Страница 42 из 55
— Аманда, ты не должна задавать такие личные вопросы, — произнес Макс возвращаясь.
— Почему не должна? Это же Грейс. Она задает мне гораздо больше личных вопросов.
Я обхватил за край столешницу, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Мне необходимо было что-то твердое… что-то такое, что могло бы придать мне уверенности. Боль, которую я испытывал раньше становилась все больше и больше.
Я попытался сосредоточиться на разговоре, который происходил вокруг меня.
— Ты прав. Я задаю личные вопросы, и двойных стандартов быть не должно, — ответила Грейс. — Мы с Сэмом не так давно знакомы, возможно когда-нибудь…
Конечно, Грейс понимала, что я не тот человек, который бы подходил на эту роль. Я не мог дать ей троих детей, дом, наполненный любовью, смехом и хаосом. Слишком ответственно.
Слишком многое потом можно было потерять.
— Извините меня, — произнес я, мой стул проскрежетал по плитке на полу на кухни. — Я принесу наши сумки из машины. — Мне нужно было немного воздуха. И немного большее расстояние от той жизни, которую я не смогу дать Грейс никогда. Я не заслуживал ее.
Я был кем угодно, но...
*
— Прости то, что я сказала раньше, — сказала Грейс, когда мы закрыли дверь в домике у бассейна. — О браке, я имею в виду. Знаю, что наши отношения развиваются со скоростью миллион миль в час и…
— Эй, — произнес я, притягивая ее в свои объятия. Ее слова обеспокоили меня, ей не стоило за них просить прощение, — тебе не за что извиняться. Хорошо, что я узнал твою точку зрения по этому вопросу. — Я передвинул нас к кровати и положил ее на спину.
Она потянула меня за рубашку, я наклонился над ней.
— Я тебя напугала своими словами?
— Ты не сказала ничего плохого. С чего мне пугаться? — Я хотел уберечь ее от своих страхов.
Она улыбнулась, рассеянно проведя ногтями по моему скальпу. Ее прикосновение отозвалось прямиком в моем члене. Каждый. Раз. Так. Происходило. Мне необходимо было сбавить ее обороты, сказав, что я не могу дать ей того, что она хотела.
Я застонал, перекатившись на спину, предоставив ей полную возможность действий. Она оседлала меня сверху, и мой член затвердел в четыре раза сильнее под ее киской.
— Ты хочешь сказать, что подумывал жениться на мне? — спросила она, двигая бедрами вперед и назад.
— Нет, я не думал об этом. — И это была настоящая правда, которую она заслуживала. Ее улыбка дрогнула, всего на долю секунды. — Но ты являешься единственной женщиной, о которой я думал бы подобным образом.
Она перестала раскачиваться и попыталась передвинуться, но я схватил ее за ляжки, удерживая на месте.
— Поговори со мной. Брак — это то, чего ты хочешь в итоге?
— Не ради успокоения свой совести, — произнесла она, вперившись взглядом мне в грудь.
— Тогда, я ничего не понимаю. Ты хочешь семью, детей, хаос… и ответственность, грядущие с ними? Такое будущее ты видишь для себя?
— Для себя и мужчины, которого я люблю. — Она смотрела на меня из-под своих ресниц, говоря, что любит меня?
— Нет, Грейс. — Я убрал руки с ее бедер и передвинул ее с себя, сев в вертикальное положение. — Я не тот мужчина, которого ты должна любить. — Закопался рукой в свои волосы. Разве она не понимает этого? Между нами было совсем другое, но явно уж не создание семьи.
— Что значит, ты не тот мужчина, которого я могу любить? — спросила она, глядя мне в спину. Кровать прогнулась, и я почувствовал тепло ее рук на своих плечах. Я слез с кровати, встав во весь рост, чтобы избежать ее прикосновений.
Я не мог пережить ее прикосновения. О чем я вообще думал, связывавшись с этой женщиной, разрешив себе переживать и заботиться о ней, и она таким же образом переживала и заботилась обо мне. Я же заранее знал, что все наши отношения могут закончиться только катастрофой.
— Конечно же я могу выбирать, кого мне любить. — Ее голос звучал жестче, чем раньше, а тон был не таким спокойным.
Я даже не мог поднять на нее глаза. Я просто подхватил свою сумку и стал складывать в нее вещи. Мне необходимо было уехать отсюда, как можно быстрее. Вернуться в свои апартаменты, где я мог быть сам по себе… без нее.
— Я хочу сказать, что тебе не стоит выбирать меня. И если ты все же выберешь меня…
— Что тогда? Ты собираешься бросить меня? Потому что я тебя люблю?
Она перестала изъясняться намеками, а открыто сказала то, что думает.
— Не говори так. Ты не можешь меня полюбить. И я никогда не смогу полюбить тебя.
И тут же меня что-то ударило по голове… возможно, мой же ботинок.
— Ты самый настоящий засранец, Сэм Шоу. — Ее голос надломился, произнося мою фамилию. — Несколько месяцев ты пытался мне доказать, что ты самый лучший мужчина, которого я встречала в своей жизни, кроме моего отца. — Потребовалась вся моя сила воли, чтобы не смотреть на нее, поскольку она начала плакать. Мне захотелось ее обнять, прижать к себе, чтобы ей было лучше и сказать, что на самом деле, все не так. Но я промолчал.
— Что мне теперь делать? Просто не обращать внимания, насколько ты замечательный… и как особенно ты ко мне относишься? Я люблю тебя. И если ты не любишь меня, тогда нам стоит разойтись, но ты не смеешь мне указывать, что я не могу тебя любить.
Чем больше она использовала слово (любовь), тем слабее я становился. Я ненавидел саму мысль, что мне нравилось его слышать. Она захлопнула дверь в ванную комнату, и я услышал ее рыдания из-за закрытой двери. Наши пути разошлись. Но ее слова что-то разбудили во мне. Я был не уверен, что смогу ее оставить.
Я бросил джинсы, которые схватил и опустился на стул в ногах кровати, обхватив голову руками. Как бы мне не хотелось, чтобы это было правдой, но факт, что Грейс любила меня, не говорил о том, что мой мир рухнул… пока еще нет. Но, в конце концов, именно так и будет?
Ее рыдания слышались из ванной комнаты. Мне совершенно не нравилось слышать ее плач. Более того, я ненавидел, что вызвал у нее слезы.
Дерьмо. Что я собирался сделать? В конце концов, я задолжал ей правду. Мне следовало ей сообщить, что я чувствую на самом деле.
Поэтому я поднялся и направился в ванную, тихо стукнув в дверь.
— Грейс, — позвал я, — прости меня. — Могу я войти? Мы никогда раньше не ссорились. — Можно мне войти? — Она не ответила, и это означало «да»? Я повернул ручку, с облегчением выдохнув, что она не заперлась от меня. То есть в физическом плане она не отстранилась от меня, хотя это возможно было бы лучше для нас обоих.
Грейс сидела на краю ванны, пустив голову. Мне не нравилось видеть ее такой грустной. Я не привык видеть ее в подобном состоянии. Мне нравилось чувствовать ее уверенность и улыбку, мне нравилось, как она кокетливо покачивала бедрами или вскидывала голову, наклонив в сторону.
— Грейс, я не пытаюсь здесь сейчас с тобой порвать отношения.
Она сидела, словно замороженная.
Я сел рядом, прижимаясь бедром к ее бедру. Несмотря на то, что всего лишь несколько секунд я был вдали от нее, для меня этого показалось слишком долго.
— Прости. Просто..
— … я перешла черту. Я все поняла. — Она резко встала, и я схватил ее за запястье.
— Позволь мне закончить. Я понимаю, что расстроил тебя, но ты должна дать мне возможность объясниться. Сядь, пожалуйста,.. я многое вспомнил…
Ее тело немного наклонилось вперед, но она выжидающе продолжала стоять передо мной.
— Про родителей. О чем я очень давно не вспоминал, потому что эти воспоминания меня разрезают на тысячи мелких кусочков.
— Какие воспоминания? — спросила она, ее голос оставался нейтральным, как будто она готова была рвануть в любой момент подальше от меня, чтобы каким-то способом отгородиться от боли.
Мне хотелось, чтобы она узнала все, но мне совершенно не хотелось проходить через агонию, произнося свои слова. Именно поэтому мне было так легко дружить с Энджи. Она знала обо всем, с самого первого раза знала обо всем.
— Пребыв сюда, я вспомнил свой дом, в котором вырос и своих погибших родителей. Этот дом очень похож на тот, в котором я жил. — Я глубоко вздохнул, желая успокоиться. — И этот дом вызвал во мне некоторые воспоминания, которые я пытался забыть, потратив на это много времени.