Бумажная магия

Она до сих пор испытывала разочарование из-за того, что ей пришлось стать Складывательницей, а кроме того, ей было неловко сидеть перед мг. Тейном. Он столько для нее сделал, а она не имеет никакого представления о причинах его поступка! Между прочим, Сиони отправляла своему благодетелю письмо целых четыре раза (оно трижды возвращалось к ней), пока не попало по нужному адресу.

Впрочем, нигде – ни на уроках, ни в учебнике по этикету – не говорилось о том, как нужно вести себя в столь щекотливой ситуации.

– Пустяки, – буркнул мг. Тейн, склоняясь над доской и не замечая того, что волосы упали ему на щеки, а длинные рукава закрыли кисти рук. – У меня есть свои привычки. Я никогда ничего не Складываю на коленях.

Спутанные мысли Сиони зацепились за последнюю фразу.

– На чьих-то коленях или только на ваших? – выпалила она.

Мг. Тейн метнул на нее быстрый взгляд, и Сиони уловила в зеленых глазах мага лукавые искорки – однако смех так и не сорвался с его губ.

– Полагаю, если я начну Складывать на коленях постороннего человека, он сочтет меня эксцентричным, не правда ли?

– Вас и без того могут счесть эксцентричным, – заявила Сиони и едва не прикусила себе язык.

Что она говорит? Сиони зарделась. До того как она увидела филантропа воочию, все казалось куда более легким! А теперь даже взлелеянная на протяжении почти всей жизни раздражительность не могла бы ее сейчас спасти. Как же выйти из неловкого положения? Пожалуй, лучше всего притвориться, что минуту назад не случилось ровно ничего из ряда вон выходящего. Так будет проще, и ее благотворитель-наставник останется доволен.

К счастью, мг. Тейн улыбнулся и как ни в чем не бывало постучал костяшками пальцев по разделочной доске.

– Весь мир состоит из Складок, – объяснял маг, сворачивая квадратный лист оранжевой бумаги несколько раз пополам. – Но вы, Сиони, конечно же, в курсе азов. Суть в том, чтобы сделать Складки правильно. Их надо расположить единственно верным образом, иначе заклинания не сработают. Точно так же, как нельзя заклинать зеркало, если оно не может дать точного отражения.

– Или испечь фруктовый пирог, не имея нужных ингредиентов, – робко вставила Сиони.

Мг. Тейн снова кивнул в ответ, но ученица почувствовала, что даже столь скромный знак одобрения безумно важен для нее. Сиони пытливо наблюдала, как мг. Тейн так и этак поворачивал листок, аккуратно сгибая его в разных частях. Бумага слушалась мага и, можно сказать, текла под его пальцами, как вода, – мг. Тейну не требовалось прибегать к дополнительным усилиям, чтобы заставить материал повиноваться его воле.

А Сиони ловила движения, откладывая их в памяти одно за другим.

Мг. Тейн смастерил нечто вроде воздушного змея и развернул плоскую фигурку в высокий кристалл. Не слишком сложно. Однако Сиони не разглядела в бумаге птицу до тех пор, пока мг. Тейн не приблизился к завершению своей работы. Птаха получилась не похожей на тех, что висели в столовой, – у нее была изящная шейка, широкий хвост и треугольные крылья, сходившиеся на концах до игольной остроты. Подняв свое произведение на ладони, мг. Тейн произнес:

– Дыши.

Сиони набрала полную грудь воздуха, но приказ относился не к ней.

Бумажная птица встряхнулась и подпрыгнула, хотя мг. Тейн и не сделал ей лапок, а затем взмахнула оранжевыми крыльями и взмыла к потолку. Она кружила по библиотеке и пикировала к полу. Сиони вытаращила глаза. Птица дважды облетела комнату, после чего пристроилась на шкафу, где хранились книги по каллиграфии.

Сиони слышала об одушевлении и уже познакомилась со скелетом Джонто, но лицезреть за тем, как рождается волшебство, было поистине волшебным впечатлением. С заклинаниями такого рода она еще не встречалась. В Таджис-Прафф не преподавали Бумажные маги. И, как сказала мг. Эйвиоски, их в Англии осталось только дюжина – и не больше! Если Сиони успешно завершит свое ученичество, их станет тринадцать. Но это произойдет через два года, а то и через все шесть… Кроме того, Сиони плохо представляла себя настоящим Складывателем.

Но она всей душой стремилась к магии, пусть и такой примитивной, как эта.

– И вы можете сделать с бумагой все, что угодно? – осведомилась Сиони.

– Воображение – наш лучший советчик, – ответил мг. Тейн. – Но для создания чего-то действительно оригинального надо потратить изрядное количество времени. Вам предстоит узнать, какие Складки действуют, а какие – нет.

– И много вы уже освоили?

Мг. Тейн ухмыльнулся, будто счел вопрос абсурдным. А его руки уже делали вторую фигурку – крохотную зеленую лягушку. Он приказал ей: «Дыши!» – и та поскакала прочь, то и дело замирая, чтобы оглядеться и выбрать себе новое направление. Сиони втайне надеялась, что изо рта лягушки вылетит язык в попытке поймать несуществующую муху, но, разумеется, не стоило ожидать, что бумажная копия будет выполнена во всех деталях.

– Джонто оказался крепким орешком, – сообщил мг. Тейн, принимаясь Складывать белый лист. – Чтобы собрать его как следует, у меня ушло несколько месяцев, особенно много возни было с позвоночником и нижней челюстью. Человеческая анатомия весьма хитроумна, а ведь нужно делать идеальные Складки, скажем, для плечевого сустава. Джонто состоит из тысячи шестисот девяти бумажных частей, но одушевлен как единое целое. Соедините все в правильном порядке, и ваше творение восстанет! Таков наш первый урок на сегодня.

Мг. Тейн умолк, демонстрируя лежавшую на ладонях пухлую рыбку. Маг коротко дунул в нее, придавая фигурке объем. Складки, похожие на крылья первой бумажной птицы, образовывали грудные плавники. Мг. Тейн поднес рыбку к лицу, что-то прошептал и выпустил ее на свободу. Она вильнула хвостом как живая и устремилась вверх. Сиони проследила за ней взглядом и только тут заметила, что потолок испещрен полосами белой бумаги, прошитыми по краям толстой бечевкой. Белая рыбка приоткрыла рот, ухватилась за ближайший узелок, потянула его на себя и развязала.

И, к изумлению Сиони, потолок преобразился! Вниз полетели бумажные снежинки – некоторые крохотные, с ноготь Сиони, а другие – аж с ее ладонь величиной. Они сыпались сотнями, причем постепенно, как настоящий снег, и бумажные полосы на потолке истаивали прямо на глазах. Сиони вскочила с кресла и, рассмеявшись, протянула руку, чтобы поймать снежинку. Та оказалась ледяной, но не таяла на ладони, а лишь слегка покалывала кожу.

– Когда же вы это наколдовали? – спросила она и обнаружила, что у нее изо рта вылетело облачко пара, сквозь которое, как хрусткие конфетти, продолжали неторопливо падать снежинки. – На такую магию, наверно, ушли… годы.

– Отнюдь, – возразил мг. Тейн. – С опытом все получается быстрее, – добавил он, сидя на коврике.

Неужели творившаяся вокруг магия оставила его равнодушным? Хотя, несомненно, волновала – ведь она была его творением.

– Магичка Эйвиоски обмолвилась, что вы, узнав о своем назначении, не запрыгали от радости, и я не виню вас в этом. Но волшебство, творящееся посредством бумаги, имеет свою прелесть.

Сиони выпустила пойманную снежинку и, повернувшись к мг. Тейну, уставилась на него. Неужели он колдовал ради нее?

«Пожалуй, он не сумасшедший. А может, у него такое сумасшествие, какому я даже радоваться буду», – подумала она.

Когда последняя снежинка опустилась на пол, мг. Тейн поднялся и взял с полки тонкую книжку в твердом переплете. Жестом указал Сиони, чтобы она снова села в кресло. Она повиновалась.

Мг. Тейн протянул ей книгу. На обложке красовались тисненные серебром изображение мыши и название «Дерзкое бегство Пипа». Сиони мысленно отметила, что стоило ей прикоснуться к книге, как по ее коже опять побежали колючие мурашки. Интересно, привыкнет ли она к новому колдовскому ощущению?

– Детская сказка? – спросила она. По крайней мере, в снежинках было нечто захватывающее дух.

– Сиони, я не из тех, кто согласен попусту тратить время, – проворчал мг. Тейн.

Он окинул пронзительным взглядом Сиони, потом ковер из бумажных снежинок, нахмурился и еле заметно прищурил глаза.