Страница 2 из 18
— Я уже люблю его, маленькая сестричка, — прошептал он ей, и нежность в его взгляде и голосе вынудила Сансу отвести глаза.
Она одними ресницами смахнула слезы и старательно сдержала в себе смятение, когда на следующий день увидела Джона, сжимающего в руке уродливый носовой платок Арьи.
***
Пробудившись, Санса не удивляется, что ей приходится завтракать в одиночестве. Она привыкла к беспорядочным привычкам сестры в еде, и теперь, когда Джон уехал в Королевскую Гавань по зову своей тети Дейнерис Таргариен, она часто осознает, что некому ее сопровождать. Санса одинока, и, хотя Арья — довольно приятная компания в удачные дни, она скучает по Джону.
— Ох, — отмечает Санса, увидев горячее блюдо, поставленное перед ней, — это любимая еда Джона.
— Да, миледи. Леди Арья приказала нам подготовить все к прибытию лорда Таргариена, — ответила служанка.
— Прибытию? Мой муж вернулся? Почему я ничего об этом не знаю? — лицо Сансы залилось краской, когда она безуспешно попыталась скрыть свое удивление. Она чувствовала себя идиоткой только за то, что спросила. Но она не понимает. Как Арья могла узнать о прибытии Джона, если он… Ох. Может быть, она действительно идиотка.
— Милорд Таргариен не хотел вас беспокоить, пока вы спите, моя леди, — объяснила служанка, слова девушки своего рода и были причиной, по которой Санса так подозрительно на нее смотрела, желая наброситься.
— А где он сейчас? — она изо всех сил пыталась сохранить контроль, старалась, чтобы голос не дрожал, и единственное, что останавливало Сансу, не давало сдаться — мысль о том, что служанка станет свидетельницей ее позора.
— Милорд во дворе, с леди Арьей, миледи, — девушка произнесла это почти неохотно.
Санса оставила еду нетронутой и быстрым шагом преодолевала коридоры, все время повторяя себе: «Ты сделана из стали. Не из фарфора, не из слоновой кости, из стали». Она твердила это себе снова и снова до тех пор, пока не начнет верить в это, и к тому времени, как она увидела знакомые силуэты Джона и Арьи возле старого Чардрева, уже пришла в себя.
Издалека они выглядели, как зеркальные отражения друг друга. Арья закрыла глаза, положив голову на плечо Джона, а он держал в руках ее руки. Санса прибыла как раз вовремя, чтобы увидеть своего мужа — того же мужчину, что нежен и вежлив во всех отношениях, но застенчив и скуп, когда дело доходит до прикосновений — целующего лоб ее сестры трепетно и страстно, так, как Санса думала, Джон неспособен. Незнающий о присутствии Сансы, он гладил волосы Арьи одной рукой, а другую томно опустил на ее талию. И для тех, кто рассматривал их, они выглядели невинными братом и сестрой, но чем дольше Санса смотрела на них, тем больше убеждалась, что они выдают себя. Нет ничего братского в том, как Джон смотрит на свою сестру. Ничего братского вообще.
***
Джон был в хорошем расположении, и Санса решила воспользоваться возможностью и сказать ему о браке. Она наблюдала, как краски уходят с его лица, а затем на долю секунды он краснеет, и, когда Джон потянулся к чаше с вином, которая обычно остается нетронутой, Санса поразилась, заметив, что его руки дрожат.
— Нет. Это ужасная идея, Санса, — возражает он сразу. — Арья не будет счастлива в Дорне. Она едва знает Эдрика Дейна.
— Это не так, — отвечает Санса невозмутимо. — Наоборот, она хорошо знакома с ним. Она сказала, что они познакомились много лет назад, когда путешествовали с Братством без Знамен.
— Ты имеешь в виду братство, которое похитило Арью и намеревалось требовать выкуп у Робба? Да, я уверен, она с восторгом переживет все это снова рядом с Эдриком Дейном.
— Не говори глупостей, Джон. Мы оба знаем, что ты единственный, кого послушает Арья. Если ты попросишь, она не будет возражать.
Джон покачал головой.
— Я не понимаю, — начал он, — почему ты хочешь, чтобы она ушла? Мы не видели ее годы, Санса, но теперь, когда она, наконец, дома, ты хочешь изгнать ее в самую отдаленную область Семи Королевств?
— Винтерфелл навсегда останется ее домом, но Арья не может остаться здесь навсегда. В конечном итоге, ей придется вступить в брак и создать собственную семью…
Джон разрезает ее одним взглядом. Один взгляд, и он тихо выходит из комнаты. И в этот момент все аргументы закончились. Сансе хочется идти следом за ним, кричать на него, но он не станет слушать ее доводы, только не когда дело касается Арьи. Санса, возможно, овладела игрой престолов, но она не овладела чувствами Джона. И хотя она всем сердцем любит Арью, Джона она полюбила сильнее. И это пугает ее.
И больше всего на свете она хочет иметь с ним семью. Она хочет быть матерью красивой, рыжеволосой девочки по имени Кет и длиннолицых маленьких мальчиков с именами Брандон, Эддард и Робб. Но как она может сделать это, как может дать ему детей и наследников, если Джон не перестает смотреть на ее сестру?
***
Санса не ревнива по своей природе, но эти дни она медленно доводит себя до граней безумия. Она видит предательство и измену в каждой тени, в каждой Арьиной улыбке, подаренной Джону, и, хотя это плачевно и жалко, в это превратилась сейчас вся ее жизнь, она не может заставить себя остановиться.
Однажды Джон падает с лошади во время безрассудной езды с Арьей, и Санса, как и всегда, рядом с ним, и, хотя это она меняет ему повязки и следит за его самочувствием, в лихорадке он шепчет имя ее сестры.
Сансе интересно, чувствовала ли Серсея Ланнистер то же самое, выйдя замуж за человека, чье сердце уже принадлежало другой, человека, который даже не попытался полюбить ее, и как сильно надо возненавидеть его, чтобы убить за это. Но они с Серсеей разные. Санса никогда не сможет возненавидеть Джона. И поэтому ей кажется, что Серсее Ланнистер повезло больше. По крайней мере, Роберт Баратеон был влюблен в призрака. Но Джон Таргариен, ее муж, влюблен в живую, в ту, которая будет преследовать их до самой смерти.
***
Однажды ночью Джон, наконец, пришёл к ней. Он выглядел расстроенно, что могло значить только то, что Арья грустит, и спрашивал ее, что случилось. Санса и Арья вели себя иначе в последнее время, Джон замечает это и волнуется за них обеих. Но из того, что он говорит, Санса может понять, что за Арью он беспокоится сильнее.
Санса это знает. Она хотела бы забыть об этом, хотела бы, чтобы все было по-другому, но она не может сделать все проще. Она не может спокойно смотреть в глаза Арьи и искренне улыбаться ей, потому что все, о чем она думает, глядя на сестру, это: «Это девушка, за которую Джон готов умереть. Это девушка, которую он любил так сильно, что был готов отказаться от своих обетов в Дозоре и отпустить Манса Налетчика в надежде спасти ее, был готов сражаться с Рамси насмерть на снегу, чтобы отомстить за нее. Он любил ее так сильно, что был готов потерять свой пост Лорда Командующего, чтобы найти ее».
Порой Сансе хочется спросить сестру, каково это — быть настолько любимой, но сейчас даже находиться рядом с ней было слишком больно.
Джон по-прежнему смотрел на нее, все еще ожидая ответа, объяснений или, возможно, обещания, что все будет хорошо, но Сансе больно лгать и притворяться. Поэтому она встречает его глаза глазами, полными непролитых слез:
— Ты спишь с ней?
Это не то, что Джон ожидал услышать.
— Санса… О чем ты говоришь?
— Прошу, Джон. Не как твоя жена, а как кто-то, кто был когда-то твоей сестрой, пожалуйста, если ты любишь меня, скажи мне правду, — говорит Санса, и ее голос дробится, как стекло, как лед, поломанный бегущей рекой.
Неужели ты не видишь? Сансе хочется кричать на него. Неужели ты не видишь, что я такой же волк, как ты и Арья, что я так же сильна, как и твоя дикая сестра, что я больше не птица в ловушке в золоченой клетке? Неужели ты не видишь, как яростно я люблю тебя? Но Санса знает, что Джон никогда этого не поймет.
Молчание тянется так долго, что Санса задумывается, неужели они, создания, связанные долгом, сводят все к тишине, но вдруг он шепчет: