Страница 80 из 88
Набег - резня среди не ждавших беды людей. Но набег посреди холодов был непривычен даже для Нави. Волчья душа Сивера запылала сильнее от ощущения подаренного Зимней охотой.
Ружейный выстрел огласил избу раскатистым громом. Убивший женщину охотник с болезненным воем отлетел от дверного проёма, дробь искромсала всю правую часть его тела.
Вырвав нож из трупа зарезанного крестианца, Сивер бросился внутрь комнат, но натолкнулся на нацеленный в его грудь дробовик. Двустволка подрагивала в руках заросшего бородой человека. Потеряв за одну минуту жену и сына, мужчина желал лишь одного - мести. Ружьё щёлкнуло, но не разрядилась... Сиверу не просто везло - вожак стаи понял, что не погибнет сегодня! Он был уверен в удаче, хотя взял залог у проклятой Белой Волчицы.
Радостно зарычав, подземник бросился на человека. Нож Сивера не нашёл цели, острие клинка было отбито ударом приклада. Навьему вожаку противостоял сильный боец - настоящий воин из числа крестианцев. Враг был крупнее него и с лёгкостью отбился от первых выпадов. Отвечая на новый удар, мужчина разбил лицо Сиверу. Охотник почувствовал, как зубы во рту зашатались, но боли не было - зелье прекрасно справилось с ней, а вот крови в глотку хлынуло много. Волк яростно взвыл, почувствовав свежую силу. Зверь заставил охотника быть в три раза сильнее, в четырежды более быстрым и впятеро осторожнее.
Это была достойная схватка: мужчина стоял на защите своего рода. Такого противника можно было уважать за отвагу, но сначала Сивер его убьёт. Стая замерла на пороге, предпочитая не вмешиваться. Это испытание предназначалось только для вожака.
Увернувшись от увесистого кулака, Сивер полоснул ножом под рубаху крестианца. Враг охнул, получив первую рану, на его одежде проступили кровавые пятна. Тут же из соседней комнаты раздался испуганный девичий крик:
- Папа!
Не было времени отвлекаться. Ещё удар! На этот раз Сивер бил прямо в незащищённое плечо крестианца. Болезненный рык человека перерос в попытку моментально ответить. Ружьё давно было брошено, он дрался руками, стараясь перехватить запястья охотника. Кисть Сивера оказалось зажата в медвежьей хватке мужчины, но лишь на мгновение. Удар кулаком по свежей ране заставил врага отпрянуть и зашататься. Сивер не упустил своего шанса, вонзив нож крестианцу под бороду. Кровь густой струёй хлынула на пол. Мужчина перехватил горло руками и медленно повалился. Навий охотник остался стоять победителем над телом врага.
Тяжело дыша, Сивер смахнул выступивший на лбу пот, но только добавил лицу кровавых разводов.
Из второй комнаты на Навь с ужасом смотрела девочка Зим десяти отроду. В колыбели возле печи кричал испуганный шумом младенец. Сивер ухмыльнулся, подумав, что ведунья хорошо просчитала, куда посылать свою стаю. Он не тронул девчонку - прошёл мимо, не удостоив малышку вниманием. Его товарищи ворвались следом и не дали малышке закричать в полный голос...
Но младенец был только для вожака. Сивер добрался до укрытой тёплыми одеялами колыбели, с интересом заглянув внутрь. Ребёнку был всего месяц, может два... Сивер не разбирался в таких вещах: он был охотником, а не какой-то там вестой.
Снаружи послышался собачий лай, смешанный с испуганным визгом. Услышав выстрелы, люди выгнали псов на улицу, к обагрённому кровью дому. Сами оседлые не рисковали сунутся в бой, но и псы не рвались в схватку с тенями на страшном морозе.
Закутав ребёнка в тряпьё из колыбели, Сивер схватил его и выскочил в сени. Получивший огнестрельное ранение охотник странным образом выжил. Он глупо скалился, не чувствуя боли из-за выпитого отвара.
- Уходим! - толкнул его Сивер. Парень пошатнулся как пьяный, но побежал. Собаки не рискнули напасть. Псы жалобно скулили на холоде, пятясь и поджимая хвосты. Выбежав на улицу, вожак стаи остановился.
- Ты! Возьми его, и не смей потерять! - протянул он ребенка другому охотнику. Тот на бегу подхватил свёрток с младенцем, догадавшись, что у вожака остались в общине незаконченные дела. Сивер достал из-за пояса нож украшенный оберегом из волчьих зубов. Требовалось наведаться к ещё одному человеческому Теплу...
************
- Упокой Господи души усопших раб Твоих, - прошептал Данила, опуская веки маленькой девочки. Леонид взглянул, как ратник прощается с убитым ребёнком, и отвернулся. Воевода бродил по выстывающему Теплу, повсюду наблюдая следы недостойной человека жестокости. Те, кто напал на семью посреди ночи, не имели права называться людьми: никого твари не пощадили, даже младенца забрали из собственной колыбели. Наверняка, чтобы наглумиться, и погубить ещё одну безгрешную душу. Леонид снова сотворил на себе крестное знамение. Давно воеводе не приходилось видеть вокруг себя столько крови... Никогда прежде на христианскую общину не случалось набегов...
- Всех перерезали, проклятые сволочи!
- Это Навь, больше некому...
Ратники шептались между собой, сверкая глазами от злости. Но в их гневных взглядах нашлось место и страху. Люди крепче сжимали оружие, желая мстить, но опасаясь новой встречи с подземниками. Как могла Навь пройти в Монастырь среди холодов Долгой Зимы? Почему Волки не грелась в подземном логове, где обычно дожидались весеннего солнца? Не должны были они вылезать на поверхность в такой ранний срок, а значит на то имелась причина...
- Найдите кого к Сергею отправить. Старший воевода вместе с Китежской ратью под стенами Тавриты стоит. Донесите до него весть, что семью Настоятеля вырезали, а глава нашей общины погиб. Пусть Сергей возвращается. Волчий род начал пить христианскую кровь...
*************
Громкий стук разбудил Веру за полночь. Она суетливо зажгла свечу и прислушалась, но тишину больше ничто не нарушало. Может звук удара в дверь ей только привиделся?
Вера с трудом встала с постели: большой живот мешал двигаться - ребёнок ждал часа своего появления. Вздыхая, будущая мать оделась теплее. Она двигалась тихо, стараясь не разбудить спавшего на печи младшего брата. В их доме стало прохладно. Тепло быстро выветривалось, нужно снова подтапливать печь. Надеяться в этом она могла только на помощь соседей. В светлое время суток можно пройти по морозу и добрые люди помогали Вере в нелёгкой жизни без мужа: приносили воду, дрова, разводили огонь. Сергей воевал вместе с Китежской ратью на западе. Муж хотел завершить все дела до весны. Он опасался Навьих набегов, ведь Волки появятся из-под земли вместе с весенней оттепелью, когда сойдёт снег...
Но Вера постаралась не думать о страшном: нельзя было ей лишний раз волноваться. Зимой, внутри Монастырских стен - чего ей бояться? Мороз и стужа не давали никому высунуть носа из дома, а ночной стук мог вполне оказаться отголоском ускользающих снов.
Осторожно выглянув в сени, Вера поёжилась. Даже накинутая поверх плеч медвежья шуба не спасала её от холода. Совсем не хотелось выходить за порог, но наружная дверь выглядела ненадёжной. Подняв свечу, девушка шагнула к выходу из Тепла, чтобы проверить засовы. Сердце часто забилось, страх требовал вернуться обратно в дом, но услышанный звук был слишком реален, чтобы просто уснуть - кто-то точно ударил ей в дверь...
Решившись, Вера отомкнула запоры, слегка приоткрыв выход на улицу. Диким зверем холод ринулся в сени. Плотнее кутаясь в шубу, христианка осторожно вышла на скрипнувшее крыльцо.
Чернота хранила звёздную ночь, не давая толком ничего рассмотреть во дворе. Глупо было сейчас покидать Тепло, чтобы искать во тьме свои мороки. Мороз сразу добраться до тела и заколол лицо Веры незримыми иглами. Стараясь не вдохнуть мертвенный воздух Зимы, она развернулась обратно к сеням, но замерла от сковавшего сердце ужаса...
В дверь дома был глубоко воткнут нож. С рукояти клинка на кожаном ремешке свисали два волчьих зуба. Острие ножа прибило к доскам красивый девичий гребень. Свою украденную вещь Вера не видела много месяцев. Только сейчас гребень вернули, перед этим выломав ему все до последнего зубья.