Страница 15 из 89
Она встала и прошла в дальний конец комнаты, выглянув из окна в наступающую ночь. Уже почти совсем стемнело, небо стало темно–синим, на севере появились первые звезды, тени легли на парапеты и башни крепости. Крошечными огоньками вспыхивали на стенах факелы, а вдалеке на горизонте кроваво–красные отсветы заката боролись с накатывающей ночной чернотой. До ее слуха долетели звуки ночных птиц и тихое позвякивание ветровых колокольчиков.
Что же ей делать?
Игнорировать дневник было немыслимо. Она должна выяснить, существовали ли до сих пор потерянные Эльфийские камни, и если да, то где их можно отыскать. Она должна заполучить их для ордена друидов прежде, чем они окажутся в руках тех, кто сможет воспользоваться ими ненадлежащим образом. Эльфийские камни обладали огромной силой, и если она давно уже вернула поисковые камни, полагая при этом, что эльфы позаботятся о них и будут с умом их использовать, то она сохранила Черный Эльфийский камень — самый мощный из всех и единственный кроме поисковых эльфинит, который был обнаружен, — считая, что будет лучше всего, если его магия будет находиться в руках друидов.
Именно так она считала о всей магии.
Это не означало, что другие народы не обладали здравым смыслом и ясным мышлением. И дело состояло не в том, что друиды обладали особым пониманием или лучшим суждением, хотя она считала, что так оно и есть. Разница заключалась в более глубокой и широкой преданности тому образу жизни, который уважает то, что может делать магия и как с ней нужно обходиться. Только друиды посвятили этому свою жизнь. Только друиды понимали и уважали ту силу, которую предлагала магия, как с хорошей стороны, так и с плохой. Только друиды бесконечно изучали то, чему учит история об ошибках и злоупотреблениях, на которые обрекли себя многие до них.
Отречение от магии любого рода среди политических кругов или даже среди любой из рас, населяющих Четыре Земли, вне зависимости от обещаний или выраженных чувств, рушило всеобщее соотношение сил, и она не станет частью этого.
Все, кто знали о пропавших Эльфийских камнях, как целые народы, так и отдельные их представители, искали их с момента исчезновения во времена Волшебного мира. Но никто их не нашел. Даже ни единого следа. Ни одного написанного слова. Ни одного незначительного намека. Ничего.
Что же заставило ее думать, что на этот раз все будет иначе?
Она вернулась к Афенглу и встала перед ней.
— Вы знаете, что делать? — тихо спросила Афен.
Хайбер Элессдил покачала головой:
— Но я знаю, у кого спросить.
ГЛАВА 6
Этой ночью Хайбер почти не спала, прокручивая в голове различные варианты и планы по их осуществлению. Она в одиночестве бродила по залам крепости, думая о пропавших Эльфийских камнях и о том, как их находка поможет друидам в их стараниях привести народы к мирному сосуществованию. Они так долго находились в состоянии войны — более пятидесяти лет продолжалась битва на Преккендорране. Если магия Эльфийских камней сможет каким–то образом послужить средством сдерживания таких войн или даже сможет удержать народы от подстрекательства к таким конфликтам, она бы добилась того, чего никогда не удавалось ни одному Ард Рис прежде.
Какое–то время ее согревала эта идея, но потом сомнения в надежности дневника охладили ее пыл.
Один раз она наткнулась на Плейзию, сидящую в одиночестве за небольшим столом, однако Плейзия не заметила ее и Хайбер повернула в другую сторону, чтобы не нарушать свое уединение. Этой ночью она не хотела общаться с другими. Эта ночь была отдана размышлениям о том, что ей делать завтра.
На рассвете после того, как дала распоряжения Гарронеку о необходимых приготовлениях, она вымылась, переоделась, позавтракала в одиночестве, а потом позвала друидов собраться во дворе, на котором размещались воздушные корабли. Вустра тоже присутствовал там, беспокойный и чувствующий себя не в своей тарелке, но желающий узнать, что она намеревалась сделать. Гарронек загрузил припасы и запасные диапсоновые кристаллы на «Вендавэй» и трудился с двумя своими стражниками над прикреплением радианных тяг к световым парусам от их соединений на ограждении до парсионных труб. Корабль уже натянул якорные канаты в ответ на энергию, бегущую по этим линиям и надувающую паруса.
— Молодежь, — обратилась она к своим последователям, друзьям и коллегам друидам, после того, как они приблизились. — Тщательно все обдумав, я решила, что мне нужен совет тех, кто знает больше, чем я, тех, кто имеет доступ к тайнам, сокрытым от меня. Я отправляюсь к Хейдисхорну, чтобы поговорить с духами мертвых. Может быть, один из старейших друидов знает немного больше, чем мы, и согласится побеседовать со мной.
— Такой контакт опасен, госпожа, — сразу же сказала Сирша. — Вы никогда этого не делали, и нет никого, кто бы вас научил, как это сделать.
Хайбер улыбнулась заботе представительницы народа дворфов.
— Все верно, Сирша. И все–таки нет причин для тревоги. Ард Рис инстинктивно знает, что требуется, чтобы призвать мертвых. Духи мертвых не могут причинить физический вред живым. И их слова тоже. Со мной все будет хорошо.
— Кто из нас отправится с вами? — спросила Сирша. — Вам понадобятся, по крайней мере, двое.
— Благодарю тебя, Сирша, но мне для этого путешествия не нужен никто, кроме Гарронека и двух его стражников. Я хочу, чтобы остальные остались тут и продолжили обсуждение дневника. Постарайтесь придумать, какую пользу мы сможем извлечь из его содержания. Ищите все, что мы могли упустить. Через пару дней я вернусь.
— Мне не нравится, что вы отправляетесь одна, — не унималась Сирша.
— Также, как и мне, — согласилась Афенглу.
— Но я должна, — Хайбер сурово посмотрела на каждую из них. — Это моя доля. Гарронека будет вполне достаточно. Ну, а теперь возвращайтесь к своей работе. Вустра!
Она отослала их, отвернувшись и обратив внимание на своего личного секретаря, который держался в стороне от общего собрания. Он низко поклонился, ожидая.
Она велела ему распрямиться:
— Не забудь. Я хочу, чтобы ты нашел что–нибудь об этой девушке, Алее Омаросиан. Мне нужна информация о том, кем она была и что с ней стало. Ты меня понял?
Он быстро кивнул:
— Да, госпожа.
— Тогда сделай то, о чем я прошу, к моему возвращению. Найди что–нибудь. Что угодно.
Потом она развернулась и, не желая более затягивать свой отлет, направилась к ожидавшему ее Гарронеку. По бесстрастному, каменному лицу большого тролля ничего нельзя было понять, о чем он думает, но он поспешил предложить ей веревочную лестницу, чтобы взойти на борт. Хайбер поднялась быстро, по–прежнему чувствуя ловкость и силу, несмотря на свои годы. Пройдя через прорезь в ограждении, она подождала, когда к ней присоединился Гарронек.
— Мы готовы?
— По вашему сигналу.
— Тогда, поднимаемся. Я встану у штурвала. Мне хочется чем–нибудь заняться. Может быть, я все еще могу управлять кораблем.
— Это и многое другое, если я не ошибаюсь.
Его невозмутимый голос заставил ее улыбнуться:
— Будем надеяться, что так оно и есть.
Хайбер, подходя к группе рычагов двигателей и рулей, быстро помахала членам своего ордена друидов, но не стала останавливаться, чтобы взглянуть на них. Ей совершенно не хотелось увидеть то, что было написано на их лицах. Поэтому она обратила все свое внимание на управление. Как только освободили якорные канаты, она легко подняла с причала в воздух скиммер, разворачивая его к проходу Кеннон и дальней стороне Зубов Дракона. «Вендавэй» плавно реагировал на ее движения, пролетая над стенами и укреплениями Паранора, его башнями и шпилями, дворами и пандусами, а потом над густым лесом, окружавшим эту крепость. На безоблачном небе светило солнце, а нежный ветерок приятно охлаждал ее кожу.
Она лишь однажды обернулась назад, чтобы увидеть как расходятся и исчезают внутри крепости остальные друиды, пока во дворе не осталось пары стражников троллей.