Камертон

Часть первая

Глава 1

Пещера Платона

«В раскаленной, медно-красной,

Тверди неба как на троне

Светит солнце, словно призрак

В окровавленной короне…

Штиль… Стоим мы дни за днями;

Волны с небом в заговоре;

Наш корабль как нарисован

В нарисованном же море…».

Кольридж, «Поэма о Старом Моряке»

Феонин рассматривал червячка на дне своего коктейля, тот в свою очередь поглядывал на него сквозь мутную поволоку из стекла и янтарной жидкости своими маленькими черными глазками. «Черт меня дернул заказать этот фирменный коктейль!» – думал он, периодически все же аккуратно отпивая от стакана, стараясь усилием воли игнорировать насекомое внутри, хотя бы в этот момент. Тем временем на жидкокристаллическом меню сияла информация о коктейле «Перестройка ДНК + Мескалиновая мечта»… В старые добрые времена ему принесли бы два разных напитка, а теперь, в сомнительных целях рекламной акции, перед ним стояла сборная мегабормотуха, которую еще сдобрили искусственно-синтезированной гусеницей, которую можно было съесть живьем в ритуальных целях, для привлечения удачи. Мерзость и банальщина, да еще и живодерство! Феонин, в который раз проклял обольстительниц противоположного пола, которые в обличие официанток «развели» его на эту дрянь. Но, сам виноват. Денег в кармане у него было не много, а вот времени было предостаточно, поэтому он, собственно говоря, и не мог позволить вылить эту гадость и заказать чего-нибудь менее экзотического. Дочитав информацию до конца, Феонин облегченно вздохнул: гусеницей можно было не только закусить, но и выпустить на волю. Он залез пальцами в остатки «Перестройки» и вынул оттуда бедное существо.

– Каково ваше решение относительно моей жизни? – тихо пропищала гусеница.

– Ты осознаешь все, что сейчас происходит? – опешил Феонин, положив «червягу» на стол.

– Мои гены это относительно строгая программная линия, поэтому значения всего того что сейчас происходит я могу улавливать с большой долей вероятности. Так будешь меня есть?

– А что ты сам бы предпочел?

– Какая прелесть! – послышался голос официантки за спиной. Феонин еще раз про себя убедился во врожденном жестокосердии женского пола, столь нежно выпестовываемом Госпожой Эволюцией ради безумной идеи выживания.

– Я бы предпочел жить и размножаться,– гордо продекламировала гусеница. Эти слова заставили усомниться в правильной расстановке цепочки его рассуждений, относительно этого создания. Может, стоило сожрать ее? Уж слишком больно было слушать такие речи сегодняшним вечером. К тому же она искусственная, если уж на то пошло. Впрочем, в этом вопросе можно было конкретно потеряться, уж больно тонка грань между аналоговым и вторичным в современном мире.

– Я что, по-твоему, похож на муравьеда, чтобы тобой закусывать? Уползай на все четыре стороны, приятель.

Гусеница смутилась подобным речам, потому что, скорее всего, она понимала многие слова слишком буквально, отчего смысл их порой терялся. Но врожденная тяга к быстрому усвоению новой информации сделала свое дело.

– Благодарю тебя! Я еще слишком мало знаком со многими речевыми оборотами, которые в обиходе используются в данной местности, чтобы осознать всю мудрость сказанных тобой слов. Позволишь мне остаться здесь, пока мои биологические часы не прикажут моей ДНК перестраиваться?

– Да, сиди здесь сколько пожелаешь. А я пока схожу, закажу выпить? Кстати, тебе может чего взять?

– У меня иммунитет к спирту. Иначе на стадии личинки я бы умер.

– Точно…

Феонин хотел встать и пойти заказать выпивку у барной стойки, чтобы избежать общения с официантками, но потом подумал, что в его отсутствие червячка могут смести со стола вместе с пустым стаканом случайно или ради забавы.

– Сиди тихо. Я пока изучу состав этого коктейля, в котором ты плавал. Клюква и белый ром были очень кстати, а вот водка и мескаль, все же хороши по отдельности, а вместе эти оттенки вкуса превращаются в какофонию.

– Нашел себе дружка? Что ж, подобное тянется к подобному, – словно хищная Валькирия возникла над полем незримой брани все та же молоденькая официантка, со своими язвительными шуточками, полными презрения к неудачникам мира сего. Ни в какую Вальгаллу она не утащит воинов, даже до туалета не проводит, если потребуется. Но ради выручки заведения, ей придется еще не раз, так вот появиться за спиной, в самый неподходящий момент с риторическим вопросом:

– Повторить?

– Я что похож на муравьеда? Одной порции вашего адского пойла более чем предостаточно!

– Почему же на муравьеда? Многие клиенты находят блюда из насекомых питательными и изысканными. Слава богу, что такие капризные людишки вроде вас редко оказываются на ответственных должностях. Так что изволите? Давайте быстрее. У нас тут полно клиентов.

– Мне водку с белым ромом, приправленную льдом, сахарным сиропом и клюквенным соком в один бокал двойную порцию. И тройной мескаль в другой – без добавок и насекомых!

– Вы самый жалкий женоненавистник, которого я видела, еще и арахнофоб, – укусила, в очередной раз, перед уходом девушка.

Феонин попытался вспомнить причину конфликта между ними, но так и не смог. Скорее всего, у них обоих выдался неудачный день; или неделя, или месяц, или пара лет…или жизнь?

– А ты как я понимаю, здесь тоже в поисках самки муравьеда? – неожиданно добавила дров в огонь гусеница.

– Неа. У меня типа тайм-аут. Хватит с меня самок муравьедов.

По кольцеобразной «резиновой» коже червяка начала пробегать ритмичная дрожь, а под ней даже появилось равномерное радужное свечение. Он начал сверкать, меняя цвета: Каждый – Красный, Охотник – Оранжевый, Желает – Желтый, Знать – Зеленый, Где – Голубой, Сидит – Синий, Фазан – Фиолетовый…

– Кажется, начинается, – хрипло пропищало насекомое. – По твоим словам я понял, что твои биологические часы сейчас показывают зиму?

– Понимаешь, у людей все не совсем так просто устроено. Мы круглый год можем испытывать влечение, но порой наша психика выгорает от этого. Не знаю, как тебе объяснить. У вас и поэзии то нет, и музыки. Прилетел, спарился и улетел. Никаких эмоций.

– Ты когда-нибудь видел, как танцуют бабочки в любовном танце? Среди программистов нашей расы было много японцев, они вшили в нас много великолепных картин с изображением этого великого таинства природы. Мои «дикие» родственники не пишут трактатов о любви. Они выражают ее в танце и игре света. Они живут ею…

Феонин начал понимать, что перед ним не просто червяк, а созданное стараниями множества искусных людей, произведение искусства, полное жизни и редких знаний, которыми наградили ее демиурги. Скорее всего, для этих генетиков этот проект стал отдушиной, среди рутинных будней в угоду Богини Потребления. А ведь многие закусят им, даже не заговорив…

– Просто мы из тех существ, которые переживают от утраты партнера что ли…Не все, но такие особи встречаются испокон веков.

– Я знаю, в чем тут дело.

А что если перед ним, быть может, лежит такой мудрец, который ему и не снился. Почему бы и нет? Целый штат гениев участвовал в его создании. Он кивнул и жестом показал, чтоб тот продолжал рассказ.

– Высшая нервная система человека, как и многих других животных, попадает в астрологическое психоэмоциональное поле влияний. Эта «прошивка», если уместно употребить здесь такой термин, сильнее многих инстинктов и родительских генов.

– То есть мы шестеренки в машине зодиака?

– Сложный вопрос. Притяжение планет, их соотношения и пропорции – все это влияет на работу вашей нервной системы. Отсюда следует, что ваше восприятие отличается очень сильно, как друг от друга, так и от тех форм, которых принято считать примитивными.

– Думаю, этими знаниями тебя наградили специалисты из Израиля…Я начинал читать книгу по каббале, но что-то не пошло. Сейчас я понимаю, что обязательно ее прочту. А если, работодатель сегодня ночью не появится, у меня снова будут целые поля безделья, неизвестности и меланхолии.