Страница 28 из 88
Кстати говоря, в той же Франции законом разрешено применение физического воздействия к членам террористических групп. Особенно в тех случаях, когда арестована только часть исполнителей и сохраняется опасность теракта. И ничего, французы от этого не становятся менее цивилизованными, чем немцы или англичане...
Маслюкова тихонько завыла.
- Где Кролль? - страшным хриплым шепотом спросил Владислав.
Людмила несколько секунд осмысливала услышанное.
- Повторяю вопрос. Где Йозеф Кролль?
- Я не знаю никакого Йозефа...
- Ну-ну-ну, - биолог приложил лезвие ножа к мокрой щеке пленницы, - еще раз соврешь - и я тебе всю рожу располосую. Ни один пластический хирург не поможет, обещаю. Я тебе все лицевые нервы перережу, благо знаю их расположение. Итак, где Кролль?
Ничто так не пугает женщину, как перспектива раз и навсегда остаться с обезображенной внешностью. Синяки заживают, сломанные кости - тоже, а вот лицо...
Людмила на интуитивном уровне поняла, что незнакомец не врет и готов исполнить свою угрозу.
- Я не знаю...
- Номер трубы?
Маслюкова, запинаясь, назвала известный Вла-ду номер. Не соврала и не изменила ни одной цифры. С ней уже можно было работать.
- Когда у тебя с ним следующая встреча?
- Послезавтра он позвонит.
- А завтра?
- Завтра я свободна...
- Что вы готовите?
- Я не понимаю...
Острие ножа медленно вошло под кожу на скуле.
- Не трогайте меня! - Людмила дернула головой.
- Отвечай на вопросы, дрянь! Я тебя предупредил.
- Это не я!
- А кто?
- Это Кролль с Сапегой!
- Подробности... - Рокотов опять кольнул Маслюкову в скулу.
Как он и ожидал, ничего нового Людмила не рассказала.
Та же "радиостанция", та же литовка-снай-перша Вейра, тот же микроавтобус ГАЗ, те же способы связи со старшим группы.
- У меня есть бумаги, - всхлипнула женщина.
- Какие?
- Мне Кролль оставил папку...
- Что в ней?
- Какие-то схемы. Я в них ничего не понимаю...
- Где они?
- В комнате...
- Где именно?
- В секретере.
- Где в секретере? - педантизму Рокотова не было предела.
- Вы не найдете. Давайте я покажу...
- Только медленно.
Владислав поставил Людмилу на ноги, перехватил за узел полотенца и провел по коридору в комнату.
У дверного проема Маслюкова закашлялась. Рокотов подтолкнул ее вперед и с запозданием увидел, как террористка качнулась влево, выбросив вбок ногу. Он подсечкой уложил женщину на пол, одним прыжком влетел в комнату, и тут из невидимого со стороны коридора угла на пол рухнул высокий плоский шкаф со стеклянными дверцами, на полках которого сверкали хрустальные фужеры и вазы.
Никакого секретера в комнате не было. Маслюкова элементарно обвела вокруг пальца незнакомого с обстановкой квартиры Владислава, заманила его в гостиную и ударом ноги перебила тонкую ножку горки с посудой.
Полцентнера хрусталя разлетелись вдребезги. По дому пошел такой звон, что половина жильцов пулей вылетела из теплых постелей и бросилась кто к телефону, кто к окнам.
- Па-а-ама-а-агите-е-е!!! - истошно заорала Людмила и перевернулась на спину. - Убива-а-ают!!!
Рокотов перепрыгнул через упавшую горку и ребром стопы перебил Маслюковой трахею и пищевод.
Пенсионер-охранник был первым, кто сообщил о происшествии в милицию. Ибо он сидел рядом с телефоном, курил и вспоминал прошедшие годы.
Услышав грохот и женский вопль, экс-сторож тут же сорвал трубку.
Милиция в Минске действует оперативно.
Первый экипаж прибыл к дому на Индустриальной улице через шесть минут после звонка. За ним спустя сорок секунд подтянулись еще две машины и четверо автоматчиков помчались вверх по лестнице.
Оставшиеся на улице восемь милиционеров с трех сторон заблокировали дом.
- Ты упрощаешь, - Дмитрий Чернов по прозвищу Гоблин, бывший "звеньевой" одного известного в Питере рэкетирского коллектива, а ныне - преуспевающий журналист, отрицательно мотнул бритой башкой. - По-твоему, Милошевич - ангел, а все остальные - дерьмо собачье. Так не бывает.
Иван Вознесенский помешал сахар в чашке кофе.
- У Слободана есть ошибки, но непринципиальные...
- Щас! Косово, это чо, непринципиально?
- В проблеме Косова Милошевич не виноват. , - А кто виноват? - Гоблин мыслил исключительно конкретными категориями: "Раз виноват - в грызло. И нечего базары разводить".
- Тито.
- Ах, Тито?! Тады понятно. Мы тоже по молодости частенько из барыг "кабанчиков" заделывали. Кредитов наберут, бабульки со счетов поснимают - и пропадают. Или дохнут... На покойника чо списать - милое дело.
- У Милошевича выхода не было. Когда он президентом стал, в Косове заваруха уже вовсю шла. Можешь у Влада спросить, если мне не веришь...
- Влада там три года назад не было.
- При чем тут это? - Вознесенский долил себе сливок. - Он же все Косово прошел, с жителями общался.
- У Влада отношение к этой проблеме своеобразное, - заявил Димон, - как и ко всей мировой истории.
- И он туда же? - усмехнулся Иван. - Небось Носовского с Фоменко перечитывает?
- Ну... Я тоже тут книжульку их взял. Завлекательно, блин. Хорошо пишут. И, главное, по теме, без всей этой зауми.
- Ты серьезно? - Вознесенский с подозрением посмотрел на беспечного бугая с подвязанной левой рукой. - А как же таблицы всякие, схемы, пасхалии?
- Фигня это. Мне Влад объяснил. Если чо непонятно или скучно, можно пропустить и дальше читать. Общее впечатление не портится.
- Да уж, с рекомендациями твоего нового друга поспорить трудно.
- Влад - пацан конкретный, - весомо заявил Гоблин.
- Вижу. Между прочим, как он?
- Нормалек. С хатой его все решили, паспорт восстановили.
- А где он сейчас?
- По делам уехал...
- Ты мне так и не рассказал, чем вы тут занимались...
- И не расскажу, Ванюня, не обессудь. Меньше знаешь - крепче спишь. Ничего особо интересного не было. Так, сафари в зоопарке, - Чернов довольно заржал.
- А руку ты порезал, когда брился? - язвительно осведомился Вознесенский.
- Ага. Споткнулся, упал, очнулся - гипс. И все дела...
Вернувшемуся из недельной поездки в Москву Ивану вежливо, но твердо объяснили, что ни сути дела, ни подробностей совместных похождений Влада с Димоном ему никто сейчас не расскажет. Возможно, через год-другой. Однако Вознесенский был любопытен и не упускал возможности подколоть внешне бесхитростного Димона в надежде выведать хоть какие-нибудь детали.