Страница 2 из 10
Отношение ставки к инфляции показало, что в 2016 и 2017 годах инфляция определялась не политикой ЦБ, а работой Росстата, который подгонял методику расчета таким образом, чтобы президенту на стол наконец-то легли отчеты с заветными целевыми показателями по инфляции. Реальная инфляция находится в границах 8–10 %. Именно поэтому Банк России не спешит возвращать ставку к досанкционному 2013 году, когда она составляла 5,5 %. Вообще-то, это называется враньем…
Прав ли ЦБ, что в основу денежно-кредитной политики закладывает инфляцию, а не экономический рост? На этот счет существуют две точки зрения – официальная, она же либеральная, и позиция аналитического сообщества. Согласно первой, смягчение денежно-кредитной политики провоцирует инфляцию. Только обуздав инфляцию, можно пускать деньги в оборот. В более примитивном варианте это вылилось в то, что чем меньше денег в обороте, тем ниже инфляция. Однако мировой опыт показал, что в границах определенного уровня денежной массы существуют свои пределы инфляции. Для России при М2 ниже 50 % от ВВП такой потолок по инфляции равен 6–8 %. Да к тому же при таком уровне М2 не происходит стимулирования экономического роста. Иными словами, власть выбирает пресловутую стабильность вместо роста экономики.
Восстановление денежно-кредитного оборота до уровня западных стран должно происходить через Государственный внебюджетный инвестиционно-кредитный фонд, что позволит направить средства именно в экономику, а не на разгон инфляции. Но, к сожалению, подобную точку зрения отрицает либеральная элита, апеллируя, как показал ПМЭФ, к недостатку практического опыта у инициаторов роста денежной массы. Мировая статистика 200 стран, математические регрессионные и детерминированные модели – для них не аргумент.
«Нас обманули» – вспоминаются слова президента. Они в равной степени уместны по отношению к российскому народу, которому сообщают, что в экономике наметился подъем, что инфляция достигла рекордно низкой отметки.
Инфляция на уровне менее 4 %, которую обещает президент, стала красивым довеском в его предвыборную корзину достижений путинской эпохи. Вот только она ровно такой же мыльный пузырь, как и все прочие экономические «победы» Путина.
Плавающий курс рубля
В 2005 году А. Улюкаев, который тогда занимал пост заместителя председателя ЦБ РФ, говорил о переходе к плавающему курсу рубля в среднесрочной перспективе (3–5 лет). Тогда необходимость такого маневра объяснялась потребностью ослабления рубля в ситуации значительного притока экспортной выручки. Это решение принималось в принципиально иных экономических условиях: финансовая стабильность, высокие цены на нефть, устойчивость курса, благоприятный платежный баланс. С 2012 года началась подготовка к переходу к плавающему курсу, завершение которого было назначено на начало 2015 года. Новые экономические условия, в которых оказалась страна, – падение цены на нефть, санкционное давление, рецессия в экономике – требуют стабилизации рубля через активную политику Центрального Банка, который, напротив, принимает решение о фактическом самоустранении.
Во-первых, переход к плавающему курсу недопустим при экономической нестабильности, поскольку плавающий курс лишь повышает риски неустойчивости. Даже советы «лучших мировых экспертов», на которые опирается руководство страны, в текущих реалиях российской экономики абсолютно противоположны. К примеру, Инвестбанк Morgan Stanley считает, что в условиях санкций режим свободного курса рубля выглядит невероятным, учитывая огромный корпоративный внешний долг России. Инвестбанк прогнозирует угрозы для финансовой и ценовой стабильности в России. Помощник президента России Андрей Белоусов заявлял о том, что Россия не готова к плавающему курсу рубля. Волатильность валюты также способна дестабилизировать внешнеторговые сделки, привести к убыткам в связи с невозможностью выполнения ранее заключенных контрактов, к примеру как это случилось в 1993 году. Тогда в марте из-за «обвального» падения курса рубля многие российские компании были вынуждены расторгнуть долгосрочные контракты в убыток себе.
Во-вторых, мировая практика показывает, что эффективным плавающий курс может быть только в странах с развитой промышленностью, где основная статья экспорта – это продукция производства.
В мире 34 % всех стран мира установили режим плавающего валютного курса. Это 65 стран, из которых 29 придерживаются курса свободного плавания, при котором интервенции возможны только в особых случаях, 36 – плавающего курса, то есть цена валюты складывается, исходя из рыночного формирования спроса и предложения на них. Из полностью перешедших к свободному плавающему курсу 17 – это страны зоны евро. В остальных 13 государствах доля промышленности в экспорте превышает 70 %. Из нефтедобывающих стран в этот список попали только Мексика, но даже в ее структуре экспорта топливо и сырье – 15,9 %, промышленность – 74,9 %, и Норвегия. Есть также группа стран с плавающим курсом (36 государств), в состав которой входят африканские государства, азиатские, а также два постсоветских – Армения и Молдавия. Из стратегических партнеров России плавающий курс имеют Турция, Индия и Бразилия. В сравнении со свободным плаванием для этих стран предусмотрены менее жесткие требования к валютным интервенциям Центральных Банков. Именно развитые страны располагают развитым рынком страхования валютных рисков, которые усиливаются из-за характерного для плавающего курса роста волатильности валюты.
Для стран-экспортеров нефти с моноспециализацией характерны иные валютные курсы. За исключением Норвегии, все нефтедобывающие государства придерживаются режима стабильных, или фиксированных, курсов.
Несмотря на явные аргументы против, ЦБ осуществил переход к плавающему курсу. Обоснования этого решения не выдерживают критики.
«ЦБ не придется тратить золотовалютные резервы на игре со спекулянтами». В задачу Центрального Банка входит защита и обеспечение устойчивости рубля (ст. 3 закона о Банке России). Когда валюта ежедневно отклоняется на несколько пунктов, возникает вопрос о том, насколько ЦБ действует в соответствии с возложенными на него задачами.
«И чем больше Центральный Банк будет предпринимать попыток искусственно его удерживать или регулировать, тем большее количество спекулянтов будет наживаться на наших золотовалютных резервах». Спекулянты выигрывают и при плавающем курсе, когда его волатильность становится выше и на курсообразование влияет любое событие.
Если ранее ЦБ мог стабилизировать ситуацию на рынке и хоть как-то ей управлять, то теперь наиболее влиятельными игроками могут стать крупнейшие экспортеры, которые располагают валютной выручкой.
Поскольку на их долю приходится 72 % поступающей в страну выручки в иностранной валюте и список крупнейших сырьевых поставщиков не изменен, именно они получили возможности спекулировать на рубле в свою пользу.
«Имея в виду однобокость нашей экономики, дальнейшее падение цен на энергоносители давит на курс, и рубль продолжает дешеветь по отношению к доллару и к евро». Действительно, динамика цен на нефть совпадает с динамикой курса рубля. Но, во-первых, признание однобокости экономики не решает проблем, а дальнейших предложений не выдвигается в силу того, что для этого нужен продолжительный срок (но разве это не задача долгосрочного стратегического планирования, которое в идеале уже осуществляется в стране 14 лет?). Во-вторых, снижение котировок на нефть не влияет столь существенно на валюты других стран-нефтеэкспортеров. Курс рубля следует за ценой на нефть, но влияют на него и такие факторы, как геополитические условия, санкции и целенаправленная политика российской власти, для которой слабый рубль позволяет устранять дыры в бюджете, «увеличивать их на курсовой разнице». Однако это неперспективная политика, которая ведет к обнищанию людей, так как дорожает основная продукция, которую они потребляют (импортная). Рост цен и сокращение платежеспособности граждан ведет к падению спроса, а именно потребительский спрос долгое время выступал драйвером российской экономики. При падении спроса предложение будет сокращаться, то есть промышленное производство – падать, это снизит налоговые поступления. Тогда и бюджет столкнется с трудностями пополнения доходной части не из нефтегазовой сферы, динамика темпов роста ВВП станет отрицательной. Усугубит эту негативную тенденцию еще больше плавающий курс рубля, который используется как механизм выравнивания диспропорций платежного баланса. При дальнейшем его ухудшении (а это происходит из сокращения разницы между экспортом и импортом, из-за отрицательного инвестиционного дохода в связи с высоким оттоком капитала, в том числе из-за необходимости оплачивать огромный корпоративный внешний долг) курс рубля будет падать.