Нагаш бессмертный

Рядом с бывшим военачальником шел его помощник Дьярид, а также обритый наголо варвар по имени Тестус. В отличие от Брагадха и Дьярида, Тестус происходил из племени, завоеванного раньше остальных, поэтому всего себя посвятил службе Вечному Царю, а во время войны мог командовать армией живых. Варвара приставили к его бывшему врагу Брагадху, как только тот покорился воле Нагаша. Император знал, что эти двое ненавидели и не доверяли друг другу, но именно этого он и хотел.

Замыкала процессию женщина – она шла на два шага слева и на шаг позади от Брагадха. В отличие от мужчин, она так и не стала одеваться по-новому, не желая отказываться от платья своего народа из шерсти и кожи. Согласно традиции, вожди северных племен всегда советовались с тремя свирепыми и хитрыми ведьмами, которые в мирные времена не отходили от трона своего повелителя, а в войну сражались с ним плечом к плечу. Обе сестры Акаты погибли в последней битве, когда солдаты Нагаша прорвали врата Магхура и разгромили остатки армии Брагадха. Несмотря на возраст, она сохранила гибкость и стройность. По прошествии множества лет на службе в Нагашиззаре ее когда-то красивое узкое лицо стало похожим на бритву: холодное, острое, жаждущее крови. После того как Брагадх покорился Нагашу, в знак траура она посыпала пеплом свои туго заплетенные волосы.

Нагаш терпел ее существование, потому что ее ненависть вкупе с твердым прагматизмом держала своевольных варваров в узде.

Северяне подошли к возвышению, на котором стоял трон, и преклонили колена. Аката сделала это нарочито медленно, но некромант попросту проигнорировал этот вызывающий жест.

Когда Нагаш повернул голову, чтобы взглянуть на Брагадха, его суставы и мышцы затрещали. С некоторым усилием он заставил свои легкие дышать. Воздух прошел по его горлу, будто ветер в каменистой пещере.

– Зачем вы пришли? – спросил некромант замогильным голосом.

Брагадх медленно поднял голову и встретился взглядом со своим хозяином. Кем-кем, но уж трусом этот варвар точно не являлся.

– Я пришел говорить о твоей армии, о великий, – ответил Брагадх на неехарском с ужасным акцентом.

Нагаш возмутился. Когда Брагадх говорил о его армии, он имел в виду свой народ. Свой живой народ. К сожалению, некроманту по-прежнему требовалась помощь слуг из плоти и крови. Его раздражало, что, несмотря на все достижения, сила его еще не безгранична.

– Проблемы с их обучением? – спросил он с легкой усмешкой.

Некромант заметил, как Брагадх собрался с духом.

– Обучение – это и есть проблема, и серьезная, – ответил он спокойно. – Воины только это и делают. В отрядах есть люди, которые за всю свою жизнь ничего другого не видели.

Северяне славились как превосходные воины, но они сражались как звери, свирепо бросаясь на врагов без единой мысли о плане битвы, в то время как Нагашу требовались солдаты, которые могли бы формировать послушные приказам отряды. Северяне получили приказ изучать искусство сражения с копьем и щитом, маршировать единым отрядом и повиноваться сигналам горна, как и пехота Неехары. Кузницы Нагашиззара работали день и ночь, чтобы наковать столько оружия, сколько могли производить только большие города, – и все ради того, чтобы как можно скорее отправить воинов на уничтожение их бывшей родины. Даже сейчас, через сотни лет после войны с предводителями повстанцев, горечь поражения на Махраке пламенем жгла его грудь. Недостаточно победить неехарцев; Нагаш хотел полностью уничтожить их, сокрушить армии и стереть города в порошок, чтобы никто не смел усомниться, что он величайший завоеватель со времен Сеттры Великолепного.

– Они не обучаются как следует? – скрипучим голосом спросил Нагаш. Вопрос, словно ядовитое лезвие, угрожающе нацелился на военачальника.

– Они не обучаются искусству войны, о великий, – пояснил Брагадх. – Они и во сне маршируют под звуки горнов, но большинство из них еще не почувствовали вкус крови врага. Армия должна сражаться.

Горящие глаза некроманта превратились в точки.

– Армия будет сражаться, когда я прикажу, – ответил он. Он вспомнил о Бронзовом легионе Ка-Сабара и отрядах Разетры, своего главного врага на тропе войны. Он не сомневался, что та армия с легкостью раздавила бы отряды варваров. – Твои отряды еще слишком слабы. Они пока не готовы противостоять опытным воинам.

– Лучшее учение – в бою, – возразил Брагадх. – В горах к северу от большого плато живут племена рахадов. Они отчаянно сражаются, но им не хватает порядка и дисциплины, как и нам много лет назад. Мы могли бы проверить наших воинов в сражении с ними, о великий. Нужно отправиться в короткий военный поход, совсем недалеко от крепостей на холме. Нант армия легко дойдет туда, и мы сможем захватить много рабов для шахт и кузниц.

Нагаш задумчиво уставился на предводителя варваров. Он предлагал стоящую идею; в старые времена города нередко сталкивались небольшими отрядами друг с другом, чтобы дать молодым воинам попробовать себя в бою и на своей шкуре испытать горе и радость кровопролитного сражения.

Но только ли поэтому обратился к нему Брагадх с этой просьбой? Через двадцать пять лет северяне восполнили свои потери после длительной войны против Нагашиззара; теперь они великолепно обучены и вооружены и стали сильнее, чем когда-либо. Если они покинут тень великой крепости, не появится ли у них соблазн восстать? Такое может случиться, подумал некромант.

Он перевел взгляд с Брагадха на его помощника, Дьярида, затем на Акату. Выражения их лиц не несли и намека на предательство, по это не обнадеживало. Северяне оставались рабами, а какой раб не мечтает перерезать глотку своему хозяину?

– Сколько воинов ты хотел бы отправить к битву? – спросил Нагаш после некоторого раздумья.

Брагадх расправил плечи.

– Не больше пяти или шести тысяч, – быстро ответил он, приободрившись. – Подобной армией будет несложно руководить в горах, но ее хватит, чтобы расправиться с племенем зеленокожих.

Некромант медленно кивнул.

– Очень хорошо, – ответил он. – Как быстро можно собрать такое количество людей?

Брагадх хищно улыбнулся:

– К ночи они будут готовы выступить, о великий.

– Хорошо, – ответил Нагаш. – Тогда Тестус сможет вернуться с ними в Нагашиззар к концу лета.

Нагаш заметил, что Тестус удивленно взглянул на него, а потом на Брагадха. Еле заметная ухмылка скользнула по его лицу.

Брагадх нахмурился, решив, что ослышался:

– При чем тут Тестус?

– Ты должен быть здесь и обучать остальную армию, – объяснил Нагаш. – Ты же не думал, что сам поведешь отряд?

Брагадх оглядел своего помощника. Заметив ухмылку на лице Тестуса, он злобно заскрежетал зубами.

– Тестус… славный воин, – сказал он, помедлив. – Но он ничего не знает о рахадах. Он учился сражаться только с условным противником – своими же людьми.

Тестуса возмутило столь презрительное отношение к нему, но Нагаш только усмехнулся.

– Один противник ничем не хуже другого, – заметил он. – Все умирают одинаково.

– Зеленокожие больше похожи на зверей, чем на людей, – заявил Брагадх. – Нельзя отправлять к ним Тестуса!

– Тогда мы никого не отправим, – холодно ответил Нагаш. – И твоим воинам придется подождать настоящей битвы, пока мы не пойдем на Неехару.

– А когда это будет? – спросил Брагадх, теряя самообладание.

– Скоро, – ответил Нагаш. – Делай свое дело, и этот день придет.

Тон Нагаша означал, что разговор окончен, но Брагадх еще не все сказал. Не желая сдаваться, он сложил мускулистые руки на груди крест-накрест и сердито взглянул на некроманта.

– Тогда мы забудем о зеленокожих и будем готовиться к войне, как и раньше, – ответил он, – но каждому известно, что нож без бруска не наточить. Мужчины живут, чтобы проливать кровь своих врагов! А если им не дать врага, то они сами найдут его.

Нагаш взглянул на военачальника сверху вниз. Он медленно наклонился вперед, сжимая ссохшимися руками подлокотники трона.