Самая молодая принцесса — Дува — пришла с темноволосым, грустным принцем с далёких земель, который держался близко с беременной женой и мало говорил. Но всякий раз, когда Дува мягко улыбалась ему… Шаол не думал, что свет, наполнявший лицо принца, был притворным.

Однако Несрин не было никакого оправдания. Она молчала. Шаол только знал, что она была в ванной до того, как он вернулся, из-за крика и громкого хлопка дверью. С её комнат вышел худой мужчина-слуга.

Каджа, служанка, назначенная Шаолу, помогла ему одеться на ужин, а затем раздеться перед сном. Даже принесла утром завтрак — сразу после того, как он проснулся.

Каган, конечно, питался по-королевски.

Изящно приправленные мясные блюда, безумно нежные, рис разных цветов, лепёшки с маслом и чесноком, богатые вина и другие спиртные напитки. Шаол решил отказаться от последнего, приняв только бокал, когда каган сказал тост. Это было намного теплее, чем ожидал Шаол.

Несрин только глотнула напитка, съела пару кусочков, а затем попросила вернуться в комнату. Он согласился с ней и тоже ушёл. Но когда в комнате спросил, хочет ли она поговорить, девушка ответила «нет». Она хотела спать.

У него хватило сил спросить Несрин хочет ли она разделять с ним комнату. Закрытие двери перед его носом послужили ответом.

Поэтому Каджа помогла ему переодеться в одежду для сна.

Шаол ворочался всю ночь из-за жары и неудобства. Даже хитрые вентиляции не помогали.

Он и Несрин больше не говорили. Пытались, но, как правило, это плохо заканчивалось.

Шаол снова и снова проклинал себя за то, что не справился со всем. Что не пытался быть лучше.

Она едва смотрела на него в течении последних десяти минут, пока они ожидали прибытия целителя. Лицо уставшее. Несрин даже не надела форму, а обычную синюю тунику и чёрные брюки. Как будто бы она не могла ходить в цветах Адарлана.

Каджа снова одела его. В её работе замечалась тихая гордость, совсем не похожая на робость и страх слуг Рафтхола.

— Она опаздывает, — пробормотала Несрин. Действительно, часы показывали, что целительница опоздала на десять минут. — Может, спросить приедет ли она вообще?

— Дай еще немного времени.

Несрин остановилась и нахмурилась:

— Мы должны начать немедленно. Нельзя терять время.

Шаол вздохнул:

— Я понимаю, что ты хочешь вернуться к своей семье…

— Я не буду тебя торопить. Но даже один день важен.

Он заметил её сжатые губы и подумал, что он, наверное, выглядит точно также. Не думать о том, что с Дорином, было очень сложно.