Вэй-У-вэй

Департамент полиции Нью-Йорка. Пятница.

Для детективов полицейского департамента вчерашний вызов в ювелирный магазин предполагал привычную рутинную процедуру по сбору и обработке данных о совершенном преступлении. Однако дело об ограблении (на такой формулировке настаивал шеф бюро, полицейские же считали, что это, скорее, мошенничество или кража в особо крупных размерах, учитывая стоимость украшения) оказалось действительно необычным и пробудило у детективов неподдельный профессиональный интерес. Полицейские соскучились по интересной работе, которая требует аналитических методов расследования. Вчерашний вызов давал им надежду именно на такое дело.

В Америке нет единого полицейского управления. В каждом штате и каждом крупном городе есть свои полицейские ведомства. Департамент полиции Нью-Йорка – NYPD – организация серьезная. Мужчины и женщины в полицейской форме – улыбчивые и добродушные – имеют заслуженный авторитет у ньюйоркцев и многочисленных туристов, телефон «911» знают даже маленькие дети, а постоянный рев полицейских машин не только суров, но и привычен.

Однако внутри департамента есть, конечно, и свои проблемы, одна из которых – небольшая заработная плата сотрудников. Бесконечные полицейские забастовки и протесты, происходящие в городе, говорят о трудностях, с которыми сталкиваются в организации своей нелегкой работы простые полицейские. Да и как не бастовать, если в соседних округах, например в Нассо, Уэстчестере или Саффолке, и даже в транспортной полиции Нью-Йорка зарплата полицейских чуть ли не в два раза больше! Поэтому многие сотрудники перебираются в другие округа, департаменты или штаты, где стоимость жизни намного ниже, или идут работать в полицию портов Нью-Йорка и Нью-Джерси. К тому же график работы нью-йоркских полицейских очень напряжен и работа у них гораздо опаснее, чем в транспортной полиции.

Поэтому те полицейские, которые, несмотря на трудности и небольшую зарплату, остаются работать в NYPD, являются по-настоящему фанатами своего дела, любят город с его сумасшедшим ритмом жизни, свою работу и имеют все возможности для карьерного роста.

Детективы, как, впрочем, и все работники департамента, не сидят без дела. Детективы-следователи и детективы-оперативники расследуют грабежи, убийства, изнасилования, кражи и другие преступления.

Вчера полицейские приняли несколько вызовов: семейные ссоры (снова в Бронксе!), пара незначительных потасовок среди латиноамериканских иммигрантов, драка с серьезными ножевыми ранениями, несколько мелких краж, две квартирные кражи со взломом и одно очень необычное ограбление ювелирного магазина.

Заниматься расследованием ограбления было поручено известной в департаменте тройке полицейских – двум детективам-оперативникам из детективного бюро и детективу – сержанту-руководителю. Эти парни являются теми редкими кадрами, для которых оставить любимый Нью-Йорк и уехать в какой-то другой, более спокойный и комфортный для жизни город, является абсолютно неприемлемым. И даже частое ворчание жён – двое оперативников женаты и обзавелись детьми – на предмет того, что переезд в Нассо или хотя бы в Пенсильванию решил бы многие бытовые проблемы, не ослабляют их желание работать именно здесь – в нью-йоркском полицейском департаменте. А ворчание жен они стараются если и не игнорировать, то деликатно спускать на тормоза: где лаской и нежностью, а где и серьезным мужским окриком, давая понять, что работа в NYPD является смыслом их жизни.

Один из них – небольшого роста, щуплый, в очках. Ему тридцать пять лет и у него две дочери. Второй – среднего роста, больше похож на офисного работника, чем на полицейского, воспитывает сына. Третий – детектив, сержант-руководитель – выше среднего роста, широкий в плечах, с копной рыжих волос и смеющимися глазами. Две недели назад ему исполнилось тридцать восемь. Он не женат. Это является предметом насмешек коллег, которые устали подыскивать ему многочисленных незамужних и разведенных подружек своих жен.

Втроем они внимательно изучают видео. Увеличивают кадры.

– Честно говоря, потрясающая мамзель. Как она лихо провернула дело, а?! – говорит Рыжий.

– Сколько, ты говоришь, стоили серьги? – спросил Маленький.

– Девяносто девять тысяч долларов. Это без налога с продаж.

– Ни хрена себе. Ну, у богатых расценки нехилые.

– Вот ты можешь купить своей жене такие серьги? – подключился Офисный.

– Если ограблю банк, – ответил Маленький, и все засмеялись.

– Девочку найти будет непросто. Но магазин все равно получит страховку.

– Ага… Неизвестно еще, получит или нет.

– А почему?

– Могут доказать, что не страховой случай.

– Это как?

– Да понимаешь, этот директор сам отдал ей серьги. Вручил, так сказать, на блюдечке с бриллиантовой каемочкой.

И они дружно захохотали.

– Но, скажу вам, мамзель – профессионал. Когда она их подменила? Это невероятно!

В кабинет зашла сотрудница – приятная женщина лет тридцати пяти, миловидная и, как все женщины, работающие в мужском коллективе (пусть даже и полицейском), старающаяся подчеркнуть, что она, скорее, сотрудник, а не женщина. Но взгляд, походка, манера говорить все равно выдавали в ней женственную особу. Детективы хорошо к ней относились и иногда снисходительно и незлобно над ней подтрунивали.

– Мы посмотрели по архивам, – начала она, отпивая кофе из бумажного стаканчика, – ничего подобного не нашли. Ни одной француженки, которая так или иначе замешана в ограблениях.

– А если мамзель не француженка? Может, она из Канады?

– Директор сказал, что она говорила по-французски без акцента. Он считает, что у девушки парижский выговор. Ты послушай сам.

– Камера далековато от этой витрины. Слышно плохо. Да и по-французски я знаю только одно слово: «лямур», – протянул Рыжий букву «у» и недвусмысленно ей подмигнул.

Мужчины снова засмеялись.

– Зря веселитесь, – упрекнула сотрудница, – она профессионал! Думаю, не последний магазин ограбила.

– Не каркай, Магги, – Офисный взял ее стаканчик с кофе, отпил из него и подмигнул, – буду знать твои мысли, – кивнул он на стаканчик и снова засмеялся.

– Мои мысли? Будет хорошо, если ты прочтешь мои мысли!

Магги, видимо, не разделяла настрой своих коллег-мужчин.

– Не злись, – вставил Маленький, – тебе не идет.

– Мамзель, может, и француженка, но живет в Америке. А то, что плохо говорит по-английски – это, скорее, игра. Она развлекается. Ты посмотри! Она все время веселится! – Рыжий с восторгом наблюдал за женщиной на видео.

– Я смотрю, она тебе понравилась? – с недовольством спросила женщина-полицейский, подчеркнув слово «понравилась».

– А ты ревнуешь?

Мужчины молча давились от смеха.

– Вот еще. Дураки вы все.

Детективы снова захохотали, а Маленький подошел к Магги о обнял ее по-дружески.

Звонок телефона прервал общее веселье.

– Да. Да… – Выражение лица Рыжего менялось. Сначала на лице отразилось напряжение, потом удивление, и, наконец, улыбка.

Коллеги молча за ним наблюдали.

– Да. Выезжаем, – закончил он и повесил трубку.

– А так хорошо сидели… – сказал Маленький. – Что там?

– Не поверите… – Рыжий снова засмеялся, – это Магги накаркала.

– Неужели снова ювелирка?

– Ага. В Бруклине. В русском ювелирном магазине.

– Налет?

– Не-а.

– Надеюсь, на этот раз не наша мамзель?

– Не наша, – Рыжий откровенно заржал.

– Ты чего ржешь?

– Русская.

– Что «русская»?

– На этот раз русская барышня.

– Не понял… – Офисный открыл рот.

– Одна русская провернула такой же финт, как и француженка.

– Так мы имеем дело с международной мафией?

– Ага! С международной женской мафией любительниц бриллиантов!

Буга-га. Они веселились, собираясь на место ограбления. Потом сели в полицейскую машину, включили сирену и рванули в Бруклин.