Страница 47 из 54
* * *
Отозвание истребителей решило судьбу Лероса. Противник мог без серьезных помех продолжать накапливать свои силы рассредоточенными группами малых судов. Теперь мы знаем, что положение с судами у противника было критическое. Задержка наступления на Лерос объяснялась главным образом опасениями противника, что союзники перейдут в Адриатическом море в наступление. 27 октября мы узнали, что четыре тысячи человек из состава германских альпийских войск и много десантных судов прибыли в Пирей, видимо, по пути следования к Леросу, а с начала ноября начали поступать сообщения о передвижениях десантных судов, предвещавшие близкое наступление. Скрываясь от наших эсминцев по ночам между островами, двигаясь небольшими группами днем под сильным прикрытием истребителей, германские войска и самолеты продолжали сосредоточиваться. Наши военно-морские и воздушные силы не были в состоянии помешать их осторожному приближению.
Гарнизон находился в боевой готовности, но он был слишком малочислен. Рано утром 12 ноября германские войска высадились у северо-восточной оконечности острова, а также в бухте к юго-востоку от города Лерос. Атака против города сначала была отбита, но днем были сброшены 600 парашютистов. Предыдущие сообщения указывали, что остров неудобен для высадки парашютистов, поэтому парашютный десант был неожиданностью.
Генерал Вильсон -- премьер-министру 17 ноября 1943 года
"Лерос пал после доблестной борьбы в условиях сильнейших воздушных налетов".
* * *
Потеря Лероса пока положила конец всем нашим надеждам в Эгейском море. Мы сразу же попытались эвакуировать небольшие гарнизоны с Самоса и других островов и спасти уцелевших на Леросе. Оттуда было доставлено более тысячи человек из английских и греческих войск, а также много находившихся в германском плену военнопленных дружественных нам армий, но наши потери опять были весьма серьезными. Шесть эсминцев и две подводные лодки были потоплены самолетами или минами, а четыре крейсера и четыре эсминца повреждены. Эти испытания разделил с нами греческий военно-морской флот, который на всем протяжении кампании проявлял незаурядную доблесть.
Я подробнейшим образом изложил прискорбные эпизоды, связанные с Родосом и Леросом. Они послужили объектом самых острых, к счастью небольшого масштаба, разногласий, возникавших между мной и генералом Эйзенхауэром. Преодолевая в течение многих месяцев упорное сопротивление, я расчистил путь для его успешной кампании в Италии. Вместо того чтобы ограничиться только захватом Сардинии, мы переправили мощную группу армий на территорию Италии. Корсика сама далась нам в руки. Мы отвлекли значительную долю германских резервов с других театров. Итальянский народ и правительство перешли на нашу сторону. Италия объявила войну Германии. Ее флот присоединился к нашему. Муссолини бежал. Освобождение Рима близилось. 19 германских дивизий, покинутых своими итальянскими товарищами, были разбросаны по Балканам, где мы не использовали против них и тысячи офицеров и солдат. Срок, назначенный для операции "Оверлорд", не был серьезно нарушен.
Я помог найти среди английских и имперских сил в Египте четыре первоклассные дивизии, помимо тех, которые, по сообщению генерала Уайтли, верховное командование нашими войсками в Северо-Западной Африке сочло возможным выделить для этой цели. Мы не только помогли успехам англо-американского штаба генерала Эйзенхауэра, но предоставили ему сверх запланированных значительные ресурсы, без которых могла бы произойти катастрофа. Я был опечален тем, что незначительные просьбы, с которыми я обращался ради стратегических целей, имевших почти такое же большое значение, как и те, которые были уже достигнуты, так упорно отвергались. Конечно, когда вы выигрываете войну, почти все, что ни делается, можно представить как правильное и мудрое. Однако, если бы не эта педантичная позиция в отношении операций на театре военных действий, имевшем меньшее значение, мы, помимо всех успехов итальянской кампании, легко могли бы получить контроль над Эгейским морем и, что было вполне вероятно, добиться присоединения к нам Турции.
Глава тринадцатая СЕКРЕТНОЕ ОРУЖИЕ ГИТЛЕРА
За несколько лет до войны немцы начали создавать ракеты и самолеты-снаряды и устроили экспериментальную станцию для проведения этой работы на побережье Балтийского моря в Пенемюнде. Эта деятельность, конечно, держалась в строгой тайне. Тем не менее им не удалось полностью скрыть ее, и уже осенью 1939 года в сообщениях нашей разведки стали встречаться упоминания о различных видах оружия дальнего действия. В первые годы войны из различных источников к нам поступали слухи на эту тему и обрывки информации, часто имевшие самый противоречивый характер. Весной 1943 года этот вопрос был рассмотрен начальниками штабов, в результате чего генерал Исмей направил мне 15 апреля следующее сообщение:
Генерал Исмей -- премьер-министру 15 апреля 1943 года
"Начальники штабов считают, что вас следует поставить в известность относительно сообщений о германских экспериментах с ракетами дальнего действия. То обстоятельство, что с конца 1942 года было получено пять таких сообщений, подтверждает самый факт, хотя детали точно неизвестны.
Начальники штабов считают, что, не теряя времени, нужно установить этот факт и, если сведения подтвердятся, принять соответствующие контрмеры. Они считают, что в данном случае наилучшие и быстрые результаты может дать расследование, руководимое одним человеком, который имел бы возможность привлечь необходимых научных советников и представителей разведки. Поэтому они вносят предложение, чтобы вы назначили человека, которому следует поручить эту задачу. Они предлагают на ваше решение кандидатуру Данкена Сэндиса, который, по их мнению, был бы весьма подходящим человеком.
Кроме того, начальники штабов считают необходимым предупредить министра внутренней безопасности относительно возможности такого нападения и относительно того, что предлагается предпринять. Не считается желательным информировать население на данном этапе, когда сведения еще столь неопределенны.