Проклятый род

  - Ты слышал?

   Серко притих, но ничего, кроме грустного стона земли до охотника не доносилось.

  - Нет, не слышал... Зато хорошо вижу, что под ногой у тебя первый "гостинец" от прежних хозяев.

   Влада испуганно опустила глаза, и только сейчас обнаружила над носком мягкого охотничьего сапога тонкую проволоку. Вдох остановился в груди и она осторожно отступила назад. Растяжка перекрыла тоннель и лишь внимательность Серко не позволила им подорваться. Проследив куда ведёт проволока, брат нашёл в темноте осколок бутылки. Горлышко было надёжно воткнуто в землю, а внутри отбитых стенок лежала граната.

  - Растяжки, волчьи ямы, да мины - тут могут таиться сотни опасностей, - извлекая гранату, напомнил Серко. - Нашим родным ещё долго придётся беречься в этой норе.

  - Зато она наша! - уже позабыв об испуге, жадно облизнулась Волчица. - Навь должна жить под землёй, в добрых норах, а не в каких-нибудь бетонных коробках, которые мы "логовом" двадцать Зим называли.

  - Убежище спасло наш род и сохранило от мора, - напомнил Серко. Он смог обезвредить ловушку, отрезав проволоку от чеки, и отдал хорошо сохранившуюся гранату в руки сестры.

  - Моровых Зим больше не буде. Уже десятый год они в мир не приходят и лето токмо теплеет. Мать приведёт сюда племя, а мы возвысимся в нём. Больше никто не обвинит нас, что нет Волчьего духа. Кто знает, быть може в земле он вернётся к охотникам... Это наш дом, тут всегда было место для Нави! Мы наладим хорошую жизнь по старым порядкам. Время проклятий и испытаний подходит к концу - наступает эпоха Волков! - говоря это, Влада воодушевлённо сверкала глазами. Здесь, в темноте, Серко хотел ей признаться, сказать о том, что давно тяготило душу сомнениями, но увидев счастье сестры, не решился тревожить её, и оставил признания на потом - когда настанет подходящее время...

   Больше часа они исследовали тёмные залы Навьего подземелья. Оно выглядело пустым, позаброшенным, но дух волчьего племени пропитал каждый закоулок тоннелей и как будто ждал возвращения хозяев. С потолка свисали заговорённые обереги, целые пролёты стен были исписаны рунами и некоторые из них Влада даже не смогла распознать. С каждым шагом радость Одинокой Волчицы росла. Не раз Влада останавливалась, подзывала брата к себе и указывала ему на заветные знаки. Ученица ведуньи толковала Серко о значении рун и постоянно твердила о том, какое славное место им удалось разыскать. Сестра даже не замечала, что чем больше радуется новому логову, тем больше хмурится брат. Серко рассеяно кивал и отворачивался, словно вовсе старался не видеть долгожданного счастья.

   Спустя полчаса они вышли к месту, где тоннели сильно ветвились. Некоторые из переходов вели ещё ниже под землю, а другие открывали длинные боковые проходы.

  - Опять этот звук, разве не слышишь? - прислушалась к тишине Влада. Но Серко различал в тоннелях только протяжный гул ветра. Никаких других странных звуков здесь не водилось, да и быть не могло. От старых хозяев остались только ловушки, сумрак и запустение.

  - Может ли песня служить оберегом? - загадочно улыбнулась молодая ведунья.

   Серко недовольно поморщился: ему не нравилось думать, будто сестра видит и слышит больше него.

  - Да это сквозняк с поверхности пробивается и от входа до выхода мечется. Вечно ты себе лишних мороков напридумываешь!

  - Я всё же хочу посмотреть, кто там поёт. Но только одна, - шагнула Влада в сторону глубинного перехода.

  - Стой! - брат придержал её за руку. - Нельзя разлучатся в пути - вспомни наставления матери!

  - Мы уже не в пути, а пришли в новый дом, - успокоила девушка. - Зовёт меня кто-то, Серко, имя мое поминает... и песня эта сложена обо мне.

  - Значит, это тёмное колдовство, от которого охотники должны держаться подальше! - настаивал парень. - Кто знает, как сильна была ведунья этого племени. Есть ловушки из железа и дерева, а случаются западни из заговоров и проклятий.

  - Верно сказал: охотники колдовства должны сторониться... да только я уже не охотник, и хочу поиграть с этой силой! - Влада никогда ещё так хищно не улыбалась. Даже сейчас она решила бросить вызов судьбе и испытать своё будущее. Серко с удивлением посмотрел на преображение сестры и не смог удержать. Влада ринулась в выбранный коридор и быстро скрылась за поворотом.

   Слова Волчицы насчёт колдовства пробудили внутри беспокойство, и всё же Серко решил позволить сестре самой разобраться с потусторонней ловушкой. Постояв ещё немного на месте, он выбрал другой коридор и отправился дальше.

   Песня становилась то громче, то тише, сплеталась с ветром гудевшим в тоннелях и сама становилась тем ветром. Никто не слышал её, кроме ученицы ведуньи.

  "По следам моим стелешься. За спиной моей обернёшься...", - нашёптывал молодой голос.

   Руны на стенах предупреждали помнить свой род, кто она и откуда пришла. От каждого звука печальной мелодии сердце Влады наполнялось тоскливой любовью. Голос нор был самым ценным и горьким, что могло появиться в жизни Волчицы.

   В темноте заметались крылатые тени, но лишь только ведунья попыталась к ним приглядеться, как ночные птицы исчезли. За всё время пути Влада не сказала ни слова, только слушала. Здесь не было обычных ловушек, а лишь один прямой переход без ответвлений и залов. Казалось, что длинный тоннель служил единственной цели: чтобы благоговейный страх успел наполнить того, кто пройдет по нему.

   Впереди неровным синим оттенком блеснул свет от огня. Сердце Влады часто забилось, а песня стала сильнее - уже и слов было не разобрать. Песня эхом разносилась в голове у ведуньи, заставляя забыть даже имя данное при рождении. Рука Нави потянулась к ножу, но тут же отпрянула: железом нельзя изгнать мороки. На поясе висело нечто другое - гораздо более сильное. Пальцы скользнули в кисет, и зачерпнули оттуда рассыпчатый порошок. Лишь после этого Волчица сделала новый шаг в сторону пламени.

   Пение стало настойчивее, тоскливые ноты совсем растворились, а на смену пришло страстное желание встретиться. Ступив за порог, Влада увидела, что в центе логова горит синий огонь. В неровном свете костра метались крылатые тени; повеяло ветром и ароматом далёких садов. Тени манили к себе, призывали коснуться дивного пламени. Но вместо жара от огня исходил лютый холод. В синих бликах костра Влада видела смерть, плачь детей и дикую пляску - это были первые Веды, которые Волчица узрела в собственной жизни. Без травяной Сурьи, без медитации и подготовки; прямо здесь и сейчас она видела будущее.

   Песня пламени могла заставить позабыть обо всём, но внутри Влады был тот, кто колдовство ненавидел. Волк оскалился в сторону тени, заскрёб когтями в душе и вырвал человека из морока. Лишь только разум слегка прояснился, как Влада метнула в костёр порошок, который принесла в кулаке. Соль зашипела и поднялась светлым паром, изгоняя из логова затаившихся духов.

   Песня сменилась злым воем, а синее пламя обернулось в дикую птицу. Вспорхнув с давно остывших поленьев, она бросилась к девушке. Влада успела пригнуться, и визжащая тень промчалась мимо неё в глубину коридоров. Чужое колдовство навсегда покинуло норы, где прождало появления новой ведуньи более двадцати Зим.

   Влада настороженно осмотрелась вокруг. Как только она увидела нору, ей стало понятно, куда заманивал голос: истлевшие пучки трав, охранные руны, обереги россыпью висевшие в каждом углу - это было ничто иное, как логово прежней ведуньи. Здесь хранилось множество тайн, страшных загадок и драгоценных воспоминаний, которые старая хозяйка позаботилась защитить.

   Неожиданно девушка заметила то, что крылатая тень обронила на землю: два синих пера, как прощальный подарок покоились рядом с опушённым охотничьим сапогом. Осторожно подняв их, Влада спрятала перья под курткой. Они обещали новую встречу и тихо нашёптывали имя улетевшей сирены. Волчица очень хорошо запомнила это имя, точно зная, что оно ей ещё пригодится.