Страница 5 из 88
- Видите ли... - Влад галантно дал собеседнице прикурить. - В течение дня мы хватаемся руками за что ни попадя. А потом этими же самыми пальцами беремся за фильтр сигареты, когда ее достаем из пачки и пихаем в рот. Возможность помыть руки есть не всегда. Вот и все объяснение. Перевернув сигареты фильтрами вниз, мы избегаем вероятности подцепить какую-нибудь инфекцию. Разумно?
- Даже очень, - медсестра из-под ресниц бросила оценивающий взгляд на импозантного парня. Рокотов сделал вид, что он этого не заметил.
- Вы кого-то ждете?
- Да... Хотел на прием к Антончику записаться, да девушка из регистратуры отошла куда-то на полчасика. Вот коротаю время в приятной беседе.
Сестричка чуть заметно покраснела. Нечасто в клинику заглядывают молодые посетители мужского пола. Все больше спешащие по дедам одышливые чиновники или "современные классики", как любят себя именовать получившие даже небольшую известность творческие личности. Их и мужиками-то можно назвать только с большой натяжкой. Пузатые, с нечесаными полуседыми патлами, вечно какие-то замызганные, одеты в невероятные балахоны, в бороде крошки, оставшиеся от торопливо проглоченного обеда.
А разговоры! Повеситься можно. Либо бесконечные монологи о "себе любимом", либо сплетни о более удачливых коллегах по перу или по театральным подмосткам, либо стоны о тяжелой жизни гения и происках завистников. Четвертого не дано. И не дай Бог не поддержать "классика" в разговоре! Надуется, как мышь на крупу, начнет козни строить, лечащему врачу жаловаться, что "какая-то медсестра" не понимает тонкой души творца. Артистические личности жутко обидчивы, любое слово, не восхваляющее их лично, принимается в штыки.
- Антончик очень хороший врач, - сказала медсестра, - к нему всегда очередь. А вы по линии госаппарата или по месту жительства?
Влад отметил, что девушка считает его минчанином. В Беларуси на русском говорит больше двух третей населения и питерское произношение не режет ухо.
- Нет, я со стороны.
- Тогда только на коммерческой основе, - медсестра покачала головой, - но Антончик берет дорого...
- Здоровье дороже, - отреагировал Рокотов. - За деньги, как я понимаю, ждать не придется?
- Нет, конечно. Берете номерок на любое Удобное для вас время, оплачиваете осмотр, и все. Дальше уже сам врач процедуры назначает. А у вас что-то серьезное?
- Мне нужно сделать резекцию правого верхнего клыка, - нашелся биолог. - В остальном я здоров, как питбуль.
- Давайте я вас провожу в регистратуру и объясню, к кому обратиться... предложила девушка.
- С удовольствием...
У стойки коммерческого отделения восседала настоящая матрона. Рубенс с Кустодиевым с ума бы сошли, будь она их моделью. Ростом под метр восемьдесят, с бюстом полного седьмого размера и бедрами объемом в полтора метра. При этом матрона была подвижна и весела, что свойственно большим полным людям.
- Олеся Пална! Я вам клиента привела. "Звучит несколько двусмысленно, подумал Влад, - но по-другому не скажешь..."
- Да-а? - матрона открыла огромный гроссбух.
- К Антончику, на резекцию...
- Ага, - Олеся Павловна провела пальцем по строчкам, - на двадцать девятое все забито... Как вы насчет второго числа?
- А на завтра нельзя? - осведомился пациент. Второе июля его никак не устраивало.
- Только если с самого утра...
- Нет проблем.
- Но резекцию вам все равно завтра не сделают.
- Я знаю. Хочу просто, чтоб доктор побыстрее осмотрел...
- Болит?
- Ни в коей мере.
- Хорошо, - матрона сняла трубку телефона и набрала двузначный внутренний номер. - Сережа, ты завтра можешь с утра платного пациента принять?.. Уже назначено?.. Но у меня на восемь ничего нет... Ах, из старых... Понятно. А на послезавтра?.. Хорошо. Вас на девять послезавтра устроит?
- Безусловно, - небрежно ответил Рокотов, прокачивая ситуацию.
До часа "икс" не так много времени.
Антончик как-то замешан. И завтра у него в восемь посетитель, которого нет в журнале регистрации.
Интересно...
- фамилия, имя, отчество?
- Виталий Николаевич Гришечкин, - Влад заранее был готов к вопросу и назвал имя, уже использованное при визите в управление санкт-петербургского порта [См. роман Д. Черкасова "Косово поле. Эпизод второй: Россия"].
- Вот ваш номерок, Виталий Николаевич,- матрона подала Рокотову картонный прямоугольник,- с вас двести тысяч...
- А чистку эмали у вас делают? - поинтересовался посетитель, доставая бумажник из кармана легкой хлопчатобумажной куртки.
- Конечно.
Жизнь мадам Гоннор, флагмана российского правозащитного движения, иногда даже более популярной, чем суетливый педофил Адамыч, складывалась непросто и состояла из двух противоположных, но, тем не менее, крепко взаимосвязанных половинок. Одна вытекала из другой, более поздняя не могла существовать без ранней.
До конца Великой Отечественной Войны юная Леночка являла собою пример настоящей советской девушки.
Пошла добровольцем на фронт, вытаскивала раненых с поля боя, сама была несколько раз ранена и награждена за мужество. Пусть не орденами Ленина или Боевого Красного Знамени, но все же... Да и плевать должно быть патриоту на количество и значимость наградных знаков. Главное - долг перед Родиной выполнить.
Однако Леночка так не думала.
"Недооценка" ее заслуг государством точила нежную девичью душу день и ночь. И наконец чувство уязвленности переросло в серьезный психопатический комплекс, предопределивший следующие пятьдесят лет жизни.
Из самоотверженной санитарки выросла злобная мстительная ведьма.
С фронтом у мадам Гоннор была связана одна тщательно скрываемая от окружающих тайна.
Дело в том, что помимо выполнения обязанностей санинструктора пехотного батальона Леночка состояла на связи с начальником спецотдела НКВД [Наркомат Внутренних Дел.] при штабе дивизии. Проще говоря - стучала. И по ее доносам, подписанным нежным псевдонимом "Гиацинт", в штрафные роты за четыре года войны попали два десятка солдат и три офицера, позволивших себе произнести неосторожное слово о Великом Сталине или проговорившихся о каких-либо сомнительных деталях своей биографии.