In a hundred lifetimes (ЛП)

Губы ее приоткрылись, а глаза, наоборот, сузились. Он отвел взгляд.

Через секунду он тяжело вздохнул, смежив веки.

— Пожалуйста, Роуз.

Сможет ли он оградить тебя от беды?

— Ладно, — неохотно согласилась Роуз, и он снова распахнул глаза.

Кивнув, он взял ее за руку и обернулся к раздвижным дверям, которые, к вящему недовольству Роуз, открылись с возмутительной легкостью. Он внимательно, может быть, даже слишком тщательно, осмотрелся, прежде чем вывести Роуз на улицу.

— Береги себя, — серьезно предостерег он, поглаживая пальцами ее щеку.

— Ты тоже, — Роуз накрыла ладонью его руку.

В его глазах теперь то, чего не доставало взгляду Малкольма. Вернулась не только вся эта неотступная и неизбывная боль Последнего Повелителя Времени, но и нежность. Огромная, всепоглощающая нежность к ней. Вернулся особый мягкий свет, всякий раз появляющийся в его глазах при взгляде на Роуз. Доктор смотрел так, будто она самая лучшая драгоценность во всей вселенной. Впрочем, никаких «будто». Роуз и была самой большой драгоценностью. В этом он убеждался не единожды.

— Увидимся позже, — наконец выдохнул он. На этот раз даже грубовато.

— Если я не увижу тебя первой, — уголок губ ее приподнялся в усмешке, которую он тут же смазал быстрым поцелуем.

Роуз отвела взгляд только тогда, когда Доктор скрылся за углом и, стараясь не думать о том, какая опасность сейчас над ним нависла, направилась в сторону Десятки проулками Вестминстера.

*

Застегивая манжеты, Доктор рассматривал свое отражение. Стоило ли ему остаться в этих человеческих костюмах и галстуках насовсем? Стал бы счастливее? А Роуз? Не то чтобы в их отношениях были проблемы, но он снова изменился. Стал старше, жестче, коснее. К тому же, его новый мо­раль­ный компас дерганный, как девственница у алтаря. Он никогда не был уверен, куда на этот раз укажет стрелка. Даже сегодня.

А как же Роуз? Многие десятилетия они провели бок о бок, а она все еще… Роуз. Лучше, чем он. Лучше, чем все те, кем он некогда был. Лучше, чем кто бы то ни было на всем белом свете. Луч света во тьме, маяк, беспрерывно указывающий путь домой. Должно быть, она так устала светить для него. По крайней мере, она точно была измотанной, когда прощалась с Малкольмом. И чувствовала вину и стыд, потому что, по-видимому, считала их двумя разными мужчинами.

Пожалуй, пришла пора напомнить жене о том, что она обещала ему вечность.

Выпустив тяжелый воздух из легких, Доктор оправил движением плеча сюртук (увидев его в этом наряде впервые, Роуз со смешком сказала, что он похож на фокусника). Отвернувшись от зеркала, он возвратился в консольную и настроил координаты на свой каб… На кабинет Малкольма. Он все еще чувствовал его остаточное присутствие где-то в подсознании.

Сможет ли он оградить тебя от беды?

Благо этот эффект недолог.

Распахнув скрипучие двери ТАРДИС, он обнаружил Роуз спящей за столом. Голова покоилась на скрещенных руках, и пиджак все еще обнимал плечи. Осторожными тишайшими шагами подошел Доктор и аккуратно отвел от ее лица пряди волос.

Проснувшись, Роуз сонно моргнула и медленно подняла голову, не отрывая от его лица внимательного пытливого взгляда.

— Доктор? Все кончено? Они исчезли?

— Более или менее, — пожав плечами, он прошествовал к столу, дабы вытянуть из чаши с фруктами пару виноградин. — Во всяком случае, они точно не вернутся.

Роуз недоверчиво хмыкнула, и Доктор, выпрямив спину, бросился к ТАРДИС.

— Ну что же, прощай, Лондон двадцать первого века, и здравствуй, все остальное!

— Подожди, Доктор, — Роуз схватила его за локоть. — То что произошло… Я должна тебе рассказать… Я… Боже. Я спала с Малкольмом.

— Знаю, — негромко произнес Доктор.

— Часто, — добавила Роуз. — Я… Я, наверное, любила его.

— Знаю, — повторил Доктор и провел большим пальцем по скуле Роуз. — Конечно, ты любила его. Ты любила его по той же самой причине, по которой он любил тебя.

— Я не… — теперь Роуз выглядела растерянной. – Что?

— Ты уже спала, — рука скользнула по шее и плечу, прямиком к ладони. Глаза Доктора неотрывно следили за этим маршрутом. — Но он все-таки нашел в себе силы признаться. Пусть даже и таким… несовершенным способом. В любом случае, он сказал чистую правду. Что бы ни случилось со мной, с тобой или со вселенными, это всегда будет правдой. Все, что ты сделала — в очередной раз доказала, что, по какой-то необъяснимой и нелогичной причине, ты всегда будешь рядом со мной.

— Ты… ты все помнишь?

Доктор поднял взгляд, чтобы встретиться с ее глазами.

— Конечно, — кивнул он. — Малкольм все еще здесь, во мне. И ты по-прежнему будешь замечать его черты, как замечала мои в нем. Ты хотела, чтобы я помнил его, да? Но я могу предложить кое-что лучшее.

Он опустил голову и, собрав волосы Роуз в руку, поцеловал ее, наслаждаясь ее вкусом и неописуемой правильностью. Телепатическая связь, которой так не хватало Малкольму, оповестила его о том, что Роуз чувствовала тревогу, страх и вину, поэтому Доктор прижал ее к столу, осторожно проведя ладонями по спине, и наклонил голову так, чтобы поцелуй стал глубже и увереннее, а все переживания Роуз канули в Лету.

— Малькольм… Да ёбаный же!..

Раздраженный, Доктор поднял голову на звук, но объятий не ослаблял ни на миг.

— Я-то думал, что ты уже наигрался! Не мог ты, по крайней мере, добраться до дому, и уже там устраивать себе избу-дрочильню?

— Нет, — односложно бросил Доктор. — Чем могу помочь?

— На случай, если ты не заметил, половина хренового Лондона в хреновом огне, — с остервенением напомнил Джейми. — Газетчики как с цепи сорвались, и я, например, совсем не прочь узнать, как ты, блять, собираешься разгребать эту огромную благоухающую кучу дерьма, наваленного у нашего порога. Если вообще собираешься, конечно. Но я не теряю надежды, вдруг вы все-таки вык­ро­ите ми­нут­ку меж­ду еб­лей со сво­им ПА**, сэр.

Смерив Джейми задумчивым взглядом, Доктор поднял глаза на Роуз и, подмигнув ей, двинулся вокруг стола.

— Знаешь, Джейми. Я тут подумал, что давно пора бросить политику. Может быть, займусь путешествиями, буду снимать документалки и работать с Майклом Пейлином. Я подаю в отставку, поэтому тебе, как моему преданному вассалу, предлагаю трон.

— Ты, блять, что? — ошалело переспросил Джейми. — Ты уходишь в отставку? Сейчас? В такое время?

— Немедленно, — удовлетворенно ответил Доктор. — Роуз, будь добра, набросай пару строк для меня.

— Я? — вскинула голову Роуз.

— Конечно, лучший ПА во всей гребаной вселенной, — улыбнулся Доктор, выставив для нее стул.

Роуз обошла стол, опустилась в кресло и потянулась к компьютеру.

— Ты не в своем уме? — вскричал Джейми.

— Вполне вероятно, — согласился Доктор, подступая ближе. — Возможно даже, что я совершенно чокнулся. Интересно, что ты ответишь, если я скажу тебе (строго конфиденциально, разумеется), что Хью и Терри из DoSAC не люди, а пришельцы? И все, что им нужно — жизненная сила другого пришельца (имеющего некоторые преимущества в этой конкретной области), сулящая им бессмертие? А что, если я сам пришелец, который в целях само-и вселенно-защиты спрятался в человеческом теле, человеческой личности и, что печальнее всего, человеческом разуме, бросив свою жену… Ну, на срок, явно превышающий худшие ее опасения?

— Неплохое убежище, — добавила Роуз из-за стола.

— Я повесил на нее самое дурацкое и нелегкое задание — присматривать за мной. Она должна была беречь меня от каких-нибудь глупостей вроде катастрофического изменения истории или выхода через переднюю дверь автобуса. И все это, прошу заметить, под видом моего ПА. А что, если это мой космический корабль? — закончил Доктор, указывая на ТАРДИС.

Джейми, проследив взглядом за указанным направлением, подскочил от удивления.

— Откуда эта хренота здесь взялась?

— Она может перемещаться во времени и пространстве. Так что, может быть, она взялась из Шервудского леса, или мезозоя, или космической станции времен Четвертой Великой Процветающей Человеческой Империи.