Страница 28 из 29
Он поднимает бровь, изображая беззаботность.
— Это так? Какое совпадение.
— Мы с тобой оба знаем, что это не так.
Его губы изогнулись, забавляясь, когда он берет меня за руку, скользя пальцами между моим. Я сжимаю губы вместе, от ощущения дрожи в моем животе из-за его прикосновения. Я всегда удивляюсь, как легко Терон может заставить меня хотеть его. Муж делает меня горячей и влажной между бедер лишь полузакрытым взглядом или пальцами на моей коже, или губами, движущимися к мочке уха, когда его шелковый голос ласкает меня.
— Идем, — говорит Терон, когда я доела свое лакомство. — Я знаю место, где ты могла бы увидеть Ранас и наблюдать за его огнем, не вдыхая едкого дыма, вредящего тебе.
Он меняется в форму дракона, большую, впечатляющую и привлекающую всеобщее внимание. Терон ждет, когда я заберусь на него сверху, и я делаю это с горящим лицом и ушами. Мне до сих пор неловко ездить на нем верхом публично, потому что это так долго было запрещено в Андрасаре. Терона это не волнует. Он говорит, что ему приносит радость, когда его пара летает вместе с ним. Это делает меня тоже счастливой. Я никогда не смогу отрастить крылья и летать, но это отличная альтернатива.
Обернув руки вокруг его шеи, я немного визжу, когда он взлетает в небо. Не думаю, что когда-нибудь, справляюсь с ощущением опускающегося желудка, когда Терон взмывает в воздух.
Он несколько раз взмахивает крыльями, а потом расправляет их полностью, когда мы парим над верхушками зданий и деревьев. Вскоре мы приземляемся на краю скалы, позади нее густое скопление деревьев. Терон возвращается к своей первичной форме полностью голым. Я стараюсь быть неприметной в своем обычном взгляде на его мускулистую фигуру.
Шрамы на его плоти больше не злят меня так сильно, как раньше. Этот ужасный период его жизни полностью окончен, тем более, что андрасари, который оставил их ему, мертв в течение некоторого времени.
Спереди Терон не что иное, как очерченная плоть, его руки большие и заметно твердые. Полукруглая чешуя на его коже такая же золотая, как и его глаза.
Богиня свыше, бывают дни, когда я не могу поверить, что этот красивый, сильный мужчина андрасари - мой.
Терон ведет меня к дереву с широким стволом и раскинувшимися ветвями. Он садится, тащит меня с собой на землю, между его ног. Когда он обнимает меня и притягивает ближе, я ощущаю член как раз против моей поясницы.
— Там, — говорит он, указывая на огромную темную гору, виднеющуюся на расстоянии. Яркое оранжевое свечение расцветает на ее вершине. Несколько драки окружают его с разных сторон.
— Они выглядят нетерпеливыми.
— Некоторые предпочитают прикоснуться к самой лаве и не ждать, пока она упадет в море.
— Почему у меня ощущение, что ты среди этих «некоторых »?
Он смеется.
— Потому, что ты слишком хорошо меня знаешь.
Оранжевое цветение усиливается в сильный красный цвет, когда извержение раскрывается. Драки окружающие Ранас дышат огнем и устремляются в сторону лавы, будучи не забрызганными. Густая струя дыма поднимается из раскрытой вершины и образовывает туман, где лава выплескивается в море.
Это захватывающее зрелище, и все мое внимание сосредоточено на нем, пока Терон не перемещает руку к моему бедру.
Поначалу его прикосновение невинно. Нежное, простое поглаживание по материалу моего платья. Затем его рука скользит к его краю. Пальцы перемещаются с колена вдоль внутренней стороны бедра. Нет абсолютно никаких сомнений относительно того, что эта за твердая жесткая штука, прижимающаяся к моей спине, может быть, как и его пальцы на дюйм ближе туда, где он нужен больше всего.
— Я должна была догадаться, что ты привез меня сюда не только для просмотра, — говорю я.
— Вы обвиняете своего Конаи в скрытых мотивах? Другие сурово наказываются за меньшие преступления.
— Принимаете на счет своей короны – значит, есть основания.
Ищущие пальцы Терона находят меня и я вздрагиваю, поднимая бедра, чтобы прижаться сильнее к его прикосновению.
— Ты голая под платьем, Конай са, — говорит он против моего уха, когда следует пальцами по моей щели. — Может, это у тебя скрытые мотивы.
Прижав губы к моей шее, его язык извивается, облизывая меня, прежде чем всосать кожу . Влажный жар заставляет меня дрожать, тем более, когда подушечки его пальцев концентрируются на моем припухшем комочке, и потирают упорными, настойчивыми кругами.
— Терон ... — стону я. Извиваясь, я копаюсь в твердой земле по обе стороны от нас. Терон гладит свободной рукой мою грудь через платье. Он дергает верхнюю часть, потянув ее вниз, чтобы раскрыть мою мягкую плоть своей грубой, жадной рукой.
Терон гладит большим пальцем по каменному кончику, щелкая по нему и имитируя действие на моем комочке. Его длина прижимается к моей спине, безошибочно большая и жесткая. Я хочу его во мне, растягивая меня больше чего-либо. Мое отчаяние должно быть очевидным, потому что Терон пронзает меня пальцами. Он скользит рукой от моей груди к подбородку, поворачивая мое лицо так, чтобы он мог накрыть мой рот своим.
Муж целует меня неистово, с жадностью. Его язык проникает мне в рот и требует меня. Он засовывает свои пальцы в меня, быстро и равномерно, его пальцы умело находят то приятное местечко внутри меня, что заставляет меня кончить. Он втягивает мой язык в рот и проглатывает мое хныканье, стоны удовольствия, когда мои стенки сжимают его пальцы.
Он удерживает меня возле себя пока моя дрожь уменьшается, и я поворачиваюсь, чтобы взобраться на его вершину. Я уже промокла, и уверена, что он чувствует, что сделал со мной, скользя моей влагой по его длине, когда я сижу на нем.
Обхватив его лицо руками, я снова целую его.
— Я люблю тебя, — говорю я тихо.
— Я люблю тебя, Сила, — говорит он в ответ, затем стонет, пока я опускаюсь на него.
Это не то, что мы говорим часто друг другу. Мы предпочитаем показывать это друг другу. Как в тот момент, когда наши тела соединены вместе, и он держит меня так крепко возле себя в своих сильных руках, что я знаю, что он никогда не захочет отпустить меня.
Терон тянет верх моего платья вниз к животу, раскрывая меня своему благодарному взгляду и голодным губам. Обхватив мой зад, он двигается, ритмично погружаясь в меня, опускает голову, чтобы прихватить ртом мою грудь. Я цепляюсь за его плечи, погружаясь ногтями в его плоть, когда его жесткая длина толкается в меня.
Мы занимались любовью бесчисленное количество раз, с тех пор как приняли друг друга в качестве пары, но все ещё каждый раз такой же волнующий и новый, как в первую ночь, когда он взял меня у себя на полу. Я пропускаю пальцы через его волосы, прижимая его лицо к груди. Я хочу, чтоб он всецело обладал мной так же, как я всецело обладаю им, когда он заполняет меня.
Терон перемещает меня на землю, накрывая мое тело своим. Он стонет, продолжая толкаться в меня, усыпая мое лицо поцелуями. Он впивается, в то место на моей шее, где поставил мне утверждающий укус. Каждый раз, когда он прикасается или целует меня там, сильное удовольствие проносится через меня. Так происходит и сейчас, когда его язык окружал это место.
Когда я кончаю, это взрывоопасно и заставляет меня кричать так громко, как драконы, ревущие над Ранасом. Терон тоже стонет мое имя, его член как сталь внутри меня, когда его семя выстреливает в меня. Я надеюсь, что когда-нибудь оно пустит корни, и я подарю ему маленького дракилу.
Я удерживаю его возле себя, когда мы восстанавливаемся, и он прижимается к моей шее.
— Я помню, — говорит он низким голосом.
Терон поднимает голову, его золотые глаза светятся такой любовью, что это прерывает мое дыхание. Когда-то было время, и он смотрел на меня по-другому. Когда-то было время, так давно, когда он был моим злейшим врагом.
Но больше нет.
Он моя первая и единственная любовь.
— Что ты помнишь? — спрашиваю я, проводя пальцем по его губам. Он все еще внутри меня, и я сжимаю его в ожидании, когда чувствую его утолщение.