Страница 8 из 53
И не говори, Энди. Давно ли на руках Гарри... Гарика держала, а вон он теперь, носится - не поймаешь. Только у Доры и получается.
Так она за братом и смотрит, когда мы все на работе.
Это хорошо, так вот осенью... - Лили посмотрела на свой уже достаточно большой живот. - Осенью же еще один родится. Хорошо, Сириусу теперь платят нормально за выступления. Проживем как-то. Не возвращаться же обратно.
Ты что, Лили! - удивленно посмотрела на подругу Андромеда. - Даже думать забудь, пока Гарик не вырастет. Черт его знает, может, там с твоего Сириуса розыск не снимали. А там лет десять пройдет, может, и окочурится старый пердун с длинной бородой, все же посвободнее станет, да и забудут, как и почему мы бежали.
Хотелось бы надеяться...
***
Шотландия, Хогвартс, 15 июля 1991 года
- Минерва, заходите, пожалуйста, - поприветствовал Дамблдор заходящую в кабинет преподавательницу трансфигурации Минерву МакГонагалл.. - Лимонную дольку?
Нет, спасибо, Альбус. Что-то случилось? - озадаченный вид директора не пришел мимо взгляда профессора.
Минерва, будьте добры, проверьте еще раз книгу зачисленных в Хогвартс на первый курс. Или у меня подводят глаза, или там и в самом деле нет никакого Гарри Поттера.
Что? Нет Гарри Поттера? Подождите, я сейчас посмотрю... Бул... Кор... Лон... Пар... И впрямь нет. Между "Перкс, Салли-Энн" и "Смит, Захария" пустое место. Отметки "Гарри Поттер" нет, и нет ее с тех самых пор, как она исчезла тогда, в восемьдесят первом.
Этого не может быть! Неужели Гарри Поттер мертв?
Сомневаюсь, Альбус. Если бы он был мертв, об этом стало бы известно всем. Мы же знаем, что Лили выжила, и Гарри вместе с ней. Не забывайте, Альбус, Гарри - единственный наследник их рода, и случись ему умереть бездетному, в "Гринготтсе" давно бы об этом знали. Значит, Поттеры живы, но действительно где-то скрываются.
Но почему? Гарри ждала бы здесь великая слава!
Мне кажется, десять лет назад Вы уже хотели спрятать мальчика от этой славы, отдав его на попечение сестре Лили. И вспомните, что я Вам говорила тогда. Не выживи Лили или не успей к ним Блэк, Гарри вынужден был бы воспитываться у магглов. А так у него есть мать, и есть крестный, они его не бросят.
Никогда бы не поверил. Это же Блэк выдал их Волдеморту!
Выдал, а потом пришел за Лили и укрыл их с Гарри подальше от Вашего внимания? Вам не кажется, Альбус, что Вы слишком подозрительны? И что все вместе эти факты ни в какую картину не складываются?
Нет, не кажется, - отрезал Дамблдор. - Возможно, Блэку нравилась Лили, и он сдал Поттеров Волдеморту, чтобы тот убил Джеймса, но пощадил Лили и ее сына. А потом подоспел и сам Блэк, за наградой.
В это не поверю уже я. Джеймс и Лили были моими лучшими учениками, и я ни за что не поверю в ту ложь, что распространили тогда Вы. Я до сих пор помню тех магглов, возле дома которых проторчала целый день, и с того дня абсолютно убеждена, что кем бы ни был Блэк, он сделал хорошее дело, не позволив отдать им Гарри. А если Лили действительно жива, как говорил Хагрид, то отнимать ребенка у живой матери - смертный грех во всех известных обычаях.
Это нужно сделать. Все ради Общего Блага...
Кажется, у Вас уже есть Невилл Лонгботтом. Зачем Вам Гарри?
Увы, все же именно его упоминали в пророчестве. А Невилл - увы, но английскому магическому сообществу нужна была надежда...
Не сказав ни слова, Минерва МакГонагалл развернулась и вышла из кабинета директора. А вернувшись к себе, долго смотрела в ночное небо, вспоминая, как Джеймс Поттер и Лили Эванс впервые пришли учиться в Хогвартс.
Лили... Гарри... Где вы? Что с вами?
***
Шотландия, Хогвартс, 1 сентября 1991 года
- Лонгботтом, Невилл! - профессор МакГонагалл вызвала по списку очередного первокурсника.
Толстый мальчик, все это время высоко задиравший нос, вышел из шеренги ровесников и сел на табурет, надев на голову Распределяющую Шляпу.
Сразу же в голове Невилла послышался голос.
"Лонгботтом... О да, новое дитя пророчества... Признаться, я была лучшего мнения о Дамблдоре. Мало того, что твоих собственных способностей чуть больше, чем у сквиба, так тебя еще и разбаловали как маленького принца. Во всяком случае, откормили - будь здоров, хе-хе-хе..."
Чего Вы от меня хотите? - испуганно пробормотал Невилл.
"Не дерзи, пацан! Иначе засуну тебя куда-нибудь, что потом ты же жалеть будешь. Так, куда бы это сделать... Возьмем, к примеру, Слизерин..."
Только не в Слизерин! Только не в Слизерин! - заорал Невилл на весь Большой Зал. Все студенты в голос прыснули, и даже на лицах некоторых преподавателей заиграли улыбки.
"Чего орешь, блин? Тебя туда и не возьмут. Хоть ты и чистокровный, а ни умом, ни хитростью не обладаешь. Только и есть в тебе, что понты. Ни в мать, ни в отца не пошел, помню я их. Что по другим факультетам... В Хаффлпафф ты тоже не годишься, потому как трудиться не любишь и дружбы не ценишь. Да и в рядах Равенкло тебе места тоже нет, поскольку и учишься-то ты с большой ленью. Была бы у тебя хотя бы храбрость, так ты от обычной жабы будешь удирать быстрее зайца. Что ж, я разочарована в тебе. Очень разочарована. Твое самомнение тебя же и погубит. Судя по всему, это единственное, что у тебя за душой есть. Ладно, хрен с тобой, пацан. Иди-ка ты отсюда в..." ГРИФФИНДОР!!! - последнее слово Шляпа проорала уже вслух.
Невилл подскочил со стула, запутавшись в ногах, и грохнулся на пол. Потом встал под смешки студентов-старшекурсников, и поковылял к гриффиндорскому столу, где чуть позже к нему подсел закадычный приятель Рональд Уизли. Эти двое, да еще магглорожденная по имени Гермиона Грейнджер, также известная как "Гриффиндорская всезнайка", составили впоследствии "Золотое Трио", как любили именовать его подхалимы. Впрочем, даже золотой статус не спасал от насмешек, над неумехой Лонгботтомом ржала в голос вся школа. Бессменными заводилами были братья-близнецы Фред и Джордж Уизли, не питавшие к сложившимся авторитетам никакого уважения.
***
СССР, Ленинград, 3 сентября 1991 года
- Белый снег, серый лед на истрескавшейся земле. Одеялом лоскутным на ней город в дорожной петле... - как обычно, вечером Гарик играл во дворе на гитаре.
Гарик! Привет! Все поёшь?
Ой! Дядя Витя! - мальчик прервал песню, увидев зашедшего во двор старого приятеля отца.
Немного неправильно ты играешь. Вот, смотри как надо. Дай, покажу... - Виктор Цой присел на лавочку рядом с Гариком, снял с плеча потрепанную гитару и привычно провел рукой по струнам:
Белый снег, серый лед
На истрескавшейся земле,
Одеялом лоскутным на ней
Город в дорожной петле.
А над городом плывут облака,
Закрывая небесный свет,
А над городом желтый дым,
Городу две тысячи лет,
Прожитых под светом звезды
По имени Солнце...
Смотри, Сириус, опять Витя пришел, Гарика учит, - сказала мужу Лили, глядя на то, как ее сын играет на гитаре в компании Цоя.