Страница 78 из 88
- Я вижу в тебе... Нужду.
Мужчину тут же схватили и с криками уволокли прочь. Недовольный проиграл брошенный вызов, даже не успев прикоснуться к клинку.
- Кто ещё жаждет пустить кровь главе рода? - громогласно спросила Девятитрава. - Судьба выбрала Владу и ей вести наше племя! Но право спорить с судьбой есть у любого из вас... Кто ещё попытается?!
Никто не решился. Кивнув, старая ведунья встала по левую руку от ученицы. Влада медленно выдохнула и впервые заговорила как Старшая Навьего рода.
- Я хочу, чтобы на пепле Матери-Волчицы был насыпан курган. На вершине того кургана пусть бдын поставят; на том столбе я своей рукой напишу верные руны. Это место станет священным для племени... И никто не посмеет поселиться в нашем брошенном логове. Взорвите его. Взорвите так, чтоб следа не осталось...
Она вернулась в свою комнату в последний раз. Собирая вещи, Влада почувствовала, что на её плечи наваливается неимоверная тяжесть. Как мать могла вести целое племя и как справлялась? От мысли о Старшей Волчице на глазах дочери появились горячие слёзы. Надо было спешить: морозы будут суровыми и они придут быстро. Но, оказавшись в пустых коридорах убежища, Влада невольно остановилась. Рядом был жилой блок Серко. Ступив на порог его комнаты, девушка и тут задержалась: всё было знакомо, всё напоминало о брате. Сестра прикоснулась ладонью к ножу, который лежал на столе засыпанном стружками. Именно здесь Серко вырезал первые руны на своём карабине.
"Как назовёшь?"
"Ещё не знаю. Не заслужил".
На тумбочке возле кровати остались переплетённые кожей клинки. Отец вернул их, как вечное напоминание сыну о коварстве незримого зла.
"Приласкала тебя та русалка?".
"В Лобастах ласки не много...".
Старые слова из разговоров, которые давно развеялись дымом. Позади Влады послышались приближающиеся шаги. Следом за ней в жилой блок вошёл хмурый отец. Олег давно хотел расспросить дочь обо всём, что случилось в дороге, и первый же его вопрос заставил Владу занервничать.
- Почему Сергей остался у крестианцев?
- Мы встретили их недалеко от нашего логова - семья из трёх человек. Поначалу они назвались скитальцами, но мы почуяли кривду. Крестианцы знали места, куда мы направляемся, хотя сами там никогда не бывали. Пришлось взять их с собой, как заложников. Вместе мы прошли по отметкам на карте и во время пути Серко влюбился в крестианскую девку. Ради неё он и предал наш род...
- Он предал племя ради любви?
Дочь кивнула, но отец догадался, что она пытается что-то скрыть. Олег знал своих детей и знал, как сильно Серко был привязан к семье. Что-то не ладилось в рассказе Волчицы.
- Влада, не ври мне...
- Скажи ему правду, - голос ведуньи прозвучал неожиданно. Женщина с самого начала слышала весь разговор и явилась из темноты коридоров, чтобы в сложный час откровений поддержать свою внучку. - Он должен знать, иначе всю жизнь будет подозревать тебя в том, чего ты не совершала. Додумается ещё, что ты сама бросила брата.
- Я совершила преступление, гораздо более худшее... - не смея поднять глаз, проговорила наследница.
- Так ответь за него перед предками. Раз взялась вести род, то будь хотя бы честна перед щуром, - не отступала ведунья. Олег насторожился. В голове скитальца вихрем пролетели догадки о том, что случилось с детьми. Но то, что пришлось услышать в итоге, не могло ему даже привидеться в страшном сне.
- Я была с Серко, как женщина бывает с мужчиной...
Внутри Олега всё замерло. Он не поверил услышанному.
- Что?!
- Дабы отринуть проклятье и построить свою судьбу заново, я провела ночь с родным братом. Лишь Серко уцелел, выполняя залоги Одинокой Волчицы. Несколько Зим я его незаметно испытывала и опять сделала это во время поисков нового дома. Для себя давно всё решила, но Серко... он сделал это не по собственной воле.
Отец понял к чему клонит Влада и метнул злобный взгляд на Девятитраву.
- Это твоя наука! Вот почему Серёжа к нам не вернулся: он не вынес вашего колдовства!
Мать Олега надменно приподняла голову.
- Серко виновен не меньше. Колдовство силой вынимает из души то, что и прежде было заложено. Даже братская любовь может стать чем-то большим, значит внутри чем-то большим она и была. Особенно если две части Зимнего Волка хотят объединиться.
- Для чего объединиться?!
Рука Влады невольно легла на ещё плоский живот. Перед глазами девушки встал образ Черного Зверя.
- Я...
- Ты понесла от Серко?! - отшатнулся отец. - Что же вы делайте? Зачем?!
Глаза Влады вдруг наполнились холодом, а на губах заиграла улыбка. Олег заметил во взгляде дочери то, что прежде видел в самые страшные минуты Анютиной ярости.
- Для всего есть своя плата, и род будет платить, дабы не отпустить от себя Зимнего Волка. Душа Зверя сольётся во мне воедино, согреется в моём чреве, и пусть Явь готовиться к появлению новой силы. Этот мир увидит огонь, стужу и тьму...
- С меня хватит, - отрезал Олег. - Я действительно любил Навь всей душой, но только одну из целого рода! В ней было больше света, чем во всех вас вместе взятых! Она стремилась к добру, даже когда Зверь хватал клыками за горло... Но теперь - конечно. Я больше в племени не останусь. К своим норам вы отправитесь без меня!
- Откажешься от своей дочери и от матери престарелой? - бесцветным голосом спросила Девятитрава.
- И от внука рождённого при помощи кровосмешения откажусь! Лучше жить скитальцем на обледенелой дороге, чем видеть во что вы превратились!
- Мы всегда были такими, - улыбнулась Волчица. - Не уходи, отец, ты будешь нам нужен...
- Будь проклят весь ваш Навий род! - прокричал в гневе скиталец. Он выскочил прочь из комнаты, но его дочь уже не боялась остаться одна. Нежно поглаживая ладонями по животу, Влада счастливо улыбалась. Никогда больше... Никогда в своей жизни... Никогда больше она не будет одна.
День полный света, день полный радости для сердца Сергея. Он стоял в храме рядом с любимой. Многое пришлось отринуть, многим пришлось пожертвовать ради этого дня. Он знал, что Вера любит его. Даже в Звере она со всей чистотой увидела человека. Хоть многие в Монастыре были против, но Настоятель смог убедить людей в искренности нового христианина. Сам Сергей тоже верил, что искренен до конца. Священник нараспев говорил торжественные молитвы, признавая святость этого брака. В руках у Сергея горела свеча. Он бросил быстрый взгляд на такой же огонёк в пальцах Веры, заметив, что её свеча почему-то горела гораздо быстрее. Крестианка улыбнулась своему жениху и робко опустила глаза.
Священник взял в руки кольцо и громогласно на весь Храм объявил:
- Обручается раб Божий Сергей, рабе Божией Вере.
Пальцы Серко дрогнули, чуть не выронив свечу на пол. Вера испуганно посмотрела на суженого.
- Что с тобой, Серёжа?
"Мои Боги рабой меня не считают", - вспомнил он слова Влады. Образ сестры заклятием ворвался в память и душу.
- Ничего. Немного ослаб от волнения... - неуверенно улыбнулся Сергей. Вера успокоилась и обручение продолжилось своим чередом.
Свадебные гуляния были непривычно тихими для христианской общины. Немногие пришли на праздник к новой семье: только самые близкие друзья и соседи. Но и те смотрели на Сергея насторожившись, хотя старались примириться с его тёмным прошлым. Егорка окреп после болезни. Когда гости начали расходиться, мальчика забрала с собой добрая соседская женщина. Молодые остались вдвоём.
Волнуясь, Вера переоделась в сорочку из тонкого льна и легла под одеяло. Глаза крестианки чуть блестели в свете жестяного светильника. Она внимательно следила за мужем, пока тот не лёг рядом.
- Трудно нам будет, Серёжа... не сразу люди нас примут.