Студент

Глава 11

Стас с худграфа. Алкоголизм. Психприемник. Гипнотизер (первый сеанс, второй сеанс).

Вино коварно, и мы иногда теряли своих товарищей, тех, которые тонули в алкоголе, тихо спиваясь, и исчезали из поля нашего зрения.

Стас Красовский учился на худграфе, и преподаватели считали его подающим надежды. Поступил он в институт после художественного училища, и у него уже сформировался собственный стиль. Ему одинаково хорошо удавались животные, люди и пейзажи, которые он писал в классической манере, хотя его абстрактные рисунки тоже отмечались как интересные. В общем, ему прочили большое будущее как художнику.

Наверно, так бы и сталось, если б не вино, к которому он пристрастился. Сначала выпивал как все и до непотребного состояния не напивался, но постепенно и незаметно, как в классических примерах психиатрических учебников, дозы увеличивались, а выпивки становились чаще. Бывало, Стас успевал напиваться по два раза в день.

Как-то Стас опоздал на общую лекцию по политэкономии в аудитории-амфитеатре. Он извинился и пошел мимо кафедры, с которой читал лекцию преподаватель, щуплый незначительного роста человечек Песиков, чтобы подняться и сесть подальше от него. По пути Стас пошатнулся и зацепился тяжелым пузатым портфелем за кафедру. Раздался характерный звяк посуды. В тишине, когда муха пролетит - слышно, это прозвучало так вызывающе откровенно, что аудитория покатилась со смеху. Ничего не понял только Песиков. Он подождал, пока аудитория успокоится и продолжал монотонно как пономарь вдалбливать нам суть трудовой теории стоимости Адама Смита и Давида Рикардо.

Стас сел передо мной и я, наклонившись чуть к его нижнему столику, шепотом спросил:

- Ты чего пустые бутылки с собой таскаешь?

- Сдать хотел, - также шепотом ответил Стас. - Оказалось, пункт приема еще закрыт. А на червивку не хватило. Там по десять двадцать, а у меня восемь рублей. У тебя нет?

У меня были, и Стас, не досидев до конца пары, ушел, сообщив Песикову, что у него болит голова. Как сказал мудрый Расул Гамзатов:

Ты пьешь вино и пьешь.

Как царь и повелитель.

Постой, еще поймешь,

Что ты его служитель.

Но однажды трезвый и грустный Стас объявил нам, что завтра идет лечиться от алкоголизма.

- Мать поставила условие: если не пойду лечиться, больше денег ни копейки не даст. Да это черт с ними, с деньгами! Отец обещал в армию сдать. А батя, если сказал, сделает.

Отец у Стаса, мужик крутой и настоящий полковник, занимал должность военкома области. Удивительно, что при таком отце, пьянки Стаса до сих пор сходили ему с рук. Сына, как могла, прикрывала мать, но, видно, и ее терпению пришел конец...

Гипнотизер

I

Психприемник находился в городском парке, в зоне аттракционов. Длинный одноэтажный дом с высоким фундаментом и выщербленными кирпичными стенами, окрашенными в грязно-желтый цвет, несуразно торчал среди зелени лип и кленов, которые не могли полностью скрыть его ядовитую желтизну, и он виден был далеко за парковой оградой.

Они обошли здание кругом, и мать, пропустив Стаса вперед, будто опасаясь, что тот в последний момент сбежит, стала подниматься по шаткой деревянной лестнице следом за ним.

В плохо освещенном коридоре мать остановила проходящую мимо сестру и тихо, и невнятно, так что пришлось повторить, спросила, где найти врача-невропатолога Валентина Степановича.

- А вон, к нему больные сидят, - сестра кивнула в конец коридора.

Они со Стасом подошли к кабинету, возле которого сидели и стояли люди, и мать, не останавливаясь, сходу открыла двери и исчезла в кабинете. Через несколько минут она позвала Стаса.

Гипнотизер Валентин Степанович оказался рыжим мужчиной средних лет с гладким полным лицом и серыми глазами. Он усадил мать со Стасом у стола, и они сидели друг против друга, напряженно ожидая, пока он кончит писать. Наконец, врач ткнул ручку в гнездо чернильного прибора и зах╛лопнул чью-то историю болезни.

- Ну, рассказывай, - он строго посмотрел на Стаса. - И как у попа на исповеди, ничего не скрывать.

- Чего рассказывать-то? - исподлобья взглянул на врача Стас.

-А все! Пьешь давно?

Стас пожал плечами.

- Ну, сколько времени? Когда стал пить?

- Да года два.

- А самому сколько лет?

- Двадцать один.

- Ну! Стаж небольшой! - врач растянул губы в улыбке, показывая крепкие ровные зубы, но тут же его лицо снова приняло строгое выражение.

- Но это не важно. Пьешь часто?

- Да дня не бывает, чтоб трезвый пришел, - сказала мать. Она со всей серьезностью отнеслась к словам "как у попа на исповеди" и готова была вывернуться наизнанку, раз это нужно.

- А если не попьет неделю - не знаешь, что и думать. Наша бабушка тогда говорит, что это не иначе, как медведь в лесу сдох.

- Какой медведь? - не понял врач.

-Да так говорят, когда что-нибудь удивительное происходит, какое-нибудь событие, - пояснила мать.

Глаза Стаса вспыхнули, но тут же погасли, и он снова перевел взгляд на врача.

- Синдром похмелья наблюдается?

- Бывает, - признался Стас.

- Вещи из дома еще не пропивает? - спросил врач.

- Вещи нет, - испугалась мать.

Врач помолчал, будто переживая свои невеселые мысли.

- Ты сам-то понимаешь, что тебя ждет дальше? В лучшем случае - ЛТП... А сколько преступлений совершается в пьяном виде?

- Ну, уж и преступлений, - усмехнулся Стас.

- Да-да, преступлений, - заверил врач. И сам не заметишь, как сядешь на скамью подсудимых. Я всяких видел. Хороший в прошлом человек, из порядочной семьи и - убийца. А начиналось все просто. Сначала в компании рюмку выпил, потом другую. А очень скоро обходиться без водки уже не мог. Потребность в дозах все увеличивалась, организм требовал спиртного. В голове одна мысль сидит - где достать выпить. Значит, что? Воровать! Совершил кражу. Вот и готовый преступник.

Стасик с безразличным видом слушал эту ахинею.

- Лечиться сам надумал? Или мать заставила?

- Сам, сам! - торопливо заверила мать.

- Сам! - подтвердил Федор, чтобы не расстраивать мать.

- Вот это хорошо, что сам. У меня это главное условие. Лечение может быть успешным, если человек сам хочет бросить пить.

Врач встал.

- Разденься до пояса. Я осмотрю.

Стасик снял рубашку.

- Вытяни руки вперед! Разведи пальцы. Закрой глаза.

Врач смотрел на руки Стаса. Пальцы не дрожали. Пощупал печень. Печень тоже была в норме. Померил давление - 120 на 70.

- Одевайся. Врач снова сел за стол и вяло произнес.

- Ну что ж, будем лечиться?

И не ожидая ответа, попросил Стаса:

- Посиди в коридоре. А вы останьтесь, - задержал он мать.

В коридоре Стас сел на свободный стул и стал разглядывать посетителей. Мужчины сидели, а возле них стояли женщины. Мужчин оказалось четверо, и все украдкой поглядывали друг на друга. Молодой парень в выношенных джинсах и потертом свитере выбивал нервную дробь ногой в стоптанной босоножке. Пожилой, очень худой мужчина с серым лицом и синими гладко выбритыми щеками, с силой мял кисти рук, будто их форма его не устраивала, и он хотел придать им совершенно иную. Третий, средних лет, качал ногой. Стас встретился взглядом с лысым обрюзгшим человеком, одетым в хороший костюм и белую рубашку с галстуком. На коленях у него лежал портфель, в руке он держал шляпу. Человек поспешил отвести глаза, но тут же снова взглянул на Стаса, снова отвел глаза, не удержался и опять посмотрел на Стаса. И вдруг глаза человека забегали, замигали, а пальцы нервно забарабанили по коже портфеля. "Алкаш, все алкаши"", - отметил про себя Стас. - Тоже к гипнотизеру. Он затосковал. Подумалось: "Во влип, сижу с алкашами". Себя к этой категории Стас никогда не причислял. Ну, выпить не дурак, но с себя не пропивает и "по-черному" не пьет.