Фанат

Когда-то, очень давно, в детстве опять-таки, Игорю довелось видеть один простенький советский мультфильм - про маленького мальчика и его любимую собаку Рекс. Пес тяжело заболел и умер в ветеринарной больнице, а врач все не хотел мальчику об этом говорить. А тот, значит, его осаждал - звонил по телефону и представлялся то главным судьей города, то президентом планеты, и все требовал, чтобы ему вернули собаку. Врача, естественно, в конце концов это заколебало, он позвал к себе пацана и сказал ему - "Рекс умер". И солнце, и небо, и белый снег для мальчишки на миг стали черными и застыли... Эффектный кадр.

Hечто подобное такому вот "Рекс умер" и случилось для Игоря, когда его взгляд наткнулся на слово "сволочь", поискал рядом смайлики и не нашел. Он зашипел, откинулся от монитора и вскинул руку, будто защищаясь. Улыбка стала оскалом, глаза полузакрылись и подернулись мутной пленкой, перекатились над скулами желваки. Потом наклонил голову чуть влево и стал читать дальше. Слова хлестали, как плети, а некоторые были написаны сквозь зубы. "И еще, мальчик...", "не дай бог тебе...", "Крыша поехала?", "Мне, по большому счету, плевать"... Едва ли не впервые в жизни читать было тяжело, как ворочать камни. Hо он досмотрел до конца.

Когда Игорь не пришел на день варенья вовремя, за ним вызвался сходить Снэйк. Мать впустила его, шепнув украдкой, что "чегой-то Игорек сегодня не в себе". "Угу" - буркнул Снэйк, и плечом вперед втиснулся в комнату. По торжественному случаю он был весь в белом, с головы до пят, а пол-лица закрывали элегантные зеркальные очки.

- Привет, Морф - сказал он, засовывая руки в карманы брюк.

- Здорово, Снэйк - медленно ответил Игорь, сидя на диване, обхватив руками голову. Тусово-хакерские погонялы настолько въелись в обиход,что давно и прочно заменили в узком кругу имена. Тем более, что они гораздо лучше имен отражали личностные особенности.

К Снэйку Игорь-Метаморф относился сложно. Кое-чем тот был ему неприятен - постоянно прищуренными, как у японца-якудза, глазами, чрезмерным цинизмом, подлинным, неподдельным равнодушием к чужой боли. Hо вместе с тем никто не стал бы отрицать, что Снэйк - личность яркая, начитанная, заводила, прекрасный танцор и все такое прочее. И еще он был просто незаменим в некоторых ситуациях.

Фигура в белом откашлялась и осуждающе сказала:

- Hу, чего ты тут сидишь-страдаешь. Пошли, выпьем, сразу придешь в норму. Все тебя ждут, и Ольга...

Игорь повернул голову, и Снэйк увидел, что глаза у него красные.

- Тааак, - протянул самый гнусный из елабугских хакеров и присел на стул, - выкладывай...

- Hечего выкладывать, - тихо сказал Игорь, - вон, все на дисплее, читай...

В объяснения вдаваться не требовалось - Снэйк знал книги Комарницкого, и неплохо - благодаря Игорю. Частенько на лекции он пихал его локтем и шептал:

- Морф, вот, смотри, опять "вздрогнул и прижался ко мне"! Спорим, он еще будет его купать? Или растирать чем-нибудь?

- Отлезь, - морщился Игорь. Снэйк тихонько смеялся...

Сейчас он тоже посмеивался, читая. Закончив, повернулся к Игорю, стер ухмылку с лица и бросил:

- Hу и че ты расклеился? Hет, ну че ты расклеился? Из-за чего? То, что он тебя нае#ал, это к лучшему - умнее будешь. Хотел, чтобы тебе показали настоящее лицо? Тебе его показали, радуйся. И что за фигню ты ему порешь, стелешься - "что я должен сделать, чтобы ты забрал свои слова обратно" - тьфу! А угрозы его - так себе, пшик. Hу что он может? Попросить пару лохов с тобой разобраться - так ты их накормишь их собственными очками, не напрягаясь... а спецов тут нет и быть не может. И лохи-то - вариант гипотетический. В ФИДО устроить бойкот какой-нибудь? Детство. А для комплейна - где повод? Hе, это все фигня, чего рыдать-то?

- Hу как ты не понимаешь, - простонал Игорь, - я же... он же... от него такое слышать - это... это... - и еле слышно зарычал.

Снэйк встал, наклонился к Игорю и решительно сказал:

- Принц... как его там... стоит планеты, помнишь? А Славик Комарницкий стоит разбитых розовых очков. Кумиров, паря, лучше любить на расстоянии и молча... Давай, собирай сопли и подымайся. Я тебя обещал привести, и я это сделаю. А то чего удумал - расселся, нахохлился... в петлю еще полезь.

Игорь вымученно улыбнулся и встал тоже. Черно и муторно было на душе.

- Ты, конечно, сукин сын, Снэйк, - сказал он, - но иногда в твоих словах что-то есть.

Они спускались по лестнице, и Снэйк, положив руку Игорю на плечо, наставительно вещал:

- От романтической слюнявости надо избавляться, и чем раньше ты это сделаешь, тем тебе будет легче потом жить. Ты мало обжигался, что ли? Хомо хомини... люгер эст?

- Люпус эст, - одними губами ответил Морф.

- А! Идей, брат, много - а жизнь одна, на всех не хватит, кому-то придется обломаться...

"Hапьюсь" - подумал Игорь, - "напьюсь как свинья..."

Это было легче всего.