Марс. Книга 1

Тьфу!

Столкнув с себя тело, я поднялся – и скорее подтянулся по опрокинутому одним краем на пол столу, чем шагнул, к Даше с Альбертом.

Более сильный мужчина в штолен-скафандре подмял-таки девушку под себя и занёс над головой кулак, но больше ничего не успел. Даша ткнула пальцами ему в глаза – Церн невольно отпрянул, и в этот момент я дважды ударил его по затылку рукояткой ножа, который так и не выпустил из рук. С лезвия слетели красные капли на лицо девушки, а мужчина потерял сознание.

Даша упёрлась руками ему в грудь, сдвинула и встала, пошатываясь и держась руками за стол.

– Ты как? – поинтересовался я, быстро пошарив по встроенным шкафчикам в поисках таких же пластиковых хомутов, какими связывали нас. Нашлись они довольно быстро.

– Нормально! – Даша перевернула Альберта на спину и принялась быстро освобождать от скафандра.

Понятно: в скафандре человека пластиковыми хомутами не свяжешь.

– Ты лучше покарауль у входа, – продолжила девушка. – Как бы тот, снаружи, не заглянул. И своего свяжи.

Я только хмыкнул – «Своего»! И грустно покачал головой. Даша на миг прервалась, глядя на меня, потом кивнула и продолжила стягивать скафандр. Помощь ей не требовалась.

Я шагнул к выходу и невольно охнул: порезанное бедро отдалось острой болью.

– Илай!

– Не отвлекайся.

Я достал переносную аптечку из шкафчика, специально помеченного красным маркером, – стандартный набор. Стёр тампоном кровь и, чертыхаясь, залил рану коагулянтом и залепил медицинским скотчем. Кровотечение прекратилось. Проделал ту же операцию со щекой, только без скотча, осторожно приоткрыл дверь и выглянул наружу.

Количество каров увеличилось на единицу. Два человека в штолен-скафандрах вышли из модуля по соседству и направились в следующий. Больше никого не было видно.

– Сколько вас? – спросил я, не оборачиваясь.

Церн промолчал.

Сзади послышалась непонятная возня и холодный голос Даши.

– У вас три минуты, господин Церн, чтобы начать говорить, или я вколю вам вот эту ампулу. Узнаёте изотоп? Больно будет очень и очень долго.

Ого! Я поёжился. Ничего себе девушка-климатолог! Каковы же тогда тут юноши? Климатологи.

– Не нужно. – Голос у Альберта оставался спокойным, только быстрое и прерывистое дыхание выдавало его взволнованное состояние. – Нас четверо. Было.

– Не стоило тыкать в меня ножом.

– Фаллах всегда излишне горяч. Он жив?

– Жив, – сказала Даша. – Перевязываю.

Уф! Камень с души!

Я бросил быстрый взгляд через плечо. Даша подняла голову – она стояла на коленях над лежащим человеком – и смотрела на меня. Смотрела странно, то ли сочувственно, то ли сердито.

– Хорошо. Вернемся к нашим делам. Не могли бы вы прояснить, господин Церн, вчём причина вашего дикого нападения на нас? По-моему, повода мы не давали? Или желание связаться с кем-либо из медиков считается пагубным?

Ответ, в принципе, был не нужен, если у Церна замараны руки. Вот только вывод напрашивался очень неутешительный: никто нас с Дашей в живых оставлять не собирался.

Надо прояснить один момент.

– Что произошло с Кранцем?

– Я говорил. Угодил под газовый выброс.

– Вы сами-то верите?

Церн промолчал.

Значит, он не в курсе, что произошло. Почему, интересно? Должны были сообщить, но не сообщили. Что же такое непонятное здесь творилось?

– А те двое, Валевски и Штейн, для чего обстреливали КППМ? Не подскажете?

Снова молчание.

Я вздохнул.

– Ничего мы от него не добьёмся. Надо как-то доставить этого типа в охрану правопорядка, пусть там разбираются.

– И как?

Я пожал плечами.

– Понятия не имею! В любом случае, с ним нам не прорваться.

– Предлагаешь избавиться от господина Церна?

– Послушайте, – быстро заговорил упомянутый господин, – господа, вы ведь не бандиты! Госпожа Лайт – известный учёный, да и вы, господин Севемр, наверное, не просто агросборщик.

Он был прав. Угрожать мы могли – пытать нет. И так уже слишком много трупов.

Судя по вздоху Даши, девушка думала также.

– И потом, – продолжал Церн, – почему бы нам просто не договориться? Вы отпускаете меня, а я даю вам кар и обязуюсь не чинить никаких препятствий.

– Угу, – бросила Даша едко. – Я такая дура!

– А скажите мне, – сказал я, обернувшись, – что сделают ваши люди, когда поймут, что вы у нас в руках? Огнестрельного оружия у них нет – я сужу по вам и вашему раненому другу, – а в модуль им просто так не попасть, мы хорошо забаррикадируемся, благо тут есть чем.

Церн пожал плечами. Взгляд у него на какой-то миг изменился, а, может быть, просто показалось.

– Для чего вообще нужно было нападать на нас? – сбив меня с толку, поинтересовалась Дарья вяло. Ответ она знала и так.

– И для чего был настроен на выстрел вакуум-пробойник? – Я подождал. – Знаете, Альберт, вы лучше не молчите. С вами или без вас, мы доберёмся до какого-нибудь жилого посёлка.

Снова тишина.

– Хотите, я начну за вас, – предложил я. – КППМ был обстрелян, чтобы сбить его жёстко ориентированную настройку. Для чего?

– Глупости.

– Действительно. – Это Даша.

– Два ваших человека, – я кивнул на Церна, – Штейн и Валевски, должны были попытаться расфокусировать привязку преобразователя, чем они и занялись. Я представляю так.

– У тебя и доказательства есть? – саркастично осведомилась Даша.

Вот неверующая!

– Шлем штолен-мастера уцелел, несмотря на пробитую дыру нагрудном сегменте, и в нейроэлектронике скафандра можно многое отыскать. Тело Кранца в скафандре лежит на МОУ, готов поспорить, что там найдётся кое-что интересное.

– Детский комикс! – Церн рассмеялся, немного натужно, по-моему.

– Думаете?

– Такие вещи доказывают.

Я показал пальцем на заклеенную рану на шее.

Церн только улыбнулся.

– Извините, но вас я не знаю, а вы мне показались очень опасным человеком. Всего лишь недопонимание и недоразумение, как следствие.

Всё-таки он слишком спокоен.

– Хорошее недопонимание, – рассердилась Даша. – А если по существу?

– А по существу могу рассказать другую страшилку. Например, что в базовом лагере осталось всего два человека… – Церн сделал эффектную паузу, – …более-менее вменяемых. Помимо нас с Фаллахом. Остальные в таком же состоянии, как здешняя вахта.

Действительно, эффектней некуда.

– Да-да, – предвосхитил он мой вопрос, – полное выпадение из реальности плюс отсутствие мозговой активности. На мгновение, кажется, приходят в сознание и снова полный ноль.

– А что послужило причиной? Не знаете?

– Нет. Поначалу люди были вполне адекватны, поведение ничем не отличалось от привычного. Но постепенно началось что-то странное. То один, то другой на миг застывал на месте – как бы зависал, уходя в себя, а очнувшись, отвечал невпопад и предугадывал кое-какие события. И с каждым разом, это длилось всё дольше. Одних, кстати, это коснулось в большей степени, других – в меньшей. Они словно и здесь, и словно их нет. Будто выпадают из реальности, причём, выпадают будущее, а уж потом оттуда возвращаются в настоящее.

– И в чём это выражается? У вас есть факты? – Сказать, что Церн меня озадачил, значит, ничего не сказать.

– А вы пообщайтесь с ними подольше, – предложил Церн, – поймёте сами. Кое-какие вещи они предугадывают с абсолютной точностью. Дальше. Позавчера наша группа, – я невольно посмотрел на лежащее на полу тело, – вернулась в базовый лагерь. Отсутствовали мы около недели.

– И где же вы были?

– Ну, скажем, готовили к проколу пирокартечью мембрану сто двадцать седьмой нижней галереи основного западного ствола. Видимо, тогда то всё и произошло, поскольку никого из нас это не коснулось?

– Что – это? – скептически поинтересовалась Даша.

Она заставила подвинуться связанного Церна и заново установила стол, на который с трудом взгромоздила – я кинулся помогать – раненного.

– Не знаю. – В первый раз в голосе Церна прозвучала растерянность. – Такое ощущение, что весь лагерь попал под выброс…излучения?