Повод для знакомства

— А у вас, мадам, губа не дура. Знаю я вашу Галинку, раньше у нас преподавала. Железная баба. Если на кого зуб точить начала, то можно сразу вешаться идти… Ладно, давай договоримся пока. Ты меня Люське не сдавай, а я попробую тебе с зачетом помочь. Может, и получится чего-нибудь. Договорились?.. Все, приехали, красавица, вылазь!

Как быстро! А на метро я б еще полчаса добиралась. Ладно уж, попробую поиграть во влюбленую дурочку. А там, глядишь, и денег на Орлова насобираю. Сомневаюсь что-то, не сможет он Галинку уболтать. Она и правда железная баба, и денег, говорят, не берет.

— Спасибо за поездку! До встречи, любимый!

5

На следующий день мне все еще не дает покоя наш с Андреем обман. В субботу нужно ехать на занятие с Никиткой, а я уже подумываю о том, чтобы отказаться. Не могу даже представить, что бы такого сочинить в ответ на Людмилины расспросы. А в том, что они будут, я не сомневаюсь. Меня бы тоже, к примеру, очень заинтересовала новая подруга брата. Ну, если б мы с братом были близки, как они с Андреем. Вот только актриса из меня никудышная, я точно всю аферу завалю.

— Ев, ты чего такая мрачная? — звонок прозвенел, и толпы голодных студентов устремились в столовую. По собственному опыту знаю, что через несколько минут будет весьма проблематично найти свободные столики, поэтому с одногруппниками действуем по проверенному плану: кто-то занимает места, кто-то отправляется за пропитанием. Толкаться возле буфета неохота, поэтому мы с Викой охраняем столики и ждем наших «боевых» друзей с пропитанием.

— Да так, настроение что-то не очень, — отвечаю уклончиво. Я все еще не решаюсь рассказать ей о вчерашнем происшествии. Хотя сказать-то как раз надо, если я все ж решу участвовать в этой авантюре. Вика делает Людмиле маникюр, время от времени бывает в ее квартире, и это именно она порекомендовала меня Аральской в качестве репетитора. А значит, ей ни за что не избежать вопросов о личности «девушки» Андрея.

— У тебя со вчерашнего вечера настроение не очень. Пришла какая-то не такая. И про свой первый урок ничего рассказывать не хочешь. Я скоро уже что-нибудь нехорошее подозревать начну.

Вот по части необоснованной паники Вика большой мастер. Ей бы жуткие истории впору писать. На тему «что могло бы случиться». Если задерживаюсь немного с работы и на звонки не реагирую, она сама себе тут же начинает придумывать невесть что. Машина сбила, метеорит на башку бухнулся, маньяки похитили и в сексуальное рабство продали. Или пришельцы забрали, в конце концов, на опыты. Нравится мне ее истории слушать. Вместо ужастиков на ночь. Она и вчера, пока я не приехала, жуткую картину нафантазировать успела.

— Не выдумывай, расскажу я тебе все, только позже. Тут народу слишком много, — обещаю ей, и Вика моментально успокаивается и уже радостно улыбается. Хотя улыбается-то она уже не мне, а Ускову, который как раз вернулся с кофе для нас и небольшой горкой пирожков на тарелке.

— Ммм! — какая вкуснятина! Я такой кофеман, что начинаю кайфовать даже от запаха этого волшебного горячего напитка. Причем, до истинного ценителя-гурмана мне еще ползти и ползти. А пока я одинаково тащусь и от свежесваренного кофе, и от того растворимого подобия, что продают у нас в столовке.

— Русь, а ты кофе на завтрак, обед и ужин пьешь? — Степка плюхается на стул рядом со мной. Интересно, а где его «плюс один»? Пара уже минут десять как закончилась, а наша красотка еще не материлизовалась. Может, случилось что? Ах нет, вон она, торопится. Ну хоть что-то в мире есть постоянное.

— Кофе вреден для цвета лица. Станешь сама потом коричневой, как этот кофе твой… Чмоки, усик!

Чмоки? Усик? Это Усков, значит? О Боги, что с этими людьми? Еле сдерживаюсь, чтоб не заржать в голос. Боюсь, правда, что «усик» обидется. Вика вон тоже глазки закатывает… А Степка? А Степке это, похоже, нравится. Сидит, улыбается. Любимую возле себя усадил. Эдак она скоро совсем частью нашей компании станет. Всюду за Усковым таскается. Что ж с ним, бедным, любовь-то сотворила?

— А я думаю, чего это у нас Лумумба такой коричневый ходит. А ему, оказывается, кофе нужно меньше пить. Не забыть бы ему сказать. А то вдруг не знает.

Вика в своем репертуаре. День зря пройдет, если она не подколет «глупую красотку». Только как по мне, вряд ли ей это уже поможет. Достаточно посмотреть на Степку, как он терпит Раискины любимые «сюси-пуси», таскает ее повсюду с собой, а главное, как он на нее смотрит, чтобы понять, его новая «мисска» не мимолетное увлечение.

— Вика, ну что за Лумумба? Где твоя политкорректность? — Степка преувеличенно-грозно качает головой, словно переживает за весь род африканский. А за нашим столиком уже все покатываются от смеха. Лумумбой мы называем паренька-первокурсника с нашего факультета, приехавшего откуда-то с жаркого континента. Над ним, конечно, никто и не думал издеваться, придумывая прозвище, просто имя у него слишком уж непроизносимое.

Дальнейшие их препирательства я уже практически не воспринимаю. Мое внимание полностью переключается на изучение остальных студентов в буфете. Такое ощущение, словно здесь весь универ собрался. Хотя, видимо, все ж не весь. Андрея я так и не обнаруживаю… Тьфу, черт, сдался он мне, высматривать его еще сидеть… Интересно, а дружок его, Гарик, чей день рождение они тогда праздновали в «Марко Поло», тоже здесь учиться? У Машки бы спросить. Она-то уж точно все знает о своем «кумире».

— Руська, а ты чего по сторонам пялишься? Высматриваешь кого? Али влюбилась ненароком, красна девица? — вот блин, заметили. А Степка уже ржать начинает, как недоумок последний. И что смешного, спрашивается? Сам таскается повсюду со своей «мисской», так мы ж помалкиваем.

— Просто посмотрела, — отзываюсь как можно спокойней. Не хватало еще дать ему отличный повод для приколов, — уже нельзя?

— Да можно, что ты! Рассказала бы просто, на кого засматриваешься. А я тебе сразу обстановку разведаю, да всю подноготную интересующего типчика и выложу. Дядя Степа ж добрый, он о вас, неразумных, переживает, ночей не спит, — ну все, поймал свою любимую волну, теперь не успокоится. А у меня как раз нет настроения на его тупой стеб адекватно реагировать. Разозлиться могу, да высказать многое, о чем потом пожалею.

— Да пошел ты! — лучше уйти спокойно, чем препираться с этим индивидуумом детсадовского развития. Слышу, что и Вика последовала моему примеру, тоже высказавшись напоследок: «Дурак ты, Усков!» Молодец подруга, своих не бросает.

— Ев, ну стой ты, куда рванула! — кричит уже мне, выйдя из буфета, — ты правда что ли на Ускова обиделась?

— На дураков не обижаюсь! — гордо отвечаю, все же остановившись. А то и правда, сама, наверное, выгляжу, как детсадовка со своей беготней.

— Вот и правильно! — улыбается Вика, — ну а чего сбежала тогда? Даже поесть толком не успели?

— Аппетит что-то пропал. Пошли лучше на пару! — вот честно хотела ей все рассказать, но что-то язык не поворачивается. А вдруг пойдут потом подколы не хуже Степкиных? Не хватало еще пол-общаги в известие об этом поставить. Ладно уж, как-нибудь в следующий раз.

— Девушка, а вам совесть сидеть позволяет? — женщина, уже минут десять активно наседающая на меня сбоку, наконец-то, переходит к еще более активным действиям. Может, хоть отойдет немного, а то совсем дышать нечем.

— А? Что? Это вы мне? — не получилось, похоже, проехаться спокойно. Хотя можно было бы и самой догадаться, что этим все и кончится. Дамочка как только зашла в вагон метро, так сразу принялась выбирать себе жертву. И ее цепкий бегающий взгляд почему-то завис на моей скромной персоне. А затем она целенаправленно направилась в мою сторону. Решила, видимо, отвоевать себе местечко. Почему я так решила? Так вагон-то полупустой, хоть и места все заняты, а тетка умудрилась так ко мне притиснуться, что я слышу все ее охи-стоны по поводу нелегкой судьбы. А теперь вот и в наступление пошла.