Страница 37 из 55
— Ну, я не знаю, — сказала Грейс, взглянув на меня. — Может?
Я хотел с ней поговорить позднее, что значит официально встречаться. Но в то же время, провести выходные с ее лучшей подругой мне показалось не плохой идеей. Я опустил голову, чтобы поймать ее взгляд.
— Я думаю, что это было бы здорово.
Глаза Грейс расширились от удивления, и она кивнула.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
В улыбке, с которой она ответила, не было ничего фальшивого.
— Тогда решено, — произнесла Харпер.
Я не поощрял и не принимал приглашения, но если Грейс этого хотела, я согласился с ней.
— Ты понимаешь, что девочки будут пить, причем не мало, оставив на нас детей, — произнес Макс.
— Думаю, мы справимся. — Я слышал о Максе Кинге, но никогда не встречался с ним раньше. У него была репутация строго и беспощадного мужика, но с женой он был совсем другим, по крайней мере, сегодня вечером. Я никогда не общался с такими парнями, как он. Единственный парень, которого я мог назвать своим другом, был Чез, и только благодаря Энджи.
Девушки продолжали обсуждать предстоящие выходные в Коннектикуте, пока не подали десерт, и Грейс вынуждена была вернуться на свое место. И я тут же почувствовал, как ее тепло ушло с моих коленей. Почему она не осталась съесть десерт у меня на коленях?
Харпер взглянула на меня и понизила голос:
— Грейс сказала, что когда шла с тобой по улице увидела свою картину. — Ее рука метнулась к горлу. — Она была очень расстроена?
— Кто? — спросил я.
— Грейс, — объяснила Харпер, — когда увидела свою картину.
Я не мог понять, о чем она говорит, несмотря на то, что быстро прокручивал все события, связанные с Грейс.
— Картина?
— Ренуар в витрине одной галереи, несколько кварталов от ее галереи.
Она имела в виду портрет, которым раньше владела Грейс.
— Она сказала, что ей нравится эта картина. Я не знал, что для нее это так важно.
— Эту картину дед подарил ей в детстве… и она ее очень любила. Она и положила начало ее одержимости искусством.
Грейс говорила мне об этом? Сколько я всего узнал о ней.
— Она продала эту картину, чтобы открыть галерею. Она самолично отбирала покупателей, потому что хотела, чтобы этот человек полюбил ее так же, как и она. А этот проныра продал ее, хотя не прошло и шести месяцев, ты можешь себе это представить? — Харпер повернулась к своему мужу. — Она была убита горем из-за этого. Почти была готова попросить денег у отца, чтобы выкупить свою картину, но, конечно, не будет… этого делать.
Почему Грейс ничего не сказала мне?
— Она так не хочет походить на свою мать, но эта картина в эмоциональном плане очень важна для Грейс… и здесь вопрос не о деньгах, с ними Грейс никогда не была связана. — объявила Харпер.
И эта была одной из причин, почему она мне так нравилась.
И эта была одной из причин, почему я согласился поехать с ней на выходные загород.
И эта была одной из причин, почему я был полностью уверен, что к следующему четвергу я буду по-прежнему ее хотеть.
Грейс придерживала открытой дверь в свою квартиру, пока я заносил два пакета с подарками, которые мы привезли из ресторана.
— Спасибо, — улыбаясь произнесла она.
— Всегда пожалуйста. — Я остановился у двери, чтобы поцеловать ее в губы. Было трудно пройти мимо и не дотронуться до нее хотя бы несколько секунд, когда она была так близко.
— У тебя много подарков, — сказал я, положив заполненные сумки.
— Уверена, что ты не одобряешь этого. — Она ткнула меня в живот, улыбаясь, прежде чем направится на кухню.
— Почему ты так думаешь? — поинтересовался я, следуя за ней.
— Я знаю, как ты относишься к материальным вещам. — Она поставила два стакана на столешницу и наполнила каждый из них сельтерской водой (минералкой). И в этом было что-то такое, что я не мог не оценить. Она купила воду, которая мне нравилась. И то, что она проявляла обо мне заботу, наполняя стакан, не спрашивая, потому что уже знала, чего я хочу, еще до того, как я ей сообщил. Я потратил всю свою жизнь, избегая подобных вещей, но сейчас мне нравилось это.
— Я не думаю, что иметь материальные вещи — это легкомысленность. Просто они не имеют для меня большого значения. — Я не собирался осуждать Грейс за то, что у нее полностью меблированная квартира, дорогая одежда и аксессуары. Просто мне этого было не нужно.
Она протянула мне стакан и прижала руку к моему животу.
— Все в порядке.
— Я еще не подарил тебе подарок на день рождения, — произнес я. — Я ходил по магазинам… вместе с Энджи.
Она наклонила голову в сторону.
— Я ничего не жду.
— У меня есть для тебя кое-что очень маленькое. Я хочу купить тебе еще кое-что, и мне кажется я знаю, что именно, но у меня не было времени. — Я вытащил пакет из сумки с подарками, которую принес. — Я завернул сам.
— Ты? — Она привстала на цыпочках, и я быстро поцеловал ее.
— Ты еще не открыла его. — Я вручил ей подарок.
— Мне и не нужно. Мне очень приятно, что ты сам его завернул… это лучшее, что я хотела бы услышать.
Мы перешли на диван, и я снял пиджак, положив его на стул. Она присела, я опустился рядом с ней. Боже, как бы мне хотелось купить ей бриллианты или лошадь, или что-то типа этого. Она смотрела на меня так, как будто я только что подарил ей Луну.
— Открой, — попросил я.
Она разорвала бумагу, как пятилетняя девочка в рождественское утро, и подняла на меня глаза, когда увидела, что было внутри.
— Сэм, мне так нравится, — сказала она, листая на кофейном столике книгу, которую я купила у Фрика.
Она провела рукой по глянцевой обложке.
— Это так мило.
Мое сердце увеличившись в размерах, упиралось в грудную клетку, когда она в правом верхнем углу поддела обложку и открыла первую страницу, где я написал:
«С тобой в моей жизни мне не нужно больше ничего».
Она в тишине читала слова. Наверное, чересчур? Или я сказал слишком мало?
Она молча смотрела на страницу.
— Я чувствую то же самое, Сэм.
Я провел пальцами по ее руке, приподнимая, целуя ее ладонь.
— Я не знал, что купить.
— Это идеальный подарок, — прошептала она, я усадил ее к себе на колени.
— Харпер спросила меня, сплю ли я с другими женщинами. — Лицо Грейс застыло, и ее улыбка тут же увяла. — Я ответил ей, что, конечно, нет.
Я хотел спросить ее, может ли она сказать мне то же самое. Я знал, что она не встречается с другими парнями, но мне нужно было это услышать от нее. Мы оба смотрели друг на друга, прежде чем она ответила на мой молчаливый вопрос. Она произнесла на выдохе:
— Я тоже.
Я попытался скрыть улыбку, но она прижалась своими губами к моим, мягкими и уверенными. Я обхватил ее лицо в ладони.
Мне хотелось заорать от радости. И беспокойства о том, что я начинаю переживать за конкретного человека — женщину, которая заботиться обо мне, вызывало чувство, что ее забота тронула меня.
Ее губы на моем подбородке вернули меня к Грейс, к радости. Она пахла вишней — спелой и сладкой. Я передвинул ее ноги.
— Я знаю, что мы не долгое время вместе, но в тебе есть что-то такое, что мне очень подходит.
И я точно понял, что она имела в виду. Словно мы разошлись, а потом нашли дорогу друг к другу. Но это не избавило меня от страха в мили беспокойства, который я ощущал по данному вопросу. И насколько бы я не заботился о ней, эти же чувства и вызывали у меня страх.
— Я несказанно рад, что познакомился с тобой, Грейс Астор.
— Это чувство взаимно, Сэм Шоу.
Ее хихиканье завибрировало у меня на груди, и я придвинулся к ней поближе.
— Расскажи мне о картине, которую мы видели тогда в витрине галереи. Харпер сказала, что ты продала ее, чтобы открыть свою галерею, и что именно эта картина положила начало твоей любви к искусству. Это правда?
Она убрала руки с моего лица и пожала плечами. Расслабляясь у меня на груди, прижавшись.