Отравленные корни

Олеж открыл глаза. Он лежал прямо на земле, укутанный в собственный плащ. Над головой серело предрассветно небо, по которому ленивой кучкой ползли облака. Где-то рядом шумели деревья. Маг чуть повернул голову, почувствовав чье-то присутствие, и увидел рядом Оливию. Волшебница сидела под облетевшей яблоней и перекатывала в ладонях большое желтое яблоко. Как всегда молодая, прекрасная и безмятежная.

Вспомнилось, как она выхаживала его после воскрешения. Когда кризис миновал, Илей отправил его к светлой, сказав, что там восстанавливаться будет проще. И снова не ошибся. Волшебница дала ему куда больше, чем все остальные...

...Ее место обитания - сад, расположенный в южных широтах. Там собрались самые редкие виды деревьев и цветов. Непонятно, как они уживаются, но буйство красок и урожаи поражают воображение. Однако его злят и яркие цвета, и дурманящие ароматы. Хочется уничтожить все вокруг, чтобы хоть на миг унять тянущую боль внутри.

Оливия приходит на третий день:

- Илей рассказал о княгине...

- Я не хочу говорить о ней, - он пытается уйти. Любое напоминание о том поле причиняет боль, а шрам наливается кровью, готовый вот-вот разойтись.

- А что ты хочешь? - волшебница оказывается перед ним, не дав сбежать. - Убить ее? Наказать? Она темная, убивала людей. Женщин, детей, стариков. Скольких? Как ты думаешь?

- Я не знаю! - он отворачивается, чтобы снова столкнуться с ней нос к носу.

- Ты ее ненавидишь? Скажи - ненавидишь? Хочешь причинить боль? Ту, что ты испытал, оставшись там?

- Оставь меня...

- Нет.

Она донимает его весь день, то делая передышки, то снова нападая, и все-таки вынуждает признать правду:

- Я не знаю! Не знаю, что чувствую... Я не могу ее ненавидеть... Она ушла туда из-за меня! Потому я не смог выполнить проклятое задание! И теперь превратилась в...- грудь пронзила боль. Физическая и вовсе не эфемерная. Она заставила задохнуться и замолчать.

- Ведьму, - заканчивает волшебница.

- Да! - слово вырывается сквозь стиснутые зубы.- И я не хочу, чтобы она была такой...

- Какой?

- Темной.

- Дело только в сути? - Оливия оказывается рядом и кладет руку на грудь, усмиряя боль. - Ты знаешь, каково ей? Думаешь, легко? Убивать, каждый день предавая то, чему ее учили. Делить постель с тем, кого она ненавидит.

- Ненавидит? - он помнит объятие князя и то, что его жена вовсе не сопротивлялась.

- Темные не умеют любить, - отрезает светлая. - Им ведома похоть, желание, страсть, безумная жажда, но не любовь. И теперь представь, каково ей там. Одной. Среди тех, кто к ней в лучшем случае равнодушен. Каждый день она борется...

- А если нет?! - он озвучивает свой самый большой страх.- Если Тьма уже ее поглотила?

- Ты веришь, что это возможно? Веришь, что она стала темной окончательно?

Он молчит долго, вглядываясь в теплые глаза, а потом качает головой.

- Нет. Тэль никогда бы не сдалась... Она нашла бы выход. Но...

Оливия накрывает его рот рукой.

- Не смей. Тьму можно или принять, или истребить. Если не можешь уничтожить - смирись с тем, что она есть. Прими ее. Тогда она перестанет убивать тебя. Выбери свой путь. Ты либо убьешь княгиню, и Тьму в ней, либо должен поверить в нее. В то, что она еще может вернуться... Пусть даже такой, какой стала.

- Как? - выдыхает он, когда она убирает ладонь с губ.

- Не знаю, - волшебница пожимает покатыми плечами. - Тебе решать, как и что выбирать. Сделаешь выбор - выживешь, затянешь - даже Илей тебя не спасет...

...Олеж тяжело встал и добрел до яблони, рухнул на землю, прислонившись спиной к стволу. Выдохнул. Тогда он выбрал. Не сразу. И решение далось совсем нелегко. Но с тех пор он ни разу о нем не жалел.

- Спасибо, - шепот едва различим, но она услышала и кивнула.

- Брасиян будет в бешенстве, - Оливия протянула яблоко ему.

- Тогда стоит позлить его еще немного.

Он с удовольствием занялся плодом, под завязку накаченным магией. Силы восстанавливались буквально за секунды.

- Что ты задумал?

- Мне нужно увидеть сына княгини. Ты же знаешь, где его держат.

Взгляд она не отвела, только покачала головой и вздохнула.

- Он будет в бешенстве...

Узкая ладошка легла ему на запястье, и мир снова перевернулся...

Глава 8

Холодный ветер гнул деревья и гнал облака по небу. Сыро, холодно, противно, как и должно быть поздней осенью. Почему-то в Гленже времена года всегда ощущались ярче, контрастнее. Их смену не смягчало магическое поле, оно же не вызывало здесь непредсказуемых бурь и перепадов температур.

Олеж смотрел на ферму с пригорка. Обычная каменная мельница, дом рядом с ней, поле со скошенной пшеницей, раскисшая дорога и деревня вдалеке. Местный мельник предпочитал уединение. И никого из трех ближайших деревень его привычки не смущали.

- Жалеешь? - Оливия осталась с ним, договорилась с няней, чья фигура в темной накидке уже виднелась на полпути от мельницы. Рядом с ней двигалась еще одна. Маленькая и тоже в темных одеждах.

- О чем?

- Что мы пришли сюда.

- Пока нет...

Волшебница протянула плетеное колечко из лоскутков кожи и травинок.

- Ты просил...

- Спасибо.

Тоненькое колечко, которое ему подошло бы на большой палец, скользнуло в ладонь.

- Перестраховщик...- мягко укорила светлая, но в голосе ее вовсе не звучало неодобрение.

- Лучше так.

Колечко было теплым, мягким, каким-то даже бархатистым. Ребенку должно быть в пору.

- Ты не причинишь ему вреда.

- Не уверен...

Он встал и направился навстречу, женщина - специально обученная волшебница - отстала и осталась в стороне, зорко наблюдая за ним. А мальчишка подошел ближе и остановился только в паре метров. Поднял взгляд. Темно-карие глаза. Черные волосы. Светлая кожа. Высокий рост для его лет. Худоба. И странное едва уловимое сходство с отцом - князем.

Маг присел на корточки, чтобы разница в росте не так мешала. На него смотрел мальчик. Обычный ребенок, каких можно встретить где угодно. Его аура отличалась от человеческой. Более темная, тяжелая, но не агрессивная. Потенциальный темный. Истинный. Еще один за столь короткий срок.

Как правило, потенциальные истинные рождаются раз в столетие. Примерно. Один темный и один светлый. И никогда еще двое возможных носителей одного Абсолюта не появлялись почти одновременно. Зачем кому-то мог понадобиться еще один темный, если уже наличие его отца расшатывало равновесие? Ивару Шеруда было сорок четыре, когда он погиб. Его сыну еще не исполнилось трех. Разница чересчур мала. Такая концентрация Тьмы, если еще учесть немалую склонность Афии, могла окончательно склонить весы в сторону одного Абсолюта. Юту не сдержали бы, и тогда... Зачем?

Олеж вглядывался в ребенка и пытался понять, что чувствует. Злость? Разве что на себя. Ведь мальчишка мог быть и его сыном. Возможно. У магов сложности с заведением потомства. Для появления ребенка нужно, чтобы в одном месте встретились не только его родители, но и подходящее время, энергетические потоки и обоюдное желание. Редко бывает так, чтобы будущий маг оказался нежеланен. А здесь получилось... Как?

Мальчишка рассматривал его с недетским выражением на лице. Серьезно, молча, сосредоточенно. Будто читал ауру и ее узоры. Его силу сковали, и магическое поле Гленжа не позволяло шалить, но все же что-то в нем было неправильно. Настороженность дикого зверька, так хорошо знакомая после общения с княгиней. Наследник князя попал в незнакомую среду к совершенно чужим магам и вовсе не торопился доверять им. Он интуитивно чувствовал свою чуждость окружающим и выстраивал защиту, отгораживаясь от внешнего мира. Дети не должны быть такими...

Боевик медленно протянул вперед руку, раскрыл ладонь, на которой лежал браслет, сплетенный Оливией. Он не собирался воевать с ребенком. Пусть даже с сыном князя. Того, кто оставил его мучиться и почти убил. Того, кто годами изводил Афистелию. Того, кто последовательно выполнял чужие указания, выстраивая уникальный эксперимент. Нет, мальчик не виноват в преступлениях отца. Ненавидеть его нельзя. Да и не выйдет. Принять? На такой шаг Олеж тоже был не способен. Но мог хотя бы не навредить.