Страница 38 из 86
Всегда выглядевшая крайне безучастной, сейчас же Лиз казалась взволнованной, если даже не возбужденной. И если Айрис всегда была при деле, смешно торопясь по коридорам то в один, то в другой конец необъятного здания, то Лиз, спешно преодолевающая расстояния от бельевой до прачечной с кипой полотенец в руках, удивляла и даже забавляла, но неизменно восхищала.
С раннего утра скудное количество персонала «Кортеза» было как на иголках. Вайолет чувствовала себя чрезвычайно странно: с одной стороны давила ответственность – нельзя было расплескать на пол напитки или забыть какое-то поручение, - а с другой стороны эта самая ответственность захватывала. Всегда избегавшая любых обязательств в школе и университете, ярая противница коллективной движухи, сейчас же Вайолет была рада и даже горда за то, что именно ей поручили. Она была в центре действий, ей нравилось то, что она делала, и это доставляло невообразимую радость.
В семь утра Вайолет переняла ключ от дальнего зала, метнувшись по главной лестнице к массивным деревянным дверям пустого холодного помещения. Телефон на ресепшене разрывался от постоянных звонков, и Айрис еле успевала переключать на вторую линию, прося собеседников не первостепенной важности подождать секунду-другую.
- А я думала, у вас никогда не проводят многолюдных собраний, - обратилась Вайолет к Хейзел, возясь с одним из больших щитков, включая освещение в зале. С треском и кряхтением многочисленные потолочные лампочки зажглись, осветив просторное помещение, обшитое темным алым карпетом. Вайолет даже охнула от удивления: то был не конференц-зал вовсе, а помещение с экраном! Кинотеатр! Кинозал, но маленький– не более, чем на сто персон. Светлая плотная ткань укрывала кресла, что рядами поднимались до высокой подставки кинопроектора с двумя бобинами и зеркальным отражателем. После же рядов – низкий подиум, а на стене выше – широкий экран из ткани. Так вот почему во тьме так пахло обивкой и пылью! Вайолет не знала, обманывает ли ее зрение, ошибка ли это Лиз, или конференцию врачей действительно запланировали провести в бывшем кинозале. Употребляя в мыслях слово «бывший» Вайолет действительно это и подразумевала: кинопроектор был покрыт толстым слоем светлой засохшей пыли, словно технику не использовали больше пятидесяти лет. – Это ведь тридцатипятимиллиметровый, - обошла та агрегат, едва касаясь кинопроекционного объектива пальцами. Восхищение так явно читалось на ее лице, что Хейзел невольно улыбнулась, будто вспомнила что-то далекое, какую-то приятную мелочь из прошлого.
- Так ты разбираешься в кинотехнике? - мисс Эверс приблизилась к местам для зрителей, хватаясь за край ткани. Вайолет улыбалась, продолжая глазеть на аппарат.
- Университетская программа, - начала было отвечать та, вновь склонившись ближе к машине. - Но вообще-то мне и самой крайне интересен кинематограф. Вы не находите, что в старых фильмах есть нечто волшебное, что потеряно в нынешнем столетии? – придерживала волосы та. - Сценаристы, актеры – сейчас все не то. Тогда кино было более… - Вайолет провела верхними зубами по нижней губе, будто бы снимая остатки мороженого, - утонченным что ли…
- О да, несомненно, - с воодушевлением поддержала женщина, принявшись сминать краешек ткани. – Но, Вайолет, нам бы зал подготовить к назначенному времени… - тактично напомнила женщина. Девушка тотчас одернула руку от бобин, будто вспомнив о том, что это не экскурсия на Парамаунт Пикчерз. Она втянула носом затхлый воздух; тряпка свисала с заднего кармана ее короткого джинсового комбинезона.
- Почему нас оповестили о конференции непосредственно в день ее проведения? Я думала, обычно это делают заранее.
- Какой-то другой отель отказал в самый последний момент.
- А почему именно здесь? – не унималась Вайолет, повторяя движения за Хейзел, берясь за край накинутой ткани с противоположенного конца последнего ряда насыщенно-синих бархатных кресел. – Я видела другой зал для приемов, можно ведь было расставить стулья там.
Хейзел сделала шаг, принявшись стягивать ткань, нелепо разинув рот, будто не зная, как именно отвечать на поставленный вопрос. От быстрых точечных движений напарниц потревоженная материя произвела волну, отпустив в воздух приличное количество пыли. Вайолет закашляла и дала Хейзел возможность самой свернуть ткань.
- Меня вообще не часто осведомляют о подобном, - складывала края та. - Хозяин сказал, чтобы выделили этот зал-
- Вы ведь о Джеймсе, да? – прервала Вайолет, проходя мимо кинопроектора, быстро шагая до массивных дверей. – Почему Вы все время зовете Джеймса хозяином? Вы же не его собственность, - усмехнулась девушка. Она ожидала ответной реакции, чего-то вроде смеха горничной или заявления, что она права, но Хейзел молчала и словно даже побледнела под слабым рассеянным светом лампочек. Вайолет насупилась, отворачиваясь, дергая за красивые позолоченные ручки арочных дверец, распахивая те в разные стороны, после чего глянула на крошечные наручные часы на кожаном ремешке, любезно предоставленные ей в пользование Лиз, и посчитала оставшееся время. – Что ж, надо успеть до девяти, - уперев кулачки в бока, махнула головой та, откидывая назад волосы, - давайте отмоем тут все от пыли, заменим вон те перегоревшие лампочки и унесем старый кинопроектор.
***
Каждая клеточка ее тела искрилась от удовольствия. Вайолет так и порывало запищать от восторга. То, чем она сейчас занималась, то предвкушение грядущего неизвестного и то место, в котором она сейчас находилась – все это порождало такое дикое ликование и возбуждение, что девушка еле сдерживала себя и свое учащавшееся порой сердцебиение, когда подушечки пальцев скользили по мягчайшей, хотя и довольно изрядно полинявшей обивке спинок и подлокотников вельветовых кресел. Думала ли она в начале года, что по окончании первого курса будет иметь возможность воочию лицезреть настоящую аппаратуру времен начала двадцатого столетия? Она прекрасно знала, что это не современная копия – на занятиях по истории кино всему потоку досконально разжевывали что да как применяли в киноиндустрии в тот или иной промежуток времени. И пространство окутывал сумрачный призрак прошлого - этакий аромат тридцатых. Пахло старыми вещами и мебелью, но не просто забытыми, выброшенными, как ненужный хлам, а как нечто, что просто оставили до назначенной минуты, как что-то, что имело бурную историю и просто дожидается звездного часа. Возможно, этот час наконец-таки настал?
Короткий темный ворс ковролина пришлось очищать пылесосом так долго, пока он не стал привычного серого цвета – Вайолет, правда, удивилась, углядев под слоем пыли совершенно другой цвет напольного покрытия, но Хейзел так уверенно закивала, что девушка поняла – тут есть люди, видавшие оную комнату в лучшем виде.
- Почему кинозал так давно не использовали? – Вайолет чистила деревянные вставки кресел, утерев лоб оголенной рукой выше конца желтых резиновых перчаток.
Хейзел смахивала пыль с экрана, заботливо придерживая нижний край полотна.
- Раньше показы устраивались часто. «Трудный мужчина», «Красная пыль», новые картины Гарольда Ллойда, Глории Свенсон, Чаплина… - женщина странно поджала губы. Вайолет удивилась.
- Новые картины Чаплина? – повторила та, съезжая на сидении кресла. – Хотите сказать, в последний раз кинопроектор работал лет восемьдесят назад? – с усмешкой добавила та. Но Хейзел вновь глупо заморгала, будто понимала, что попала впросак собственной болтовней и теперь не знает, как выкрутиться. Хейзел казалась Вайолет странной. «Это все из-за хлорки и средств для стирки» - иногда думала девушка, размышляя о нелепом поведении прачки. – Ох уж эта моя забывчивость, - постаралась сгладить напряженную обстановку та, продолжая полировку деревянных частей кресел. – Все не могу никак привыкнуть, что «Кортезу» уже почти век.
***
В начале девятого начался приток ожидавшихся на съезд докторов, что желали остаться на ночь в отеле. Мужчины, одетые в простую штатскую одежду, ослепительно улыбались, казалось, каждой живой душе, что встречалась им на пути от дверей такси до стойки регистрации. За собой они катили крохотные чемоданы, напоминая стюардов. И не сразу удавалось отличить психоневрологов от обычных постояльцев состоятельного класса. Пронося стремянку по верхнему уровню лобби, Вайолет за три минуты наткнулась на пятерых, по незнанию и из страха не проявить профессионализм непременно выдавливая самую лучезарную улыбку на какую была способна.