Ленинградец

Выйдя в коридор, Гарик оказался неприятно удивлен, глядя, как к той самой белокурой красавице из Франции, испуганно вжавшейся в стену, пристает уже виденный за "красно-золотым" столом жирдяй, больше напоминающий по виду бочку с пивом.

Ты красивая, - шлепал он губами. - А я Невилл Лонгботтом, герой пророчества.

И что мне с того? Мсье, кажется, Ви слишком поспешны в действиях.

Чё? Я хочу с тобой встречаться! Ты обязана согласиться, это же большая честь!

Если я закичу, - упиралась француженка. - Тогда у Вас будут большие непиятности, мсье Лонботтом.

А мне наплевать, меня здесь все уважают. А ну давай, пойдем, погуляем.

Звук пощечины эхом отдался по коридору. Жирного грубияна это не остановило.

Ах ты, сучка лягушачья... Ты еще пожалеешь, что связалась со мной! И твои подружки не помогут! Ну я тебя сейчас...

Стерпеть плохое обращение с девушками Гарик не мог. Не в его привычках это было. А английский грубиян явно нарывался.

Уважаемый, Вам же, по-моему, ясно сказали, что девушка не хочет с Вами общаться, - перехватил мяч Гарик, пытаясь отвлечь верзилу от девушки.

Чё? А ты кто такой, б...? Турист? Вот и проваливай отсюда! Я тут хозяин, и все девки тут мои!

Молодой человек, Вас, по-видимому, не учили, что так в обществе выражаться не принято.

Да я тебя... - Невилл развернулся, чуть не сбив француженку на пол, и попер на Гарика.

Разобраться с жирдяем оказалось проще простого, обычной подсечки хватило, чтобы толстяк рухнул на пол и заверещал как свинья, зажимая руками разбитый нос.

Я тебя урою... Если об этом узнает братва... Шкуру спущу...

Aizveries... - Гарик чувствительно пнул поверженного грубияна промеж ног. - Еще раз к ней пристанешь - в рыло дам. Понял?

Валявшийся на полу Невилл смог только промычать и согласно кивнуть, типа, понял.

Suksi vittuun... скройся с глаз моих!

Лонгботтома как ветром сдуло.

Что такое? А, это ты, Гарик, - подошел на крики Сковородкин. - И что уже на этот раз?

Да вот этот..., - Гарик кивнул головой в сторону удиравшего Невилла. - Этот вот к девушке приставал, нехорошие слова ей говорил. Все же у нас в Питере так не принято.

Правильно, не принято. И все ты правильно сделал. Оскорбления дамам прощать не положено. Она хоть это подтвердит?

Мсье, все, что он говоит, все это павда... - взволнованно заговорила француженка. - Этот cochon dйgeulasse действительно ко мне пиставал, а Ваш ученик пишел на помощь.

С его стороны это нормальное явление. Видите ли, мадмуазель, мы из Ленинграда, у нас там еще не перевелись джентльмены... в отличие, по-видимому, от здешних мест.

Мерси...

Гарик не успел уйти далеко. Та самая спасенная им незнакомка перехватила его чуть дальше.

Excusez-moi... Простите, мсье, Вы и вправду из Ленинг'ада?

Да, мадмуазель, я живу именно там. Игорь Чернов, к Вашим услугам.

Очень приятно. Флёр Делакур.

Рад знакомству. Чем могу быть полезен?

Я... Я давно мечтала побывать в Вашем го'оде. Не могли бы Вы мне о нем 'ассказать?

Конечно же, буду очень рад. Только если Вы согласитесь составить нам компанию. Мы сегодня решили устроить в нашем лагере свой собственный ужин в честь прибытия. Почтем за честь, если и Вы присоединитесь.

О, было бы замечательно!

Лед недоверия был сломан, и несколько француженок согласились составить компанию русским.

Михай действительно привез из родного села большую бутыль красного вина, сделанного его отцом. Место за мангалом занял Важа Иоселиани из Тбилиси, тут же начавший учить всех желающих, как готовить правильный шашлык.

На столе расстелили обычную с виду скатерть, на которой как будто из ниоткуда начали возникать разнообразные яства.

Qu'est que c'est? Что это такое? - поинтересовалась Флёр.

Это, мадмуазель, скатерть-самобранка, русское изобретение. Меню скромное, непритязательное, пока что только блюда советской кухни наколдованы, - ответил ей Гарик. - Настоятельно рекомендую попробовать.

М-м, выглядит аппетитно... А это что такое?

Кто-то тут, видимо, с юмором был, пока эту скатерть делали. Пошутили, так сказать: почки заячьи верченые, головы щучьи с чесноком, икра черная, красная... Да, заморская икра, баклажанная.

Тем временем поспел шашлык, и все участники пиршества, разобрав шампуры, принялись наслаждаться угощением. Бутыль вина, привезенная Михаем, быстро опустела, хорошо, нашлась в запасе вторая.

Белокурая вейла не желала отходить от Гарика.

Расскажите мне про Ленинг'ад, мсье Ше'нофф. Что это за го'од такой?

Ленинград... Это мой родной город, мадмуазель. Один из самых красивых у нас в Союзе.

И все-таки?

Даже не знаю, с чего начать. Если Вас интересуют архитектурные памятники, то город на них очень богат, все-таки двести лет был столицей России, и каждый из царей что-нибудь да строил. Если Вам больше нравятся музеи, то их в нашем городе тоже очень много, и картинные галереи Эрмитажа и Русского музея здесь хоть и одни из самых больших, но далеко не единственные...

В беседе время пролетело достаточно быстро. Гарик не мог не радоваться, что неожиданная собеседница совершенно не обращала внимания на его внешность и мнимое с кем-то сходство.

Сама мадмуазель Делакур ("Флёр, просто Флёр!" - "Тогда и я просто Гарик") оказалась девушкой очень и очень неглупой, и первое впечатление о красотке-вейле все же оказалось ошибочным. Флёр жила в особняке на юге Франции и часто бывала в Париже, так что оба делились впечатлениями. Выяснилось, что француженка интересовалась памятниками архитектуры, на кои Ленинград, вестимо, во все времена был весьма богат, также неплохо рисовала, обожала хорошую музыку и собиралась поступать в академию искусств. Так что общие темы для бесед нашлись, и нашлись быстро.

Беседа была прервана на полуслове.

Что-то скучновато, музыки не хватает. Эй, Гарик! Сыграй что-нибудь! - раздались не слишком трезвые голоса от стола.

Чего вам? Что сыграть-то?

Да хоть что-то, ты ж умеешь. Сейчас твою гитару принесем, - неугомонная Дора сходила в их с Гариком купе и принесла помянутый инструмент.

'Арик, так ты умеешь иг'ать на гита'е? - удивленно спросила Флёр.

Умею, меня учили друзья моего отца.

Спой что-нибудь, для меня, пожалуйста.

Что бы спеть такое... А, вот, вспомнил, дядя Слава как-то пел, - с этими словами Гарик провел рукой по струнам и запел песню...

Я пытался уйти от любви,

Я брал острую бритву и правил себя,

Я укрылся в подвале, я резал

Кожаные ремни, стянувшие слабую грудь...

Я хочу быть с тобой,

Я хочу быть с тобой,

Я так хочу быть с тобой,

Я хочу быть с тобой и я буду с тобой...

На лицах собравшихся советских и французских студентов появились понимающие выражения. Многие уже знали, что Чернов лично знаком с Бутусовым, Шевчуком и еще добрым десятком питерских рокеров, и, соответственно, прекрасно умеет исполнять их песни.

Флёр такой песни еще не слышала, а потому была явно заворожена музыкой. Гарик же этого, казалось, не замечал, продолжая петь.