Проклятый род

   Он вновь был волком. Дыхание смешалось с рвущейся из сердца яростью. Лапы взметнули снежное крошево, и волчье тело серой стрелой пронзило метель. Он чувствовал во рту вкус собственной крови - знакомый, бодрящий, заставлявший жить. Жертва рядом, снег отмечен цепочкой алых следов и ей далеко не уйти! Вдруг ночной мрак отступил - перед Зверем до самых небес взметнулось пламя. Огненная стена затмила свет звёзд и сияние луны. Вблизи раздался знакомый горестный вой, шкура серого волка вспыхнула и загорелась.

   Словно почувствовав боль из сновидений, Серко резко выдохнул и проснулся. Влада перебралась к брату под одеяло, и теперь прижималась к его животу.

  - Ты чего? - шепнул парень, ещё даже не зная, спит ли она. Но сестра не спала.

  - Холодно. В Тепло хочу.

   Только сейчас Серко ощутил, что кожу щиплет мороз. Ночь оказалась холодней, чем он думал. На ресницах поблёскивал иней, костёр на стоянке угас, оставив после себя только тлевшие угли. Влада поёжилась и крепче прижалась к Серко, в его бок упёрлась жёсткая рукоятка.

  - Сколько у тебя ножей? - спросил он, чувствуя себя немного смущённым. Когда речь шла о выживании, абсолютно не важно, кто с тобой готов поделиться Теплом. Но эта ночь не грозила им смертью. Охотники Нави переживали у костра и куда более холодные ночи. В такое спокойное время в Тепло друг к другу приходили только любовники, намекая на близость. Либо те, кто хотел помириться.

  - С собой восемь. В логове есть ещё пять клинков...

  - Всё ещё не доверяешь человеческому оружию? Мне казалось, что мать готова отдать "Пера" в твои длани. Ты отлично стреляла, даже после промаха на берегу Одинокого озера.

   "Пера" была десятизарядной снайперской винтовкой Матери-Волчицы. С ней она основала новое логово, с ней прошла долгий путь со скитальцами. Это было не обычное оружие: его деревянные части украшала резьба из ветвистых узоров, а со ствола и приклада свисали надёжные обереги. Заговорённая винтовка промахнулась только однажды - когда, спасая брата от смерти, из неё стреляла сестра.

  - Сложно найти патроны, сложно ухаживать, нельзя ударить в ближнем бою, - начала перечислять недостатки огнестрельного оружия Влада. Во многом она оказалась права: встретить само такое оружие и то было редкостью. С первого дня обледенения прошло пятьдесят Долгих Зим, и всё, что осталось, было либо испорчено, либо стреляло из рук вон плохо, а боеприпасы ценились даже выше Тепла и еды. Во время охоты или защиты границ Навья Стража всё реже использовала автоматы. Теперь охотники больше полагались на нож.

   Влада знала об этом, но всё равно лишь оправдывалась. В землях, далёких от родного убежища, стрелять приходилось не редко: ходить за сказами было делом опасным. Никто из случайно встреченных на дороге людей не мог оказаться им другом.

   Серко взял из логова почти новый самозарядный карабин и, подражая матери, вырезал руны на деревянных частях, но имя для оружия ещё не придумал. Карабин в людей не стрелял и достойно себя не проявил.

  - Когда-нибудь придётся начать. Пуля всегда сильнее ножа, - уверенно сказал парень.

  - Но не тише... - шепнула Влада, крепче прижимаясь к старшему брату. В голове мелькнула догадка, от которой в жилах замерла кровь: сестра могла забраться к нему под одеяло вовсе не в поисках примирения. Возможно, в её руке лежит один из готовых к удару ножей. Серко вскочил как ошпаренный, откинув прочь покрывало. Руки Влады оказались прижаты к груди, в ладонях ничего не оказалось. Хитро покосившись на брата, молодая Волчица стала смеяться над ним.

  - Видел бы ты сейчас свою рожу!

   Серко смутился, оставшись стоять столбом возле лёжки. Влада уселась на остывающем ложе и действительно достала нож. На всякий случай охотник устроился по другую сторону от костра. Солнце уже восходило, и пора было собираться в дорогу. Сестра с остервенением кромсала лезвием слишком длинные, по её мнению, волосы, без сожаления отбрасывая от себя пепельно-серые пряди.

  - Ведьма подберёт, всю жизнь тебе испоганит, - пошутил Серко, и тут же встретил колючий взгляд. Лишь одну прядь на голове Влада никогда не срезала, заплетая её в тонкую косу на два луча. В волосах жила душа человека; остричь их полностью в племени считалось несчастьем.

   Две Зимы назад Влада носила длинные, красивые волосы. Тогда сестра заплетала косу как положено - натрое. Однажды Серко видел, как Мать-Волчица сама причёсывала дочь, ласково над ней приговаривая и делясь какими-то женскими секретами. Три пряди волос в косе означали единство Нави, Яви и Прави. Но теперь Влада отринула какой-то из этих миров, добавив вместо третьего луча шнурок-оберег с парой волчьих клыков. Серко хорошо знал, что это был за волк и как сестре удалось добыть зубы хищника. От воспоминаний губы сами собой растянулись в усмешке.

  - Чего лыбу давишь? - насторожилась сестра.

  - Ты когда-нибудь расскажешь мне?

  - О чём?

  - Почему над своей головой изгалилась?

  - А что, не нравлюсь?

  - Выглядишь, как растрёпа. Словно всю ночь космами дороги мела.

  - Мешают. Длинные слишком. В охоте с них никакого подспорья. Так жить легче, - Влада продолжала плести косицу на левом виске, но, кажется, лишь кривдой отбрехалась от брата. Серко хотел подколоть её новой шуткой, но не успел: звуки выстрелов заставили парня позабыть о пустых разговорах.

   Стреляли очередями, сразу из нескольких автоматов. Одиночные залпы охотившихся людей Серко знал хорошо, но бой автоматического оружия давно не раздавался в одичавших лесах. Стаккато очередей быстро смолкло. Стычка завершилась парой хлёстких винтовочных выстрелов, и охотников обступила гулкая утренняя тишина. Лишь громкое карканье испуганного воронья возвещало о пролившейся крови.

   Влада немедленно вскочила на ноги.

  - Идём! Нужно проверить!

  - Стой! Ты чего, совсем одурела?! - попытался остановить её брат. - Там може быть кто угодно, и хорошо вооружённый! Мы не ведаем, с чем столкнёмся.

  - Не за тем ли сюда добирались? - напомнила молодая Волчица, уже заталкивая вещи в рюкзак. - За сказами и новостями. Считать далёкие дымы - это, конечно, годное дело, но здесь случилось кое-что поинтереснее!

   Обернувшись к Серко, она смерила брата испытующим взглядом.

  - Так ты со мной?

   Вопрос означал лишь одно: собираешься ли ты идти, или я пойду на разведку одна? Последнего Серко никак не мог допустить и, подхватив карабин, поспешил за сестрой в сторону только что отгремевшей стрельбы.

   Они старались красться беззвучно, скрываясь в зарослях весеннего кустарника и за частыми стволами сосен. Навьи дети никому не хотели попасть на глаза, по крайней мере, пока сами не увидят врагов. Бой случился совсем близко от них, и вероятность встретить вооружённых людей была чересчур велика.

   Серыми тенями брат с сестрой проскользнули в утреннем сумраке. С каждой минутой солнце вставало всё выше, лесной мрак истончался. Охота уже не могла идти по правилам Нави - ты видишь всех, а тебя не видит никто. Свет предательски открывал двух Волков для противника, ночное время было другом для Нави, а вот солнце в охоте становилось врагом.

   Ещё прежде чем они добрались до побоища, ещё раньше чем увидели первую кровь, им послышался странный голос. Тот шипел и прерывался, будто говорящего поймали в какой-то сосуд; фразы глохли и умолкали на полуслове.

  - Слышишь? - насторожился Серко. Глаза Влады изучали пространство за стволами деревьев. Приложив палец к губам, девушка прислушивалась к необычному звуку. Серко тоже разобрал несколько слов.

  - Семён! Вадик! - отчаянно кричала женщина. - Вы живы?! Скажите мне хоть что-нибудь!

   Речь сменили неразборчивые рыдания, в тон им подвывала странная метель из шипений и треска. Влада начала пробираться дальше между деревьев, а Серко, которому очень не нравился этот таинственный голос, хотелось выругать её за неуместное любопытство: сестра подвергала их жизни опасности.