Ила

Таким образом, я решила, что Заир наиболее приемлемый кандидат на «отвлечься от Джеймса». Я решила, что, возможно действительно, для наших отношений с Джеймсом будет полезно, если я буду общаться с другими парнями тоже. Может тогда его последний напряженный настрой ко мне изменится и все будет как прежде.

На сегодняшнюю вечернюю прогулку никто не мог посоветовать мне, что нужно надеть. Мария уехала в гости к друзьям, а у Джеймса я не спрошу. Теперь дополнительный звонок на его номер означает развитие нервозности в моей органической системе. Мысль о взятии телефона в руки с намерением открыть контакт Джеймса предполагает действие подобное подготовке к запуску космического шатла на Земле. Не заставляя себя напрягаться, я делаю, как обычно делает моя земная подруга, когда не знает, что надеть. Собрав свои жесткие и длинные волосы в хвост, я надеваю джинсы, тунику и кеды.

Заир встречает меня на выходе из отеля. Он одет в красное поло и прямые черные брюки. Его черные туфли блестят так, что в них можно увидеть его отражение. Учитывая высокое содержание пыли в данном ареале, очевидно, что он долго и тщательно протирал их незадолго до встречи со мной. Заир создает впечатление, будто он только что вышел из душа, побрился, намазал волосы гелем и побрызгал на себя два флакона мужской туалетной воды. К сожалению, вид запаха непонятен для моих ноздрей из-за его чрезмерного употребления и смешения с другим видом ароматизатора.

– Хорошо выглядишь, – говорит он мне, натягивая улыбку, – впрочем, как и каждый день.

– Спасибо, – вежливо натягивая должную улыбку, отвечаю я.

– А Джеймс не против, что ты со мной идешь? – спрашивает он, почесывая свой затылок.

– Я у него не спросила. Но если тебя это интересует, то я могу позвонить ему, – я начинаю доставать телефон из сумки с мимолетной мыслью, что сейчас услышу голос Джеймса. Но Заир машет ладонью над моей хлопчатобумажной серой емкостью, видимо, чтобы я не доставала свое мобильное устройство.

– Я имел в виду он твой… твой парень? – он запинается в словах, будто ему трудно дается подбор слов, задавая мне вопросы. Его щеки даже краснеют, словно два помидора. Он смущается передо мной. Любопытно как люди могут сковываться от эмоций, испытуемых по отношению к противоположным представителям.

Человек не может быть собственностью другого человека в текущем веке.

– Он не мой парень.

– Значит, вы с ним не встречаетесь?

Теперь ясно. Он подразумевает романтические отношения. Людям нравится говорить неоднозначными суждениями. Точные слова чаще вызывают в них страх и трудность. Но я попробую дать прямой ответ на его переносный вопрос. Проверю что получиться.

– Встречаемся, – отвечаю я.

– И касаетесь друг друга?

– Да, иногда мы касаемся друг друга.

– Как касаетесь? – удивляется он, напрягая лоб.

– Руками.

– Господи, я спрашиваю, вы с ним обжимаетесь, целуетесь, спите вместе?

Кажется, его руки, поглаживающие затылок, трясутся.

– Нет. Джеймс называется моим другом, – уточняю я для него то, что является очевидным.

– Другом, с которым ты занимаешься сексом?

Он нервничает. Мой очевидный логичный ответ сменил его эмоциональное расположение. Мне следует умерить обстановку между нами.

– Нет. Мы не встречаемся, не обжимаемся, не целуемся и не спим.

Его улыбка растягивается до самых ушей, словно он услышал именно то, чего ожидал. Мой ответ полностью удовлетворил его. Я снова изменила его эмоции. Заир легко управляемый.

– Прости, я пытался быть уверенным, что Джеймс не придет сейчас и не надерет мне зад.

– Джеймс так не делает. Он добрый, сдержанный, воспитанный, заботливый и внимательный человек, – теперь я начинаю раздражаться. Меня возмущает мысль о возможном негативном поступке Джеймса.

Его правая бровь поднимается высоко ко лбу, и он глядит на меня внимательно, словно разучивая мои эмоции на лице.

– Ты так подробно отозвалась о нем. Мне теперь страшно сказать что-то плохое о нем.

– Хорошо, – удовлетворенно улыбаюсь я.

– Ну, тогда хорошо, – спокойным тоном говорит он. – Пойдем уже.

Мы посмотрели американскую скудную мелодраму про нестандартный метод занятия любовью. Меня сразу потянуло в дрему от тоски, и Заир был тихий.

После фильма, Заир проводил меня обратно в отель, и всю дорогу он, кажется, разговаривал со мной. Все о чем он говорил было либо глупым, либо скучным. А именно он рассказывал о своей очень высокооплачиваемой работе в какой-то престижной компании, о своих бывших девушках и тренажерном зале, в котором он пропадает целыми днями и имеет возможность наблюдать за задними частями фигуристых девушек. Он говорил, и ни одно его слова не заинтересовало меня. То есть абсолютно бесполезная информация для моего земного развития. Заир стал казаться мне нудным. Его голос звучал так, словно я слушаю речь своей родной планеты – Нэлруга. Тихо и монотонно. Для меня подобная речь уже слышаться как усыпляющая колыбельная песня. Я услышала лишь последние слова перед стеклянной дверью отеля, где за нами внимательно наблюдал администратор Виджай.

– Тебе понравилось со мной? – спросил Заир и в его глазах застыло ожидание. Он, как будто, даже не дышал, пока ждал ответа.

– Нет, – отвечаю я, не пользуясь принятыми земными любезностями, абсолютную правду. Я бы еще добавила: «Жаль, что на твоем месте не Джеймс. С ним я не пребывала бы в подобной тоске». Но, пожалуй, оставлю эти слова при себе, чтобы не казаться «безжалостной».

– Как? – его бровь поднимается высоко на лоб, что означает его удивление от моего ответа. – И ты не согласишься пойти со мной куда-нибудь еще раз?

Я чуть не заснула в кино. Я намеревалась ударить его голову об свою коленку, когда он говорил о себе, о самом себе и о себе. Я должна испытать его нудность еще раз? Вероятно, да. Учитывая то, что я нездешняя и многое для меня непривычно, я должна ему уступить и предоставить еще шанс. Может в другом месте с ним будет интереснее. В нашем колледже он считается симпатичным и интересным. Следовательно, я, как человек, должна найти в нем эту привлекательность. Возможно, я зря не слушала его и пропустила нечто. В следующий раз я постараюсь слушать его речи внимательнее. Вдруг в них окажется какой-то смысл, который я упустила.

– Соглашусь. Только давай сходим куда-нибудь в другое место, отвечаю я.

У него на лице моментально натягивается улыбка, и он наклоняется к моему лицу. Подобный момент я видела в кино и в недавних действиях Джеймса. Он сейчас хочет поцеловать меня. Проявить зачатки своей природной потребности в сношении. Конечно, это же ведь было «свиданием». Только я не планирую отвечать ему удовлетворительно. Мне не нужна земная пара. Здесь я должна иметь лишь дружеские отношения. Я незамедлительно отворачиваюсь в сторону дверей и ухожу к себе.

В обеденном перерыве следующего дня в колледже я встречаю Джеймса. Он целенаправленно идет по коридору второго этажа, пройдя мимо меня с раздраженным выражением на лице. Он даже не оказал мне внимания для приветствия меня. Почему? Это настораживающий признак, который повлияет на качество наших дальнейших отношений. Я иду за ним, чтобы узнать о его проявленном невоспитанном действии, несвойственное его сути. Когда я выворачиваю за угол, то вижу сверх ужасающее зрелище. На Нэлруге мне не хватило бы слов для того, чтобы описать происходящее. Джеймс, подняв зажатую ладонь на уровень плеча, с размахом наносит удар по лицу Заира. Заир сгибается в зоне талии, и Джеймс нападает на него, запуская в действие обе руки и ноги. Данные действия выходят за пределы моих понятий. Передо мной происходит избиение человека. Я впервые в своей жизни вижу реальное побоище, не считая фильмов, где действия происходят не по-настоящему. Джеймс бьет его без предупреждения и без паузы. Он бросает его от одной стены к другой. У Заира уже покраснело все лицо и из носа идет кровь. Он не сопротивляется, а лишь, вытягивая ладони вперед, пытается прикрыться от ударов Джеймса. Кажется, шкала боли Заира уже превзошла норму. Мои глаза невольно зажмуриваются, и мне хочется сжаться от боли, будто следующий удар получу я. Но беспощадные удары снова и снова получает Заир. Наблюдаемое мною зрелище вызывает во мне неприязнь, сочувствие к жертве и сильное желание остановить происходящее деяние. Я, не раздумывая, выкрикиваю из толпы: