Перевертыш. Часть 3

Именно режим магического зрения, постоянно поддерживаемый по ходу следования, позволил мне обнаружить возле крайнего из домов еще один тоненький жгут плетений уже третьей стороны, присосавшийся к искомому, словно щуп к паутине. Сходу определить, кто за ним стоит - враг или друг - и какие цели преследует, не получилось, поэтому я решил в первую очередь разобраться с первопричиной зла, а потом вернуться к поиску тайного соучастника.

Подойдя к берегу, в свете появившихся передо мной лун, не таясь, предстала фигура погибшего несколько лет назад мужчины. Трупные пятна на открытых участках тела, омерзительный запах и абсолютно белые глаза, как два бельма на фоне лица, дополняла зловещая улыбка лича. Знания, изъятые перед смертью из голов поверженных ранее некромантов, подтвердили версию старосты - благодаря предсмертному заклинанию, не до конца уничтоженное тело колдуна восстало из мертвых, превратившись в нечисть, обладающую магическими способностями.

Теперь лич располагает арсеналом заклинаний мага, тело которого подверглось трансформации, только намного превышая в мощности внутреннего источника Смерти, гораздо быстрее обычного человека при передвижениях и не восприимчивее к физической боли.

Недостатками умертвия считаются некоторая бесхитростность в действиях и неспособность придумывать новые плетения, чего пока и не надо на фоне задействованных пентаграмм, а также жажда добраться до тела любого живого существа, что не вписывается в картину еще бодрствующих в деревне стариков.

Лучший вариант окончательно избавиться от умершего некроманта, который характерен для любого мага - отсечение головы, как мозгового центра управления телом, и сожжение останков, но прежде следует подобраться к противнику вплотную, на расстояние клинка, и самому остаться при этом в живых. Некую опасность могут причинить раны, если умертвие дотянется до плоти зубами или когтями, но при наличии поблизости внутреннего источника Жизни или адептов этой школы, с подобной проблемой тоже можно успешно совладать.

- Тебе не убежать от расправы, глупый маг! И о молодой подружке, так любезно поделившейся маной, советую забыть, ей осталось сопротивляться моим заклинаниям совсем недолго, - в дополнение к посоху вторая рука, показавшаяся из-за спины, продемонстрировала темный жертвенный серп и намерения мертвеца немедленно вскрыть мне грудную клетку или горло.

Поскольку лич стоял в воде, первым делом я скастовал "лед" вокруг его ног, рассчитывая пока он обездвижен подобраться вплотную для решающего удара, но заклинание моментально растаяло, словно снег по весне. Затем в ход пошли "сосульки" и несколько плетений школы Жизни, которые причинили умертвию только некоторую боль, а точнее потерю энергии на контрмеры, если так можно назвать реакцию в виде возмущенного стона.

Лич недолго терпел уколы недоучки в моем лице и перешел в стремительную атаку, паря над водой, как приведение. Впереди его фигуры, повинуясь речитативу и взмаху посохом, устремились заклинания. Сначала я едва успел увернуться от "копья тьмы", затем от крутящегося с неимоверной скоростью "серого диска", пропустив который явно остался бы без отсеченной конечности или головы, а напоследок пошло что-то массовое, так сказать, по площадям.

- Влад! "Пелена смерти", берегись! - заорала в голове набатом Умка, проявляя реакцию на выпадающий сверху темный туман, который под покровом ночи не так-то просто распознать.

Плотность облака четко подтверждала теорию о заимствованной силе лича, так как уже на расстоянии вытянутой руки не было видно ни зги. Я отреагировал практически мгновенно, вновь задействовав частичную трансформацию в дракона, но, в то же время, ограничиваясь пределами костюма "Кольчуга". Инертная к магии кожа небесного стража позволяла мне перемещаться в сплошном мареве не испытывая боли, а незащищенный человек ощущал бы постоянно усиливающийся ожег и отмирание тканей.

Конечно, умелый маг всегда держит вокруг своей тушки "щит" или "кокон" разной модификации, я же решил воспользоваться опцией невесомости амуниции, которая поддерживалась одеждой на протяжении нескольких часов, защищая тело от агрессивной внешней среды. Способности оборотня, в отличие от защиты искусников, не ограничивали моих движений с клинками в руках, на чем и строилась главная стратегия победы.

Каждый уважающий себя одаренный, независимо от школы и силы, имеет в своем арсенале заготовки, с помощью которых добивается перевеса над конкурентами и обидчиками, и "пелена смерти", примененная моим нынешним противником, свидетельствовала о приличном опыте и искусности некроманта при жизни. А уж став личем, он перестал испытывать дефицит в энергии родной стихии, отбирая ее у окружающих с помощью пентаграмм, которые, как пить дать, нарисовал еще будучи во здравии, в виде заготовок на случай неминуемого боя.

По крайней мере, мне ни разу не упоминался случай, когда умертвие проявляло тягу к рисованию знаков или рун, а вот домашние заготовки перед дракой являлись обычной практикой колдунов из страны Некрос. И чем дольше колдуну посчастливилось жить среди селян, тем больше домов увязывалось в магическую паутину.

Именно во время слепого хождения в пелене тумана на меня набросился взбесившийся лич, рассчитывающий застать жертву врасплох, причем отбить его серп удалось в последний момент, лишь ориентируясь по свистящему звуку набирающего ускорение оружия. В этот миг я мысленно поблагодарил учителей с далекой космической станции, прививших мне навыки бойца в ходе упорных тренировок даже в режиме с закрытыми глазами.

Размен ударами длился несколько минут. И с каждой атакой мне все больше казалось, что умертвие прекрасно видит в кромешной тьме, если таким свойством можно наградить абсолютно белые глаза без зрачка, или, что более соответствует истине, магически чувствует оппонента, в то время как я вынужденно кувыркался и отпрыгивал, каждый раз уклоняясь от рокового удара на пределе внутренних ощущений.

Очевидно, прежде никому из приезжих борцов с нечистью не удалось выстоять перед недобитком, неправильно восприняв его мощь или не зная о пентаграммах, расписанных на домах селян. И меня, пожалуй, ждала подобная участь, когда иссякнут силы в теле, так как достать шею проворного оппонента, даже не пределе скорости, не удавалось, а остальные раны лишь добавляли антуража мертвой фигуре.

Выручила ментальная атака, проведенная как жест отчаяния в очередной момент соприкосновения клинка с серпом. Лич на короткое время замешкался, восстанавливая магическую связь нервных импульсов между мозгом и остальным телом, а я на автомате отсек ему конечность с оружием. На возвратном движении зацепил плечо, снова вовремя убравшего голову противника, и мечом проколол бедро.

Больше врага я уже не упускал из виду, а двигался, прижавшись вплотную к пятящемуся назад в направлении пруда мертвому калеке, постоянно и неистово полосуя его с обеих рук, отрубая по фрагменту, если понадобиться до самой шеи. Наконец удобный момент настал и мифриловый клинок по моему желанию засветился рунами, снося умертвию голову и ставя точку в существовании грозного недобитка.

Стоило головешке некроманта упасть на землю, как из раскрытого рта выпал темный, а при более близком рассматривании темно-красный и гладкий, словно морская галька кристалл, размером с фалангу большого пальца. Я присел над ним, не решаясь сразу брать в руки, озираясь по сторонам в поисках разбросанного оружия врага и помня о третьем, пока незримом участнике событий.

- Это камень боли, Влад, - уточнила Умка. - В нем сосредоточена энергия, изъятая из убитых и замученных людей и магов. Немыслимо даже представить, что ждало противников некроманта и мирных жителей столицы, если бы он отправился за местью, имея заполненный до краев камень. О полной емкости свидетельствует черный цвет кристалла, и, скорее всего, лич ждал прибытия нескольких магов, справедливо догадываясь или зная наверняка, что жизней оставшихся стариков будет явно недостаточно для его планов.