Страница 22 из 43
- Простите Сальве, но я не совсем понимаю, к чему Вы ведете.
- А Вы послушайте, ведь время располагает. Следствия наших внутренних компромиссов начинают постепенно отображаться на поверхности, и соответственно, привлекательности нашего Государства. С каждым новым признаком мы придумываем все новые и новые аспекты жизни, тем самым бесконечно усложняя изначально открытые и понятные процессы. Это может длиться на протяжении очень длительного времени, но осознание неминуемой трагедии, как и страх быть пойманным за руку, заставляет нас еще более изощренно ввергать то ,что мы с такой заботой создавали в очевидную социальную бездну. Возможность выбора становиться все меньше и, в итоге, нам , просто на просто, не хватает пространства для очередного маневра, и вот тут приходится выбирать. Совершенно не героическая возможность погибнуть в осаде собственных страхов и слабостей, либо же выпустить наружу всю накопленную мощь решений и волевых поступков. Два человека - это уже люди. Но человек ли каждый из этих двоих? Вот та самая загадка, на которую мы можем найти ответ только в выражении собственных решений и деяний. У каждого из нас есть выбор и он, как ни странно, заключается всего лишь в том, признаем ли мы его существование или же нет.
Возразить Сальве было нечего. Кивнув в знак согласия, я обратил внимание на висящую на стене фотографию. Мужчина и женщина обнимали маленькую девочку, в ярком кружевном платье. Опытный глаз фотографа оценил естественность этого снимка. Это был не постановочный кадр, а момент искреннего семейного счастья. Проследив за моим взглядом, Сальве сказал:
- Бабел, моя племянница. Так получилось, что мы с Сарой стали ее воспитателями, когда она была еще совсем маленькой.
Вспомнив, где именно я нахожусь, мне не захотелось уточнять, что случилось с родителями Бабел.
- Она у Вас очень ловкая.
- Я этим не горжусь и надеюсь, что мне удастся несколько изменить ее жизнь. Пройдемте, мне кажется уже все готово. Не стоит заставлять двух голодных сеньоров томится в ожидании завтрака. Меня очень радует тот факт, что Вы попробуете как великолепно готовит моя жена. - Сказал Сальве, пройдя в кухню-столовую.
Обернувшись, Сара шутливо промурлыкала:
- Перестань меня расхваливать, мне уже становится неудобно.
- Что Вы. В наше время познакомится с женщиной, которая не только умеет, но еще и любит готовить - это просто настоящая удача.
- Сальве, тебе не кажется что наш гость льстец.
- О, Сара, я забыл тебе рассказать, наш гость прилетел из Америки.
- Да, да. - Воспользовавшись моментом, я моментально устремился в расщелину радушия и решил воспользоваться началом хорошей беседы. Как когда-то говорил мой преподаватель: «Если хочешь добиться по-настоящему стоящего интервью, атакуй любую паузу в речи своего респондента! Культуру и вежливость будешь показывать тогда, когда сам станешь интервьюируемым». - В нашей стране действительно женщины очень часто хотят быть у руля крупной компании, но избегают домашних хлопот.
Сальве поддержал тему:
- Я считаю, что это все из-за мужчин. Если бы мужчины вели себя подобающе, то и всякие глупости не посещали бы эти милые головки. - С этими словами, он шутливо похлопал жену по плечику.
Сара засмеялась:
- Нет, ну вы видите, как можно такого мужчину не порадовать каким-нибудь вкусным блюдом.
Семейная пара выглядела так непринужденно и естественно, что мне на секунду показалось, что я нахожусь в гостях у старых знакомых, в том, привычном для меня мире. Я улыбнулся.
- Поддерживаю Ваши слова, Сальве. Мы полностью виноваты во всем происходящем. Исконные добытчики, вооруженные до зубов и опасные даже во сне, незаметно превратились в менеджеров, разносчиков писем, юристов и так далее. Но самое главное, мы на самом деле потеряли истинную свободу выражения собственного мнения. И именно поэтому женщины уже не могут рассчитывать на современных мужчин.
- Верно, мистер Майерс. Но все вокруг упорно стараются не замечать происходящих изменений, а вместо этого предпочитают называть данный процесс эволюцией. Но могу сказать одно, техническое развитие нам слишком дорого обходится. Мы теряем самих себя в гонке за будущим для своих детей. Так вот скажите мне, пожалуйста, на кой черт нашим детям нужно будет такое, лишенное самовыражения души, будущее.
Сара вмешалась:
- Стефан, я Вас прошу, не обращать на моего мужа внимание. Теории заговоров это его любимая тема. Он может говорить о них часами.
Выслушав реплику жены, Сальве поспешил нежно приобнять ее, при этом хитро подмигнув мне.
- Моя журналистская практика показывает, что теории заговора не существует. Есть только заговор, остальное всего лишь теория. - поддержал я Сальве.
С одной стороны, я прекрасно понимал этого человека, который всю свою жизнь находился с изнаночной стороны системы, которая задолго до его появления установила свои правила и решила очевидную проблему не решать, а всего лишь оградить от лишних взглядов и пустить на самотек, очертив границы, разделяющие этот город на два Мира. На самом деле у обитателей фавел были такие же права, как и у других жителей Бразилии, но с маленьким нюансом: они не имели возможности, в силу политических причин, ими воспользоваться.
- Мистер Майерс, пройдемся?
Выпив чашечку кофе и съев большой кусок бразильского кукурузного пирога, я почувствовал себя полным сил и энергии.
- Конечно! - Поблагодарив хозяйку за чудесный и такой мне необходимый завтрак, я поспешил догнать уже успевшего выйти из кухни Сальве.
Постепенно нагревающийся влажный воздух Рио еще не вызывал какого-либо дискомфорта, но ясно давал понять, что это непременно скоро произойдет. Сальве стоял, скрестив руки как Демиург, возвышающийся над своими владениями.
- Посмотрите вокруг, что Вы видите?
Это был одновременно тяжелый и легкий вопрос. Задумавшись и примерив на язык несколько обжигающих ответов, я постарался выбрать наиболее мягкий, чтобы не обидеть Сальве, но в тоже время быть максимально честным с ним.
- Скорее всего, я вижу неопределенность.
- Почему именно это, а не страдания, отчаяние, боль, безысходность? Меня этот вопрос мучает на протяжении многих лет и никакого ответа. А вам хватило менее двадцати четырех часов, чтобы разобраться в собственных ощущениях. Вам не кажется это довольно странным? - Его взгляд стал холодным, как-бы обличающим меня в празднословии.
Внимательный, не лишенный дара рассудительности, этот человек вызывал совершенно противоречивые чувства. С одной стороны примерный, заботливый, любящий семьянин, для которого счастье и благополучие тех, кого он любит, являлось чем-то большим, чем просто желание. Это было неоспоримое правило его убеждений. С другой стороны, бездушная деталь в сложном механизме взаимоотношений криминального Мира. Передо мной стоял настоящий, многоликий Демон современности.
- Нет, не кажется. Люди, они по своей природе одинаковы. Я подозреваю, что Вы отлично разбираетесь в таком понятии как «сферы влияния». Когда в спокойном, сытом, отчасти скучающем, но зачастую требовательном обществе, появляется носитель какой-либо идеи, то в независимости от массового стремления происходит своеобразное деление. Находятся как сторонники, так и противники. Со временем, те, кто изначально просто поддерживал замысел, превращаются в последователей, и именно они задают как ритм, так и направление дальнейшего движения. Идентичная картина происходит с противниками. Вот так рождаются общественные социальные тенеты. Вы только задумайтесь, кто объединяет консерваторов, либералов и социалистов?
Сальве медленно пожал плечами.
- По всей видимости, Вам это лучше знать.
- Радикалы! Именно к ним, обращаются приверженцы вышеперечисленных взглядов, когда у них возникают экономические или другие, сопутствующие правящим системам проблемы. Мы забываем самое важное. Когда какая-либо группа становится изгоем и принудительно отделяется от основной массы, то безусловно они не попадают ни в общественно-политическое, ни в философское движение. Так как хотеть кушать, и рассуждать о том, что кто-то хочет кушать - это совершенно разные вещи. И вот тут кроется тайна моего ответа. Люди за чертой — это, своего рода, уже готовые к действиям радикалы. Но так как всем вышестоящим выгодно держать спичку у фитиля, но никому не выгодно его поджигать, то и люди пребывают в постоянной растерянности по поводу, какие именно необходимо сделать движения, чтобы поправить то положение, в котором они находятся.