Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 25 из 26

Дэлиан ждал, как и сказал Ванда. В длинном чёрном кожаном плаще, под которым выпирал объёмистый живот, в руке зажаты знаменитые кинжалы. Красивый той самой дикой красотой, которую молодой альфа узрел в день их первой встречи. Яростный и отважный.

- Где Ванда?

- Погиб, но успел передать послание.

Дэлиан отчаянно выругался, и по его бледному лицу покатились слёзы.

- Значит, всё-таки опоздали...

- Их было слишком много. Кто мог сдать?

- Слейтер. Он сумел выяснить, кто ты такой, связался с Владом, и он организовал эту облаву. Сейчас Лайн устраняет Слейтера и захватывает его офисы, а люди Лейлы зачищают самых активных сторонников Слейтера. Я вывезу тебя за город. Машина тут рядом.

- Дэлиан, пожалуйста, помогите моим потом.

- Хорошо, идём.

Дэлиан утёрся рукавом, и от его глаз протянулась чёрная полоса.

Омега вывез Гиллиана за город и высадил у развязки, ведущей сразу по трём направлениям. Водил он вполне уверенно.

- Всё, иди. И не вздумай возвращаться сразу, иначе снова попытаются схватить. Влад уже знает, как ты дорожишь своей стаей, и будет ждать.

- Постараюсь...

- Не старайся. Делай.

- Берегите сына.

- Да уж поберегу, - криво усмехнулся Дэлиан. - Ты только не спасуй, когда найдёшь своего Риана. Он просто чума болотная, и я в сравнении с ним - подросток. Хоть и старше по возрасту.

Дэлиан завёл двигатель, развернул машину и вернулся в город. Гиллиан долго смотрел ему вслед, после чего развернулся и зашагал по дороге, указанной стрелкой с надписью "Провантор".

На душе было тяжело.

За окном шумела метель. Гиллиан, проводив Фрэнки и его папу, сидел за столом над чистой страницей. Рядом горел свечной огарок - буран повредил что-то, и во всей общаге погас свет.

Чистая страница раздражала. Гиллиан покручивал в пальцах свой карандаш. Что написать? Ни одной толковой или просто связной мысли... Бросил взгляд за окно, прислушался к вою ветра, потом перевёл взгляд на огарок... и слова пришли сами собой. Гиллиан писал почти без перерыва, не давая себе остановиться. Когда слова иссякли, альфа отложил карандаш и начал читать то, что у него получилось. И сам себе удивился. Оставалось только исправить допущенные в словах от спешки ошибки, что он и сделал, скомкав, вопреки обыкновению, уже ненужный лист. После чего снова перечитал написанное.

В пустой холодной злой ночи

Мерцает огонёк свечи,

Бежит за строчкою строка...

Я всё без сна сижу пока.

Конца пути всё не видать,

А так мне хочется узнать,

Что ждёт меня там, наконец -

Ничто иль свадебный венец?

Узрю любовь в твоих глазах

Иль безнадёги образа?

Что будет - ласки нежных рук

Иль пустота замкнёт свой круг?

Что б не ждало меня в конце,

С улыбкой дерзкой на лице

Коснусь груди, где боль лежит,

И молвлю тихо: "Будем жить."

Пусть одиночество - мой плен -

Меня ждать будет, но с колен

Я поднимусь ему назло,

Расправлю гордое крыло,

Смахну слезу, шагну во мрак,

Где притаился грозный враг,

Чтоб сокрушить его и вновь

Разжечь в душе твоей любовь -

Второе обрести крыло,

Что нас когда-то вознесло

На пик блаженства, как тогда,

Когда мятежная звезда

Свела нас вопреки всему.

В неё я верю! Потому,

Куда бы путь мой не лежит,

Промолвлю тихо: "Будем жить."

Я знаю - помнишь ты меня

И пламя страстного огня,

Стук кастаньет, гитары звон,

Как вторил им аккордеон.

Как под напевы, смех, улыбки

Рука в руке дорогой зыбкой

Мы скрылись от толпы безликой

И в полумраке ночи тихой

Едины стали навсегда.

Меня покинул ты тогда,

Чтоб уберечь от грязи плена,

Что всех поставить на колени

Стремится... Только это зря.

Надежда - новая заря -

Любую стену сокрушит

Простою фразой "Будем жить!".

Предстану я перед тобой -

Под ярким солнцем иль луной,

Зимой студёной или летом -

И буду молча ждать ответа.

Я не вернусь уже обратно -

Для них я умер, это ясно,

Но для тебя я буду жить,

Как верный пёс тебе служить.

В бою, и в радости и в горе,

В горах, на суше, в небе, в море -

Везде, куда бы ты не шёл,

Я буду рядом. Я нашёл

Тебя, мой свет. И верю я,

Что ты, нося моё дитя,

Лишь стоит зорьке разбудить,

Мне тихо скажешь: "Будем жить."

Риан, смеясь, бежал по цветущему лугу, пытаясь поймать убегающего от него "совёнка". Высоко в небе ярко светило солнце, даря своё тепло... Малыш, которому было не больше пяти лет, вдруг споткнулся, и Риан ловко подхватил его, после чего повалился вместе с ним на травку.

- Ага, попался!!!

Малыш, хихикая, начал брыкаться.

- Оми, щекотно!

- Не будешь сбегать!

"Совёнок" был на удивление милый, и Риан, приглаживая его растрёпанные тёмные волосы, никак не мог налюбоваться. Это был его ребёнок. Салли. Его кровиночка. Долгожданная и горячо любимая. И у малыша были до боли знакомые голубые глаза.

- Оми, а где папа? - вдруг очень серьёзно спросил Салли.

- Папа? - Риан замер.

- Да, папа. Почему ты от него убегаешь? Почему его здесь нет?

Риан сел, встревоженно всматриваясь в сына.

- А ты... что-то знаешь?

- Ему очень грустно без тебя. И он тебя ищет. Почему ты его не ищешь?

"Совёнок" так укоризненно смотрел на своего родителя, что омега внутренне сжался.

- А разве нам и так не хорошо? Разве тебе со мной плохо?

- Но ведь без папы меня не будет, - рассудительно ответил Салли и прильнул к груди родителя. - Оми, пожалуйста, найди папу. Папа такой хороший. Я очень хочу, чтобы он был здесь с нами.

Риан, чувствуя, как в глазах закипают слёзы, бережно, но крепко обнял сына.

- Я бы тоже этого хотел, солнышко. Но если папа будет с нами, то с ним может случиться что-то плохое.

- Но тогда меня не будет, - повторил Салли, и Риан внезапно осознал, что мальчик исчез. В объятиях омеги осталась только пустота. Риан долго ошарашенно таращился на свои опустевшие руки, потом вскочил и начал озираться по сторонам, ища своего малыша.

- Салли... Салли! Салли!!!

- Риан, сынок!

Омега резко проснулся, чувствуя, как его отчаянно трясут за плечи. В полудрёме он кое-как различил знакомые запахи, пронизанные нотками тревоги, и понял, что находится в изоляторе, а рядом сидят отец и Римус.

Течка. Вторые сутки.

- Что тебе снилось? Ты так кричал... - Римус включил лампу у изголовья койки.

- Салли... Он спрашивает, где папа...

Риан кое-как сел, пытаясь сдержаться, но разгорячённый течкой организм предал хозяина, и новоиспечённый комиссар всё же разрыдался. Рейган сел рядом с сыном и крепко его обнял.

Салли начал приходить к Риану во сне вскоре после того, как тот сбежал от Гиллиана. Сначала "совёнок" хмуро смотрел на парня и держался отстранённо, потом начал отвечать на вопросы, пока Риан не понял, что это его будущий сын. Омега был потрясён и очарован малышом, засыпал с чувством нетерпения, и малыш не разочаровывал, приходя почти каждый раз, как Риан ложился спать. Постепенно Риан завоевал его доверие, а потом они начали играть. Они то носились по тому самому лугу, играя в догонялки, то лазили по развалинам какого-то дома, то купались в тёплом озерце, и Риан учил мальчика держаться на воде... Когда Салли впервые назвал его "оми", Риан понял, что уже любит этого непоседу. И всё было бы хорошо, если бы не...

Риан с детства слышал легенды о детях, что приходят во сне. Древние говорили, что если омега снова и снова видит во сне одного и того же ребёнка, то это неспроста. Значит, этому омеге пора подумать о продолжении рода. Ребёнок мог приносить волю Светлейшего, давать советы, рассказывать о будущем... Он знал всё. И если он приходил, то это означало, что рождение малыша было благословлено заранее. Такие дети либо становились выдающимися людьми своего народа либо совершали что-то, способное изменить весь ход истории. Риан верил в древние предания - его родитель был одним из таких детей - и понимал, что Салли неспроста спрашивает о Гиллиане. Он всё чаще обижался на своего непутёвого родителя, мог исчезнуть в любой момент, оставляя Риана в полном замешательстве терзаться от беспокойства. Но Риан не мог ему прямо сказать, что боится погубить своего Истинного и остаться в одиночестве. Да, сын поможет сгладить эту боль, как получилось с Полли и Гаем, сыном Глеба, но по-настоящему Полли Глеба не любил, хоть и был глубоко к нему привязан. А тут самая настоящая любовь, которая только усугубит боль потери. И Риан боялся этой боли, которая могла помешать ему выполнить свою миссию, возложенную на него по праву рождения.