Прогулки по Луне

Ну, и что жена? Сердце больше не трепетало при воспоминании о ней. Два года назад разошлись, а на самом деле – и того раньше. Ничего не осталось. Было когда-то. Искры высекались, и пожар был, а вот, гляди, ничего не осталось. Куда все подевалось? Только по маленькому Сереже очень скучает… А ведь была любовь. Была ли? Вот Инна – совсем другое дело.

Единственной женщиной в его жизни была Инна Шершень. Первая любовь. В двенадцать лет бегал к ней в пионерлагерь, целовались у забора. Когда снова встретились, уже совсем взрослыми, Инна была замужем. Любовь вернулась – властно и безоговорочно, будто никогда и не уходила, будто и не было этих взрослых лет, вернулось все – и волнение, и тепло, и нежность, и юношеская доверительность, но за пределами свиданий – почему так получается? – какая-то ее чужая, неизвестная ему жизнь, другой мир, отделенный от него Берлинской стеной с наглухо закрытыми стальными дверьми. Куда ты исчезаешь, Инна, где ты обретаешься, чем ты живешь, когда мы не вместе, откуда эта черная завеса молчания?

– Не спрашивай, дорогой, ни о чем не спрашивай. Тебе ведь хорошо со мной? И мне тоже… Очень хорошо. В тебе – вся моя жизнь, тебя одного люблю, неужели этого мало?

Не могло так продолжаться бесконечно – будто каждый день отрезают от тебя кусочек сердца. Больно. Если бы ты знала, милая, как больно!

Тучей налетели девяностые, жизнь резко изменилась. Началась перестройка, развалился Союз, рухнула промышленность, а вместе с ней и наука. Пришлось сложить крылышки, отбросить честолюбивые мечты и с головой окунуться в российский капитализм, такой свободный, такой расхлябанный, такой отвязный и веселый, разве что запашок не очень – капитализм с криминальным душком. Никогда он не думал о себе как о торговце, о барыге, а вот… Как говорила баба Маня, нет уже бабы Мани, светлая ей память, – «захочешь какать – присядешь».

Они снова увиделись с Инной, встретились на вечеринке у друзей. Встретились хорошо, но… Какой уж там лямур! «В прошлом, все в прошлом, Юрочка, мы теперь только друзья, просто друзья и все. Грустно, конечно, но такова жизнь. Я по-прежнему замужем, ты – женат. Живу с мужем в Китае, он там большой человек, торговый атташе, в России появляюсь редко. Давай, помогу тебе с бизнесом – мы ведь свои люди».

Объединили капиталы, организовали небольшое производство в Китае: сборку водяных счетчиков для России. Ерунда, конечно, но деньги это приносило.

Нет уже теперь производства в Китае. Продали и поделили. Вот баксы на карте – все, что осталось. Тоже немало. Двадцать миллионов… Неприкосновенный запас – НЗ, мой билет на Луну.

Надо бы в номер подняться. Пора уже. Собраться, принять душ, отдохнуть. Завтра тяжелый день. И послезавтра, и послепослезавтра.

Давай, Юрий Сергеевич, Луна зовет. Если все пройдет, как задумано, тебя ждет новая родина. Была Россия. Сполохи революций, родные просторы, великая русская литература, ушедшие и невстреченные любови, идеи, озарения и, увы, несостоявшиеся научные прорывы. Теперь будет Луна. Ночное светило. Звезда ночных тайн, сокровенных снов, злокозненных, подковерных дел и опасных интриг, свершающихся под покровом ночи. Что ждет тебя там? Если долетишь, конечно.

Темнокожий юноша в бежевой футболке с надписью «Marina del Rey Hotel» улыбается, вежливо приветствует Ветрова и открывает перед ним дверь. Каждый раз при входе в отель у Ветрова возникает это необычное ощущение: что это – сон, иллюзия, сказка? Внутренние балконы второго и третьего этажей обрамляют холл, под потолком – объемная композиция, стая морских птиц. Внизу – крупные птицы в натуральную величину. Те, что выше, – размером поменьше. Летят по кругу. Лучи подсветки создают на потолке и стенах светлые круги, испещренные тенями птиц.

Две девушки на ресепшен тоже нежно улыбаются. Разве вы не видите, мистер Ветров? – говорят их дежурные улыбки, – мы ведь ждем вас, именно вас, одного только вас.

Его номер на втором этаже. Темнокожий юноша провожает до лифта, нажимает кнопку вызова.

В креслах около стойки ресепшен расположилась группа из трех крупногабаритных мужчин с квадратными плечами. Одеты все одинаково: светлые бежевые брюки, темно-синие футболки и легкие ветровки. На спине одного из амбалов красуется гордая надпись FBI. При появлении Ветрова мужчины резко встали и быстро направились к нему. «Мистер Ветров?» Один из подошедших достал значок сотрудника Федерального бюро расследований. «Мистер Ветров, вы арестованы. Вы понимаете английскую речь? Отлично! Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Вы также можете связаться с консулом своей страны, прежде чем отвечать на любые вопросы. Вы понимаете свои права?» Ответ утвердительный, но на самом деле «мистер Ветров» ничего не понимает. Ему надели наручники и подтолкнули к лифту. Темнокожий юноша испуганно отскочил в сторону.

Что это? Может, я сплю? Или чья-то глупая шутка? Словно идешь куда-то в сплошном тумане. Все вместе – арестованный и сопровождающие – вошли в его номер.

Отобрали паспорт, мобильник, ноутбук. Предложили собрать личные вещи и ничего не оставлять.

Ветров остановился, в последний раз оглядел свой уютный двухкомнатный номер; панорамное окно с видом на бухту, цветы, книжные полки со справочниками, которые передали ему от Макса, – математика, астрономия, теплофизика, он и здесь продолжал работать. Как же здесь было хорошо! Похоже, придется попрощаться со сказкой. На стене – картина «Мир Кристины» Эндрю Уайета, юная девушка пытается удержать, запомнить и унести в памяти хрупкий мир своей мечты.

Наверное, твой полет закончен, так и не начавшись, три окаянных велиара появились не случайно, они пришли, чтобы опустить тебя на грешную землю. Рано ты вознесся, святой Антоний, праведник из Петербурга, энтузиаст фрактальных структур и фанат теории чисел.

У выхода из отеля их уже поджидал большой Ford Explorer, джип с тонированными стеклами. Посланец Иркаллы, подземного мира шумеров, он же – Аид. FBI, одним словом.

Ветрова усадили на заднее сиденье, он оказался зажатым – ух ты, даже косточки хрустнули! – между двумя здоровяками, которые за все время в пути не проронили ни слова. Когда джип тронулся, теплилась еще надежда, что есть вечер и есть ночь до этого долгожданного дня Х, до новой встречи с Элоном Максом, что времени вполне достаточно, чтобы разрешить недоразумение. Но в подсознании уже звучало холодное: «А недоразумение ли это?»

Джип подъехал к серому зданию. У входа – американский флаг. Прошли в конец коридора, Ветрова ввели в большой кабинет. За столом – тучный, немолодой уже человек в штатском, посмотрел на арестованного поверх очков, жестом пригласил садиться.

– Мистер Ветров, вы находитесь в региональном офисе ФБР в Лос-Анджелесе. У нас есть основания подозревать вас в том, что вы являетесь незарегистрированным иностранным агентом и занимались сбором важной информации в пользу России. Вы работаете в СВР[2] России? Как оказались в Лос-Анджелесе? Где познакомились с мистером Питером Свенсоном? Что вы делали на фирме у Элона Макса? На эти вопросы вам придется ответить во время допроса в присутствии своего адвоката. Вас обвиняют в том, что в центре Макса вы получили доступ к космическим технологиям США, к программе Американского космического агентства.

«Слава богу, о лунной колонии ни слова, – подумал Ветров, – в ФБР, видимо, об этом знают далеко не все».

– А пока вас отведут в камеру временного задержания. Да, вам полагается один телефонный звонок. Говорите, пожалуйста, по-английски.

Ветров позвонил Максу, попытался объяснить ситуацию. Просил связаться с консульством и найти ему адвоката, просил сообщить Лёне в Нью-Йорк. Элон был обескуражен и взволнован, обещал заняться этим прямо сейчас, пытался выяснить какие-то подробности. Арестованный успел напоследок сказать, что ни в чем не виноват, что это ошибка, и у него отобрали мобильник.

2

Служба внешней разведки.