Страница 30 из 112
- А почему ты не сказал Эгле, что не выносишь магии зорзов?
- Магию вынош-ш-шу, - покачало головой волшебное животное. - Дороги зорз-з-зов - не люблю. Чуж-ж-жое...
- Так бы им и сказал, - протянул Коростель. - Ты же вон какой - говорящий!
Вместо ответа змея смерила человека холодным немигающим взглядом. Наступившее молчание очень скоро начало тяготить Яна, который понял, что он, по-видимому, ненароком сказал что-то не то, и виновато тряхнул головой.
- Ну, ладно, чем я тебе обидел?
- Нич-ч-чем, - равнодушно ответил уж. - Ты раз-з-зве не з-з-знаеш-ш-шь, ш-ш-што на Других-х-х Дорогах-х-х рас-с-сговаривают вс-с-се?
Уж Клевер не был рожден обычной лесной змеей. Он происходил из древнего рода ужей, испокон веков рождавшихся в Круге, и в сказках и легендах литвинских и полянских селян их величали королевскими змеями. Легенды рассказывали, что друиды некогда дали убежище и защиту остаткам прежде знаменитого, старинного рода ужей, обладавших к тому же собственной магией. Ужи чем-то разгневали одного из могущественных королей Севера, тот призвал волшебников, и те задумали истребить весь род удивительных змей. Но северным волшебникам воспротивились друиды. С тех пор род ужей, хоть и весьма немногочисленный, все-таки выжил, а борьба друидов и сказочных ужей с колдунами Севера стала обычной легендой, одной из многих, из-за которой всезнающая молва и окрестила змей друидов "королевскими".
Магия королевских ужей не была сколько-нибудь глубокой и созидательной, но, тем не менее, ужи из Круга могли исчезать и появляться, когда им вздумается, и это казалось окружающим настоящим колдовством, тем более удивительным и мрачным, что им владели коварные "змеюки". На самом деле ужи не могли по собственному желанию растворяться в воздухе - просто у них были свои Другие Дороги, и ужи большую часть жизни проводили на них, скрытно от любопытных людских глаз.
В Круге о Других Дорогах мало кто знал правду, хотя слышали о них многие, даже из числа воспитанников и подмастерьев. Эгле, не посвященная в высшие тайны Круга, получила по наследству от прабабушки и матери королевского ужа по имени Клевер. Никто не знал его подлинного возраста, но уж всегда был очень ловок и быстр, когда Эгле давала ему какие-нибудь мелкие поручения. Змея могла слышать и магию друидов, подчиняясь Эгле и воплощая некоторые ее заклинания, что Коростель уже видел на острове Колдун в бою с Рябинником.
Правнучка Верховной друидессы Ралины Эгле не занимала в Круге никакого поста, не была введена в число высших друидов, хотя вполне могла быть таковой в силу родства с Госпожой Круга. Но Ралина с самого рождения Эгле сделала все, чтобы девочка росла первые годы детства вне магии и любого другого колдовства, сама по себе, как цветок, выросший на окраине поля. А когда девочке исполнилось три года, друидесса стала заниматься с маленькой Эгле сама и первым делом подарила, или как Ралина иногда шутливо выражалась, "приставила" к ней королевского ужа, самого умного и молодого. Правда, "молодой" у этих змей означал пятидесяти-, а то и столетний возраст. Девочка долгими часами возилась со змеей, была в восторге от ее ума и послушания, но никак не могла понять, куда уж частенько исчезал, так что она никак не могла его дозваться для игр или чтобы предложить блюдечко теплого молока - излюбленное лакомство Клевера.
Правнучка друидессы никогда прежде не бывала на Других Дорогах, во всяком случае, никогда никому об этом не рассказывала. Она, конечно, слыхала о том, что в заповедных лесах Служения друидов порой происходили удивительные вещи, но в россказни про говорящих животных и птиц не верила уже с детства. Поэтому она не знала, что ее Клевер вполне мог бы рассказать ей немало интересного, странного и страшного о тех путях, которыми ведет королевских ужей их непостижимая магия.
Когда друиды отправились по следу Птицелова и Коростеля по Дороге, указанной им Одинцом, Клевер немедленно оставил их и устремился по своему пути. Он знал, куда направляются зорзы, и мог бы сказать об этом друидам. Но его никто не спрашивал, а змеи никогда не спешат, всегда успевая вовремя и - на одно движение быстрее своих врагов. Очутившись на Змеиной Дороге, Клевер быстро пополз по следу зорзов и уже почти настиг их, когда услышал далекий и неясный зов. Он мог раздаваться только с Дороги зорзов, и поэтому змея остановилась и стала прислушиваться. Крик не повторился, но, обострив слух с помощью магии, Клевер услышал слабый стук в камень. Легенды когда-то рассказывали, что королевская змея может почувствовать даже стук сердца лягушки, притаившейся поблизости в траве, хотя обычные змеи слышат неважно. Клевер ощутил и легкие сотрясения камня, но этот стук раздавался с Дороги, которая давно считалась закрывшейся! К тому же этой Дорогой прежде пользовались вовсе не зорзы, и даже не другие Знающие людского естества или обличья, а совсем другие существа, с которыми Клевер предпочитал не встречаться ни на какой охотничьей тропе.
Между тем стук стих и больше уже не возобновлялся. Тогда змея решилась. Она резко свернула со своего пути и торопливо поползла, выискивая малейшую трещинку в стене - верный признак того, что она приведет к трещинке побольше и так - до отверстия. Как вдруг перед Клевером открылся довольно широкий лаз, через который не то, что змея - человек мог бы пролезть, если только он будет не совсем уж тучного телосложения. Кто-то снова открыл эту тропу, и Клевер сразу почуял магию зорзов. Королевский уж некоторое время размышлял, затем изогнулся и стремительно скользнул на Чужую Дорогу. Где-то впереди, во тьме узкого лаза был человек, и кричал именно он. В ином случае змея еще десять раз бы подумала, прежде чем ступать на Эту Дорогу, но Клеверу уже был знаком запах этого человека, который он сразу услышал в подземном ходе. Это был один из двоих, по следу которого шла его госпожа со своими друзьями, и спешил он, Клевер. И в отличие от того, другого, этот был в полном смысле слова человеком.
ГЛАВА 12
ЗНАК НА СТЕНЕ
- Ес-с-с-ли ты поднатужиш-ш-шь-с-ся, впереди будет пош-ш-шире, - прошипел Клевер. Легко сказать, возмутился в душе Ян, особенно ему. Вон он какой тонкий, узкий, гибкий! Коростель уже несколько минут делал отчаянные и не слишком-то успешные попытки ввинтиться дальше в узкий лаз, чувствуя, как бока обдирает древний камень. Дело шло медленно, он весь ободрался и оцарапался, но теперь у Яна появилась надежда, и принес ее этот странный говорящий уж.