Страница 20 из 69
Он тотчас же сообщил сие откровение группе окружавших его подхалимов. Их восторженное почтительное чириканье музыкой отозвалось в его ушах.
«Сегодня Адская Яма, — думал Ларк, — а завтра весь мир!»
Глава пятая
Феликс смотрел вниз на приближающуюся орду Хаоса. Её увеличение за несколько последних дней было ужасающим. Похоже, в каждом направлении она протянулась до горизонта, а отдалённые клубы пыли указывали на то, что ежедневно прибывает всё больше и больше отрядов.
Он поднёс к глазу подзорную трубу и изучал расположение армии Хаоса. У неё была хорошо защищённая позиция. Большая часть лагеря была прикрыта от нападения излучиной реки. Полчища облачённых в кожи варваров лихорадочно трудились, возводя земляные укрепления и выкапывая траншеи, обращённые в сторону города. Феликс смог заметить ряды заострённых кольев, выступающие из основания земляных стен. Хаосопоклонники не оставляли никакой возможности для нападения всадникам Кислева, совершающим вылазки из Праага.
За последние несколько дней стремительные наскоки конных кислевитов нанесли порядочный урон нападающим. Для их численности ущерб был всего лишь каплей в океане, но это хорошо сказывалось на боевом духе осаждённых. Понимая, что многие в городе разделяют отчаяние, которое он испытывал при виде этого громадного войска, Феликс считал, что подобные небольшие победы для защитников столь же важны, как продовольствие.
Плохо было то, что с увеличением числа осаждающих, знамения и знаки становились все хуже. По ночам на улицах города замечали бродячих призраков. Прошлой ночью в „Белом кабане“ Феликс слышал, как два поддатых наёмника–тилейца описывали своё столкновение с призраком женщины без головы на той улице, где они снимали жильё. Большинство тех, кто прибыл издалека, отмахивались, полагая сие выдумкой, вызванной дрянным дешёвым бренди, которым накачивались тилейцы, однако местные лишь печально и глубокомысленно кивали, прикладываясь к своей выпивке. Феликс предполагал, что близко сталкиваясь с похожими призраками на протяжении жизни, местное население привыкло к подобным ужасам, но понимал, что сам никогда не сможет спокойно расслабиться в городе, где такие вещи являются довольно обыденными.
Он гадал, связано ли увеличение числа призраков с армией, находящейся за городскими стенами.
— Это возможно, — послышался знакомый голос Макса Шрейбера.
Феликс удивился, обнаружив, что говорил вслух. И был столь же удивлён, увидев тут Макса.
— Макс! Что ты делаешь на стенах?
— То же, что и ты, Феликс. Разглядываю вон ту армию и гадаю, каким образом мы сможем пережить осаду.
Феликс поглядел по сторонам и порадовался тому, что ближайшие солдаты находятся более чем в пяти шагах. Должно быть, они этого не слышали. В эти дни в Прааге не приветствовалось выражение подобных пораженческих чувств. Феликс пожал плечами. Это Макс завёл разговор, не он.
— Ты полагаешь, что те донесения о призраках на улицах связаны с осаждающей армией?
— Я в этом уверен.
Теперь на них уставились солдаты. Беседа привлекла их внимание.
— Как? Полагаю, от тебя я слышал, что магические стены вокруг города мощны, и силам Хаоса их не пробить.
Макс поплотнее запахнул своё коричневое с золотым одеяние. Сегодня на нём была необычная остроконечная шляпа, смахивающая на шлем, которая возвышалась над головой, делая его выше ростом. Щетина на лице Макса стала подозрительно напоминать бороду. Оперевшись всем телом на свой посох, он некоторое время задумчиво рассматривал орду, а затем произнёс:
— Я говорил, что связь есть. И не утверждал, что к этому причастны вон те последователи Тьмы.
Феликс уставился на волшебника. По своему, Макс ему друг, однако он ещё и волшебник, а их временами не понять простому смертному, вроде Феликса.
— Что ты имеешь в виду?
— Я предполагаю, что всё это имеет связь. Массированное нападение скавенов на Нульн. Увеличение Моррслиба в размере за последние годы. Перемещение войск Хаоса. Умножившееся количество звездопадов, мутаций и несчастных случаев магической природы. Привидения, расшевелившиеся в этом городе. Всё это части одного целого.
— И ты говоришь, что за всеми этими событиями стоят Повелители Хаоса? Ты не настолько могущественный волшебник, чтобы просчитать подобное.
— Нет, Феликс. Я полагаю, что тут имеет место грандиозный план. Возможно, результат деятельности некоего чудовищного интеллекта, может, нечто иное, более похожее на природный феномен.
— Не уверен, что „природный“ удачное обозначение, учитывая обстоятельства.
— Я имел в виду нечто сродни морским приливам или смене времён года.
— Я тебя не понимаю.
— Подумай об этом так, Феликс. Магия — это сила природы, вроде ветра, дождя или морских волн. Временами она сильна. Временами ослабевает, но она присутствует всегда, подобно воздуху, которым мы дышим. Она пронизывает мир, в котором мы живём. Потоки этой энергии волшебники называют ветрами магии.
— Так. И что?
— Возможно, существует смена периодов магии, подобно смене времён года. Возможно, мы вступили в период, когда ветры магии дуют сильнее, и сила магии увеличивается. Вот что, по всей вероятности, произошло двумя столетиями ранее.
— Довольно долгий период.
— Не прикидывайся недоумком, Феликс. Ты смышлёный человек. Я уверен, ты распознаёшь аналогию, когда слышишь её.
От тона Макса Феликса передёрнуло. Он понимал, что волшебник прав. Возможно, ревность к Ульрике заставляла его выставлять аргументы против мага.
— Ладно. Продолжай, — несколько обиженно произнёс Феликс.
— Силы Хаоса тесно связаны с магией, вероятно, их мощь возрастает и убывает в зависимости от этих периодов. Возможно, сейчас началось время, когда они в самой силе. Также вероятно, что это же самое увеличение энергии регулирует численность призраков в Прааге и вызывает повышенную активность скавенов.
Феликс обдумывал доводы волшебника. Они были логичны и осмысленны, с какой стороны ни посмотри, однако сие ничего не значило. В стенах университета Альтдорфа Феликсу доводилось слушать образованных грамотеев, доказывающих откровенно нелепые теории с помощью строгих логических построений.
— Это интересная теория, Макс, но я слышал и другие. Этим утром человек перед „Белым кабаном“ кричал, что это божья кара за наши грехи, и приближается конец света.
Макс ответил брезгливой улыбкой.
— Обе эти теории совсем необязательно взаимоисключающи, — произнёс он. — И что случилось с этим пророком?
— Городские стражники отлупили его дубинками по голове и куда–то уволокли.
— В такие времена моя теория не столь опасна для твоего здоровья.
— Это её несомненное достоинство, — заметил Феликс, снова переводя внимание на армию Хаоса.
Похоже, возле огромного чёрного шатра, возвышающегося в центре войска, происходило какое–то движение.
Иван Петрович Страгов с вершины холма наблюдал за перемещением по равнине орды кочевников Хаоса. „Перемещение“ тут не совсем верное определение. Оно подразумевает дисциплину, которой отродясь не владели эти дикие кочевники. Неважно. Их много и они обладают непоколебимой верой в своих тёмных богов. Будучи долгие годы боярином пограничья, Иван на сей счёт имел достаточный опыт. Эти идут под флагом „Освежёванного человека“.
— Господин Иван, тут их, по меньшей мере, тысяча, — прошептал Петров.
Иван обернулся и взглянул на самого молодого из своих гусар. Парню едва ли исполнилось пятнадцать, но у него уже взгляд не по годам зрелого мужчины. Чёрные тени под глазами, и лицо перекошено от усталости — слишком много скакал и слишком мало ел.
— Осторожнее, парень. Помни, что отступающий каждого врага считает дважды. Давай не будем представлять вещи хуже, чем они есть.
Голос Ивана звучал весело и уверенно, но сам он таковым себя не ощущал. Возможно, прикидки мальчишки правильны. Похоже, Пустоши исторгли всё своё паршивое население. Уже два дня, как Иван и его люди натолкнулись на их разведчиков, здоровенных, одетых в шкуры, говорящих на грубом языке мужчин, с необычными татуировками рун Хаоса или отметинами ранних стадий мутации на коже. Не к добру обнаружить столь многих из них так далеко к югу. Как предполагал Иван, это даже не часть великой армии Хаоса, а простые кочевники, движимые некой тёмной потребностью отправиться в набег на южные земли. Неважно. Многое говорило Ивану о том, что происходит нечто грандиозное. За последние несколько дней им встретились воины с татуировками „Всадников со шрамами“, „Ледяных мародёров“ и „Кровавых крикунов“. Похоже, что на юг отправились все племена Пустошей.