Страница 5 из 6
- Ну-ка, давайте, поднимайтесь, - сказал он. - Я на машине, могу подвести вас, куда нужно.
Та мотнула головой и вдруг, уставившись на Катьку, прохрипела:
- Ты!
- Я, - растерянно кивнула она.
Старуха поманила Катьку к себе. Та, робея, приблизилась. Происходящее казалось нереальным и чуточку жутковатым.
Старуха схватила ее за руку и, блестя глубоко запавшими глазами, захрипела:
- Веди меня к Свину!
Она и его знает?! Да кто же она такая?
И тут Катька поняла, кто. Черника?!
Нет, этого не может быть! Скорее, это бабушка Черники. Вот только Катька знала, что нет у той бабушки. И вообще никого нет - сирота она круглая.
- Веди, я тебе сказала! - прохрипела старуха и зашлась сухим кашлем.
Катька испуганно вырвалась и отбежала на несколько шагов в сторону. Всt это неправда. Не по-настоящему. И происходит не сейчас, не здесь, и не с ней.
А если по-настоящему?
Где же тогда... Жека? Ведь они пошли на дело втроtм - он, Черника и Дарк...
- Где Жека? - с дрожью спросила Катька. - Что... с ним случилось?
Лицо старухи исказила судорога.
- Нет больше Жеки, - тихо сказала она. - Чертово зеркало...
На Катьку вдруг опрокинулась зима. Сразу - всеми буранами и ветрами. Изодрала лицо шипами снега, застудила, заморозила. А злой ветер крутил перед глазами снежную крошку и повторял: "Нет больше Жеки! Нет больше Жеки!"
И кривлялась зима-насмешница, корчила Катьке рожи, будто юродивая.
А потом под пальцами стало горячо.
- Оставь ее! - прозвучал над ухом мужской окрик. - Отпусти!
Вихрь снежной крошки начал успокаиваться, осел на землю, и Катька с изумлением увидела, что Щеголь держит ее в кольце рук, будто не пуская куда-то. На земле, закрыв лицо руками и истошно подвывая, сидела старуха. Взглянув на свои руки, Катька увидела, что пальцы испачканы кровью, а ногти сломаны. В голове шумело, как с большого бодуна.
- Ну что, успокоилась? - с осторожностью спросил Щеголь.
Катька тупо кивнула. Щеголь ослабил хватку.
- Давай-ка отведем ее к этому вашему Свину, - предложил он. - Где его можно найти?
- В кабаке, - безучастно ответила Катька. Собственный голос звучал странно, будто она говорила в трубу.
- Так идем!
Вместе они подняли старуху и повели к кабаку. Когда та отняла руки от лица, Катька увидела на ее щеках и лбу кровавые полосы. Как глаза целы остались?
Они завели старуху в кабак. Здесь по-прежнему гремела музыка, на танцплощадке дрыгались несколько человек.
- Вон он, - сказала Катька и указала на сидящего к ним вполоборота Владимира Ивановича. Когда он заметил их, Катька жестом позвала его. Владимир Иванович поднялся и вразвалочку направился к ним. Старуха снова закашлялась. Путь до кабака дался ей нелегко, и в конце она уже с трудом переставляла ноги.
Между тем, подошел Владимир Иванович, что-то спросил, но за грохотом музыки было непонятно что. Он и сам это понял, потому как махнул рукой, приглашая идти за собой. Они пересекли зал - люди расступались, и Катька спиной ощущала любопытные взгляды, какими их провожали. Владимир Иванович поднялся по железной лесенке в три ступени и толкнул дверь, на которой видела табличка "Администрация".
За ней оказалась уводящая вниз лестница. Щеголь хмыкнул:
- Прикольно - администрация быстрого реагирования.
Они вышли на площадку. Музыка здесь орала не так сильно, как в зале, а отдавалась от стен ударными и казалось, будто они находятся внутри какого-то организма.
- Чо это за бабка? - спросил Владимир Иванович, оборачиваясь к Катьке.
Та хотела ответить, но старуха прохрипела:
- Неужели не узнаешь подружку? А, Володька?
Тот изумленно моргнул белесыми ресницами. Было видно, что на самом деле не узнает. Но уже через пару мгновений в его лице что-то изменилось. Наверное, такое же выражение было у Катьки, когда она поняла, что старуха похожа на Чернику.
- Плоховато выгляжу? - усмехнулась старуха и, помолчав, добавила: - Все кисло, Володя. Дарк удрал, Жека... - она судорожно вздохнула: - короче влезли мы в такую хрень, что даже не знаю, как рассказать.
Катька с Владимиром Ивановичем пораженно молчали. Щеголь рад был бы сбежать, но не мог выбрать подходящего момента.
- Рассказывай, чо случилось, - приказал Владимир Иванович старухе.
- Дайте-ка я сяду, - сказала та. - Сил нет стоять.
Катька со Щеголем переглянулись и осторожно опустили ее на пол. Старуха села, прислонившись спиной к стене.
- Говорю же тебе, я сама ни хрена не поняла, - начала она, глядя в пол. - Приехали мы к деду этому. Я позвонила - никто не открывает, и света в доме нет. Ну, думаем, еще лучше. Только зачем я приперлась, непонятно. Дарк замок открыл, вошли, сейф этот гребанный нашли... Только Дарк начал его потрошить, вдруг бамц - стена в комнате отъехала, а из дыры появился наш наш старикан в странном прикиде: шапка с хвостами собачьими и балахон -то железными феньками обшитый. У Жеки с перепугу очко сыграло, он взял, да и застрелил деда.
- А Дарк чо? - хмуро спросил Владимир Иванович. - Он ведь на мокрое никогда не идет.
Она усмехнулась:
- Что Дарк? Поорал конечно. Потом открыл сейф, забрал бабло и свалил. А нас в комнату за стеной загнал.
Владимир Иванович смотрел на нее с недоверием. Да и Катьке было странно все это слышать. Конечно, кто его, этого Дарка знает, но как-то слишком уж по-киношному получалось. Например, как Дарк мог загнать их в комнату, если у Жеки был пистолет? Да и Черника не покладистая овечка, чтобы спокойнехонько идти, куда скажут.
- А...а как же пистол...лет Жеки? - спросила она, заикаясь от волнения.
Владимир Иванович быстро взглянул в ее сторону.
- У Дарка волына оказалась побольше жекиной, - неприязненно посмотрела на нее старуха.
Свин дернул уголком рта, но ничего не сказал.
- А что было в той комнате за стеной? - спросил Щеголь. - Тысяча горящих свечей и большая черная кошка?
Старуха перевела на него тяжелый взгляд:
- А ты, как я посмотрю, юморист. Все тебе прикольненько, да?
Он смутился.
- И все-таки, чо в комнате было? - спросил Владимир Иванович.
- Да ничего в ней не было... кроме зеркала, - она поежилась, будто от холода. - Висело на стене в совершенно пустой комнате.
- Большое?
Старуха засунула трясущуюся руку в карман шубы и вытащила разбитое зеркало на ручке. Оно было сделано из какого-то металла и украшено красивой резьбой. Осколки стекла, не прозрачные, а какие-то сероватые, точно присыпанные порошком, торчали из овальной рамки. А еще рамка и ручка были украшены крупными камнями: зелеными, темно-красными, фиолетовыми. Катька в камнях не разбиралась, но по тому, как вытянулось лицо Владимира Ивановича, поняла, что они драгоценные.
- Зеркало сразу было разбито? - спросил Щеголь.
- Нет, - ответила старуха, - это я его разбила. За то, что оно со мной сделало.
Она обвела всех троих темно-карими, поразительно ясными для старухи глазами, и если у Катьки до сих пор были сомнения - Черника это или нет - то теперь они исчезли. Это был ее взгляд: дерзкий, со знакомыми искрами злобы. Кто-то в кабаке однажды сказал, что Черника уже родилась злой и, наверное, это было правдой.
- Простите, - смущенно произнес Щеголь. - Вы имеете в виду... старость?
- Да! - хрипло выкрикнула она. - Я посмотрелась в него и... тут же морда сморщилась, как...
Она хотела сказать что-то еще, но вдруг, как-то разом сломавшись, зарыдала.
- Ну ладно... будет тебе... будет, - пробормотал Владимир Иванович и, присев рядом с ней на корточки, тронул за плечо с такой осторожностью, словно боялся заразиться старостью.
- Что мне делать, Володя?! - взвизгнула она и, вцепившись в его руку, горячо заговорила: - пожалуйста, помоги мне! Ты ведь всегда помогал. Должен же быть какой-то способ избавиться от этого! Я все... все отдам, душу заложу кому угодно, только пусть спасут!
Владимир Иванович брезгливо оттолкнул ее от себя, и Черника упала на пол.