Олег Вещий

А вот что известный историк говорит о варягах и русах, кто они и откуда.

«Сличив различные толкования ученых, можно вывести верное заключение, что под именем варягов разумелись дружины, составленные из людей, волею или неволею покинувших свое отечество и принужденных искать счастия на морях или в странах чуждых; это название, как видно, образовалось на западе, у племен германских, на востоке, у племен славянских, финских, греков и арабов таким же общим названием для подобных дружин было русь (рос), означая, как видно, людей-мореплавателей, приходящих на кораблях, морем, входящих по рекам внутрь стран, живущих по берегам морским. Прибавим сюда, что название русь было гораздо более распространено на юге, чем на севере, и что, по всем вероятностям, русь на берегах Черного моря была известна прежде половины IX века, прежде прибытия Рюрика с братьями.

Таковы, по нашему мнению, вероятнейшие выводы, какие можно добыть из многочисленных толков о варягах и руси» (С.М. Соловьёв).

Татищев как будто подозревал, что споры о происхождении Рюрика будут возникать периодически, поэтому сей учёный муж тоже внёс свою лепту в борьбу с мракобесием.

«У нас же ни в каких старых хрониках сего, чтоб род Рюриков от пруссов и от цесарей римских пошел, нет; но все же известна оная сказка о происхождении про от цесаря Августа, несмотря на то, что ни от него, ни от брата никакого потомка, ни по женскому от Нерона, не осталось. Сначала Глинский, слыша оные басни в Литве, привнес, Герберштейн утвердил, а Макарий митрополит первый в своей летописи, также как Астрахань Тмутораканью назвал, без всякого от древних доказательства за истину приняв, положил; но обе оные басни по доводам отвергаются. Подлинное ж пришествие их без сомнения из Финляндии от королей или князей финляндских, и явно, думается, от близко сродных к Узону королю 14-му, потому что финны руссами, или чермными, назваться могут. Оное утверждает видимый цвет волос их, что между ними, не говорю все, а, конечно, более, нежели где-либо еще, рыжие волосы имеют. У них же 2) при Абове в самом, почитай, в городе зовется Русская гора, где, сказывают, издавна жили руссы. 3) Что они варяги именованы, то Нестор дословно говорит: „Варязи русь сице бо тии звахуся, а сии друзии зовутся свие, друзии же урмани, ингляне, друзии гути“. Из сего можно совершенно видеть, кого он варягами зовет, и что более к доказательству потребно ссылаться на такого, который сам совершенно о варягах знал, ибо, несомненно, имел с ними обхождение» (В. Татищев).

Совершенно верно. Кому же доверять, если не человеку, который получил знания исходя из личного опыта.

«Не могли Рюрик с братиею славяне или вандалы быть, ни из Пруссии, ни тем более из Италии произойти» (В. Татищев). Добавляет великий историк, как бы ставя этим утверждением точку в набившем оскомину споре.

Но если уж кому нужно видеть в Рюрике славянина, то есть решение и для этой задачи. Дедом Рюрика был Гостомысл, а то, что он славянин, ни у кого сомнения не вызывает. Матерью Рюрика была славянка Умила, что тоже сомнению не подлежит. Отец подкачал, потому как был варягом. Но если довериться в этом вопросе евреям, а они считают себя лучшими специалистами в вопросах крови и определяют национальность по матери, то Рюрик окажется никаким не варягом, а чистым славянином. И не нужно копья ломать.

Но мы немного отвлеклись. Вернёмся к самим событиям.

По призыву сторонников последней воли Гостомысла Рюрик прибывает на место новой работы. Прибывает он в сложное время. Междоусобица не окончена, и кто возьмёт верх, пока непонятно. Но Рюрик успел вовремя. Мало того, он был готов к войне и кровопролитию, кроме своей дружины он привёл ещё двух братьев со своими людьми, которых здесь вовсе никто не ждал и которых, собственно, и не звали. Если Рюрику они были братья, то Гостомыслу они были и вовсе никто. И к его дочери они никакого отношения не имеют. В их жилах бежит чужая кровь. Но Рюрик знал, какая высокая ставка стоит на кону. Любой из варяжских конунгов пошёл бы на какие угодно жертвы, только бы завладеть территорией, бывшей ключом к двум торговым путям. А Рюрика ещё и пригласили сюда сами. Такая удача плыла мелкому варяжскому князьку сама в руки. За это стоило проливать кровь.

И снова возникает вопрос, от которого никуда не уйти, он как бельмо на глазу. Зачем ильменским славянам целых три князя вместо одного умершего? И если звали одного, то зачем нам ещё двое? Вопрос резонный. Всегда найдётся любопытствующий человек, как я, например, который спросит: А почему собственно? И действительно, зачем? Над ответом на него наверняка ломал голову не один историк. И если исходить из привычной версии призвания варягов, то разумного объяснения этому нет. Значит, ответ надо придумать, и всё только для того, чтобы Рюрик, который был назначен родоначальником правящей династии и отцом самодержавия, изначально не выглядел тираном и захватчиком. Его обязательно нужно было оправдать. Хоть как.

Появилась на свет теория Г.З. Байера, что имя «Синеус» представляет собой искаженное старошведское «свой род» (швед. sine hus), а «Трувор» – «верная дружина» (швед. thru varing). Эту же версию поддержал и развил сам часто причисляемый к первоисточникам Лев Николаевич Гумилёв. Он же договорился до того, что поведал невзыскательному читателю о том, что именно Гостомысл совместно с варягом Рюриком и произвёл переворот, содействуя вокняжению варяга в славянских землях с помощью меча. Что само по себе уже ни в какие ворота.

Поражает одно: в этой ситуации Л.Н. Гумилёв, ошибаясь и искажая простые истины, оказался прав в самой сути. Именно с подачи Гостомысла Рюрик «примерил на себя нетленный пурпур королевских мантий», сев на трон, и утвердился там с помощью меча.

Однако вернёмся к братьям Рюрика. Мы видели, как легко, одним росчерком пера Байер, а за ним и Гумилёв расправились с незваными пришельцами. Если следовать их доводам, кстати, крайне сомнительным, то выходит, что Рюрик приходит княжить не с двумя родственниками, а лишь со своим родом и верной дружиной. А никаких легендарных братьев Синеуса и Трувора просто не было. Они испарились. И всё снова встаёт на свои места, так, как и должно было быть. Чтобы никаких вопросов.

Но вот незадача!

Е.А. Мельникова, один из ведущих скандинавистов-филологов, не так давно доказала полную несостоятельность интерпретации имен Синеуса и Трувора как «свой род» и «верная дружина» (как подстрочного перевода древнескандинавских sine hus и thru varing, не понятых «тёмным» Нестором). По её утверждению, такая версия могла получить своё развитие только среди историков, не знакомых с древнескандинавскими языками, поскольку эти «фразы» абсолютно не соответствуют элементарным нормам морфологии и синтаксиса древнескандинавских языков, а также семантике слов hus и vaeringi, которые никогда не имели значения «род, родичи» и «дружина». Спасибо ей за это!

Это ответ с, так сказать, филологической точки зрения. Но и с точки зрения здравого смысла и анализа дальнейших источников версия про род и дружину тоже не выдерживает никакой критики. Ибо из летописей сразу видно, что это не ошибка Нестора или иного составителя, а имена собственные, за которыми стоят конкретные люди. Так что попытка выдать братьев за ошибку летописца не удалась, а вопрос остался.

А объяснение просто и лежит на поверхности.

Наследие Гостомысла было довольно велико и перспективно, но, чтобы его получить, нужно было побороться, пустить кровь, а в этом случае дружины братьев не будут лишними. Рюрик решает разделить наследство со своими варяжскими родственниками. К тому же нельзя исключить возможности, что ему приходится брать их с собой вопреки собственному желанию. Слишком уж заманчива возможность закрепиться на пересечении торговых путей. Другой такой может и не представиться. Их личные владения были более чем скромны, и тут такая удача. Такой шанс выпадает крайне редко, упускать его было нельзя. Что там, в родной Скандинавии? Лишь жесткие травы, растущие из древних камней. Нехватка плодородных земель, стремление к обогащению, неласковая природа родных мест при значительном перенаселении приморских районов Скандинавии – все это неумолимо гнало викингов на поиски новых мест. Туда, где жизнь, если и не была легче, но сулила удачу отважным и богатство смелым. «В оном состоянии короли, имея многие между собою несогласия, жестокие войны вели, которые создали ожесточенное северных народов мужество и, справедливо будет сказать, сделавшие их свирепыми» (В.Н. Татищев). Именно такие «короли», с кипящей кровью в груди, с незнающими жалости мечами, и отправились за славянским наследством.