Страница 41 из 112
- Знаешь, Мастер, а, по-моему, мы с тобой... - он прикрыл клюв крылышком, бросил взгляд на Великана с Солдатом, увлеченно обсуждавших только что увиденное, и пробормотал, слегка понизив голос. - По-моему, мы с тобой порядочные олухи, вот что я тебе скажу.
- Ну, так уж и олухи, - улыбнулся Старшина, лицо которого еще сохраняло былое оживление, последствие веселой забавы. - Просто немного порезвились! Мы же, в конце концов, тоже куклы, а не какие-нибудь...
- Да я не о том, - отмахнулся Гвинпин и загадочно поманил своего собеседника. - Я хочу тебе сказать, что мне тут пришла в голову одна очень интересная мыслишка.
- Что за мысль? - тут же подсел к нему поближе Старшина. Мимы по-прежнему стояли безучастно у дерева, но теперь их лица вновь приобрели первоначальное выражение вселенского равнодушия.
- Мне кажется, мы с тобой глубоко ошибаемся, - тихо и вкрадчиво проговорил Гвинпин. - И понял я это, когда смотрел, как ты развлекался с этой куклой.
- Надеюсь, я не совершил ничего недостойного ни меня, ни этой бедной заблудшей души? - с тревогой в голосе осведомился Старшина кукол.
- Нет, можешь быть спокоен, - ответил Гвинпин. - Но когда я смотрел на тебя с мимом, я вдруг вспомнил, ты уж только, пожалуйста, не сердись, твоего хозяина. Кукольника.
- И в этом нет ничего удивительного, - молвил Старшина. - Помнится, я тебе уже как-то говорил, что Мастер Кукольник создал меня как раз по своему образу и подобию.
- В том то все и дело, - заметил Гвинпин. - Но ведь Кукольник по твоим рассказам, и если только вся эта история с подменой - не вымысел, ведь он должен быть человеком с кукольной душой внутри, верно?
- Верно, - с готовностью согласился Старшина. - И эта история с лицедеями - чистейшая правда. Надеюсь, ты мне веришь?
- Конечно, - не очень уверенно ответил Гвинпин. - Но, видишь ли, какая получается штука! Ведь Кукольник сделал всех этих кукол, и тебя в том числе? К тому же, как ты выражаешься, по своему образу и подобию, верно?
- Верно, - опять повторил Старшина. - Ну и что? К чему это ты клонишь?
- А вот к чему, - тихо сказал Гвинпин. - Видимо, Кукольник действительно сохранил, как ты мне и рассказывал, уважаемый Мастер, многие навыки своего человеческого предшественника, этого самого Ветряка. Тот ведь и сам делал кукол?
- Делал, - подтвердил Старшина, пока не понимая, куда это клонит его приятель.
- И Кукольник их делал. И делает, когда захочет или если его нужда заставит, - продолжал Гвинпин.
- Какая уж у него нужда, - недоверчиво протянул Старшина, но Гвин его перебил.
- Не в этом дело. А как раз в том, что тело Кукольника, видимо, сохранило свои прежние навыки, например, умение делать кукол, если хочешь знать. Может быть, и какие-нибудь другие, речь сейчас не об этом. Но сейчас же Кукольник это тоже кукла, пусть и в человеческом обличье, верно?
- Верно, - ответил Старшина. - И что из этого?
- Теперь смотри сам, - продолжил свои рассуждения терпеливый Гвиннеус. Когда я смотрел сейчас на тебя, я почему-то сразу вспомнил о Кукольнике. Какая-то такая зацепочка мелькнула в голове... Вот я за нее и ухватился, и теперь мы с тобой ее вместе попробуем вытянуть. Ведь получается, что Кукольник - это по сути та же кукла, пусть и с человеческими руками и умениями, среди которых есть и умение изготовить своего сородича. Тебя ведь тоже сделал Кукольник, прямо под себя смастерил. Но ты же - говорящий! Понимаешь?
- Ну, и что? - возразил Мастер кукол. - У нас в балагане Хозяина много говорящих кукол, не один только я. Что это нам доказывает?
- Тем более, - усмехнулся деревянный философ. - Во все эти куклы вложена душа. Ясно? Спрашивается, кем?
- Кем? - озадаченно переспросил Старшина.
- Тем, кто их изготовил, очевидно, - заметил Гвинпин. - Только человек может сказать о себе или своем сородиче: он вкладывает во что-то там Душу. Понимаешь? Только человек, и никто больше.
- Ну, пожалуй, - согласился Старшина. Он, похоже, уже начинал понимать, куда клонит его более сообразительный приятель.
- Посуди сам, Мастер, - предложил Гвин. - Ты когда-нибудь слышал, чтобы какая-нибудь однажды кукла сказала: я вкладываю в него свою душу? Ты вообще это хотя бы представить можешь? Чтобы кукла добровольно отдала часть своей бессмертной души?
- Упаси нас Создатель, - пораженно пробормотал Старшина кукол и так и сел обратно на траву. - Не приведи никогда никого и во веки веков!
- Совершенно верно, - подхватил Гвинпин. - Только люди на всем этом свете настолько глупы и безрассудны, что могут позволить себе разбазаривать направо и налево собственные души, и к тому же - кому ни попадя!
- А ведь ты прав, - прошептал потрясенный Старшина. - Но, почтенный Гвиннеус, ведь в таком случае получается, что Кукольник - это вовсе и не кукла?
- Ты сам сказал, - заметил довольный Гвинпин. - Он, безусловно, человек. Это видно хотя бы по его глупости и безрассудству при изготовлении этого театра. Смотри, сколько он наплодил говорящих, слышащих, все чувствующих кукол? Прорву! И на каждую он затратил частичку своей бессмертной души...
Старшина кукол помолчал, затем задумчиво взглянул на их безучастных пленников и тихо сказал:
- Может быть, люди и сами не замечают, как порой раздают другим свои души... И ведь не боятся, что самим-то может не хватить... Мы, куклы, наверное, никогда не сумеем их понять. Ведь это противно всякому здравому смыслу!
- Наверное, - откликнулся Гвинпин. - Очень даже может быть. И знаешь, уважаемый Мастер, мне почему-то кажется, что я даже знаком с такими людьми. Правда, их не так уж и много.
Старшина посмотрел на Гвинпина с нескрываемым страхом, затем медленно поднялся с травы и кивнул на деревянных пленников.
- Ну, и что мы с ними теперь будем делать?
- Понимаешь, это как птичье яйцо: оболочка твердая, а внутри - жидкое. Снаружи кажется - одно, а разобьешь - совсем другое. Вот так же и с ними, уверенно заявил Гвиннеус.
- Выходит, обманула их старая ведьма? - задумчиво пробормотал Старшина кукол.
- Может быть, обманула, - предположил Гвинпин. - А может быть, и нет.
- Как это? - не понял Старшина.
- Может быть, она и сама обманулась, кто знает, - ответил Гвин. - Могло такое быть? Еще как! Я уже на собственном носе убедился: магия - это такая штука, что с ней никогда не можешь ни в чем быть уверен. Сегодня - так, а завтра, глядишь - уже этак. Вот ведь штука-то!