Страница 11 из 104
- Ну, задавай уже свой вопрос, да разбежимся, - сказал дед недовольно. - Оно и в самом деле, поспать не мешало бы.
- Так, может, не обязательно уже.., - дрожащим голосом осведомился я.
- Да тудыть же твою растудыть! - рассердился дед. - На кой же чёрт ты со мной договор заключал, бесово семя? Сам заплатил, а товар забирать не хошь? Я-то к тебе договором сим привязан - бегаю следом, умоляю: извольте поинтересоваться у меня, у старого дурака - что это я сегодня добрый такой? А ну, спрашивай немедля, или мне тут с тобой всю ночь препираться?
- Ну, хорошо, хорошо... Кто была та женщина, которую мы с Тимом в степи встретили? - наобум брякнул я.
- Так то мора была. Ума-то у вас, дураков, хватило ничего у неё не попросить?
- Какая ещё мора?
- Так это, Митенька, второй вопрос. Уговора не было на него.
Дед, задрав голову, поскрёб шею под своей веерной бородой, зевнул и двинулся к выходу. Отстранив меня от двери, он взялся за ручку.
- Сладко тебе спать-почивать, добрый молодец. А Котик присмотрит, чтобы сны тебе заморные не снились боле.
И вышел. В комнате остались Кот, луна и тишина.
* * *
На следующий день в тягучую жару Юрзовского лета ворвался вихрь под названием Олеська. Это вернулась из пионерского лагеря сестра Тима - искрящееся чудо двенадцати лет с косичкой "крысиный хвост" из выгоревших до бела мягких волос. Семейство ожидало её возвращения, как дети ждут новогоднюю ёлку - словно с её приездом наступит праздник. Все пребывали в радостном возбуждении. На кухне пеклись ягодные пироги, в саду ремонтировались качели, а мы с Тимом чистили от репьёв нежно любимого Леськой Кота и мазали зелёнкой его ободранные в схватках уши, дабы представить хозяйке в подобающем виде.
- Тим, ты куда вчера сбежал? - попробовал я начать выяснять отношения. И тут же почувствовал себя брошенной женой.
- Ничего не хочешь мне рассказать? - ещё хуже, прямо дешёвая голливудская мелодрама.
Мой друг обезоруживающе улыбнулся и бросил мне через комнату яблоко.
- Держи! Хорошая, Димыч, у тебя реакция.
Он подсел ко мне на диван и, отчаянно жестикулируя, принялся рассказывать о неких олигархах-беспредельщиках из столицы, которым забожалось непременно в Юрзовке построить никелевый завод - открыли-де месторождение в степи. Местные жители почему-то не обрадовались. И возразили. И возражают вот уже тому несколько лет. И, бывает, эти возражения вступают в противоречие с уголовным кодексом. Вот и вчера надо было сходить объяснить вновь объявившимся ребятишкам, что им тут не рады. Ну, ты понимаешь...
Понимаю, чего ж тут непонятного. Мужики по-мужски отстаивают свои права, по-другому эти вопросы не решишь. И версия вполне жизнеспособная. Потому что реалистичная. Никакой тебе чертовщины, слава богу. Вот только...
Дед? Нет, его опасаться не стоит. Да, он с небольшим приветом. Но совершенно безобидный! Не обращай внимания на его маленькие фокусы и дурной характер. Нет, не родной дед. Ты же знаешь, я - поздний ребёнок, мои деды меня не дождались. Кто? Родственник? Ну, да, можно и так сказать... И вообще, Димыч, пошли скорее завтракать, скоро же Леська приезжает!
Тим болтал без умолку, рассказывал дурацкие анекдоты, сам же над ними громко хохотал и вообще выглядел влюблённым, которому посулили сегодня долгожданное свидание. Мне вся эта суета казалась, по крайней мере, странной. Мой младший брат примерно того же возраста, вредный и избалованный (на мой взгляд) мозгляк, который всегда не вовремя занимает компьютер и туалет и подслушивает мои телефонные разговоры, - никаких чувств, кроме раздражения, у меня никогда не вызывал. Даже родители, воспитывающие его мягко и ненавязчиво, а балующие безропотно и добросовестно, вряд ли летали бы на крыльях счастья в день возвращения любимого чада после двухнедельного отсутствия.
Здесь же, встречая Леську, даже мир, казалось, почистил перья и приготовился. Умывшись с утра редким в наших краях тёплым дождиком, он теперь грелся в лучах щедрого солнца. На цветах и листьях вспыхивали радугами бриллиаты капель, гудели перламутровые жуки. Вокруг порхала такая уйма бабочек, таких невероятных расцветок, что я сомневался - все ли эти виды занесены энтомологами в их кондуиты.
Посреди этого сверкания и порхания она и предстала перед нами. Легкая, летящая, подвижная как ртуть, счастливая и конопатая.
И мне пришлось признать: да, действительно, Леська - это тот человечек, без которого жизнь теряет изрядную долю красок. Её тёплое и радостное присутствие будто включило свет в сумеречных комнатах.
Знаете, как бывает: засидишься с книжкой, не замечая гаснущего за окном дня. И вроде тебе вполне комфортно, и текст виден без усилий. Но заходит мама, возмущаясь чтением в потёмках, и нажимает на выключатель, и вручает тебе тарелку с только что испеченными душистыми печеньями на пробу, и начинает, смеясь, рассказывать как шалопай Барсик пытался стянуть её печиво со стола не ради еды, конечно, ради спортивного интереса. И внезапно понимаешь насколько темно, тихо, одиноко и неуютно тебе было до её появления.
Вот так же и Леська, вернувшись, "щёлкнула выключателем". Вроде бы ничего особенного в этой девчонке: она просто живёт, общается и проводит время так, как положено ребёнку её возраста. Но волшебство притяжения окружало её словно облако. Может, её особое, радостное восприятие мира было заразным? Может, все окружающие её люди подпадали невольно под действие чар, дарующих светлую радость? Она щедро пускала в свой солнечный мир. И люди припадали к её источнику с готовностью и восторгом, зачастую не отдавая себе в этом отчёта. Просто: ах, какой чудесный ребёнок! ах, какая милая девочка! приходи, Лесенька, у нас сегодня пироги! что-то давно ты к нам, Лесенька, не заглядывала, бабка всё о тебе спрашивает! как соберётесь к нам, Людмила Николаевна, обязательно и Лесю приводите!