Страница 11 из 19
— Здравствуйте, Ирина Павловна, — негромко прозвучало рядом.
Это был Дмитрий Сергеевич, милый улыбчивый человек, работавший в делопроизводстве.
— Здравствуйте, — смутившись, ответила она.
— У вас какие-то неприятности?
Ирочка не стала отпираться, кивнула:
— Да.
Он смотрел на нее с доброй улыбкой:
— Все наладится. Вот увидите.
— Откуда вы знаете?
— Знаю, — весьма уверенно произнес он. — Хотите, я вам расскажу про этот собор?
И, не дожидаясь согласия, продолжил:
— В течение четырех веков он оставался главным храмом Руси, в нем венчали на царство престолонаследников. Последней стала коронация императора Николая Второго. Здесь оглашали государственные акты, на церковных соборах избирались митрополиты и патриархи. Собор серьезно пострадал в тысяча восемьсот двенадцатом году, когда был разграблен и осквернен французами, и в октябре тысяча девятьсот семнадцатого при артобстреле Кремля, когда в него попало несколько снарядов. Последняя литургия в храме была совершена на Пасху тысяча девятьсот восемнадцатого года самим патриархом Тихоном, после чего собор закрыли, а его сокровища реквизировали. А ведь в нем с четырнадцатого века находилась знаменитая Владимирская чудотворная икона Божией Матери, здесь хранятся Гвоздь Господень, мощи московских святителей и другие святыни.
Ирочке было интересно то, что рассказывал Дмитрий Сергеевич. Она этого не знала, хотя работала поблизости от столь знаменитого храма целых десять лет.
Вместе они вышли на улицу, под яркое солнце. Ей было хорошо рядом с этим человеком, основательным, далеким от суеты.
Ирочка была с ним знакома полтора года, но впервые обратила внимание на то, что он — интересный мужчина, хотя и немолодой. Но ведь и не старый. Ей захотелось продолжить общение.
— А про Благовещенский собор расскажете?
— Расскажу. Построен в конце пятнадцатого века псковскими мастерами как домовая церковь великого московского князя, где совершались таинства браковенчания, крещения детей. Собор построен в традициях раннемосковского зодчества с элементами псковской архитектуры. С площади в храм ведут два входа с высокими крыльцами. Долгое время собор был первенствующим храмом московских князей. Во время торжественных церемоний, проходивших на Соборной площади, храм служил для парадного выхода из дворца князя, а позднее — царя и его свиты. В соборе находится древнейший в России высокий иконостас, все иконы его пяти ярусов относятся к четырнадцатому-шестнадцатому векам, некоторые из них написаны Андреем Рублевым, Феофаном Греком, Прохором с Городца. Тоже пострадал при артобстреле Кремля в семнадцатом году.
Он удивлял ее своими познаниями. Как можно держать в голове столько сведений? Об этом она и спросила.
— Это сейчас я работаю делопроизводителем, — спокойно проговорил он. — А в действительности я историк. Закончил историко-архивный институт. Факты — мой хлеб.
Ей так хотелось продолжения их разговора, что она прибегла к той же хитрости. Указав на колокольню Ивана Великого, спросила:
— А какая история у колокольни?
— О-о, это одно из замечательнейших сооружений, — улыбнувшись, проговорил он. — Шестнадцатый век. Выстроена Боно Фрязиным. При Борисе Годунове она была надстроена и завершена куполом, о чем и сообщает трехъярусная надпись славянской вязью под куполом. Вон, видите?
— Вижу, — задрав голову, Ирочка смотрела на высоченную колокольню. Она и раньше замечала у самого верха три кольца слов, но не могла их прочесть.
— Колокольня служила главной дозорной башней Кремля, — продолжил Дмитрий Сергеевич, — с высоты которой хорошо обозревались подходы к Москве в радиусе тридцати километров. Ее высота — восемьдесят один метр. Французы пытались ее разрушить. Заряд, заложенный в основание колокольни, сработал, но само здание уцелело, рухнули только звонница и пристройка. Их восстановили в тысяча восемьсот девятнадцатом году.
Следовало что-то сказать. Дать какое-то развитие разговору.
— Спасибо. Вы столько времени на меня потратили. У меня сегодня выходной. А вы на работе. Не хватятся вас?
— Ничего. Подождут.
Теперь она знала — ему тоже хочется продлить их общение. Иначе бы он воспользовался поводом покинуть ее.
— Дмитрий Сергеевич, скажите все-таки, откуда вы знаете, что у меня все наладится?
— Вот увидите, наладится, — уверенно произнес он.
— Но вы даже не в курсе, что произошло.
— Это не важно… — смущенная улыбка появилась на его лице. — Я немного ясновидящий.
Она восприняла эти слова как шутку. А заверения, что все наладится, — как желание успокоить ее. Все равно Ирочка была благодарна Дмитрию Сергеевичу за поддержку.
— Какая хорошая погода, — мечтательно проговорила она, глядя на небо.
— На будущей неделе обещают похолодание и дожди.
— Жаль… — Она решила проявить заботу. В самом деле, у Дмитрия Сергеевича могут быть неприятности. Посмотрела на него. — Думаю, вам все-таки надо идти. Спасибо за добрые слова. Мне… — она чуточку запнулась, — очень важно было их услышать.
Дмитрий Сергеевич пребывал в смущении, смотрел куда-то вниз. И вдруг она услышала:
— Знаете что? Давайте посидим после работы где-нибудь. Я один ресторанчик знаю, там кормят неплохо… и недорого.
— Давайте, — не раздумывая, согласилась она.
Глава 8
Она с трудом дождалась конца рабочего дня. Долго думала, во что одеться. Было у нее выходное платье, которое очень шло ей, подчеркивало стройную фигуру. Ирочка надевала его не часто, в особо важных случаях. И на этот раз решила одеться во что-нибудь попроще — боялась показаться нескромной. Может, человек пригласил ее, просто чтобы поговорить. А она расфрантилась, как на праздник.
Артему, которого она привела домой из школы, было сказано, что ей надо пойти на важную встречу. То же услышала и мама, сидевшая в будке консьержки. Они дежурили по очереди: день мама — здесь, день Ирочка — в Кремле.
— Что за встреча? — с подозрением поинтересовалась мама.
— Важная, — повторила Ирочка и выпорхнула на улицу.
Дмитрий Сергеевич ждал ее в условленном месте — на станции метро «Китай-город». Сюда Ирочка приезжала каждый рабочий день рано утром, чтобы затем, поднявшись на поверхность, дойти по Ильинке до Кремля. А вечером ее отвозили домой.
Переполненное нутро синего вагона приняло их. Прижатый к ней, Дмитрий Сергеевич смущенно улыбался, а она думала, что он вовсе не старый, лет сорок ему или чуть больше. В самом расцвете сил.
На «Баррикадной» они вырвались на вытянутую платформу, потом эскалатор поднял их туда, где весело светило солнце. Ирочке нравилось, когда и после работы продолжается день.
Дмитрий Сергеевич повернул в сторону Садового кольца. Справа нависал над ними непомерной громадой высотный дом сталинской по стройки, один из нескольких, разбросанных по Москве.
Заметив, куда смотрит Ирочка, Дмитрий Сергеевич добродушно проговорил своим бархатистым голосом:
Некоторые терпеть не могут эти здания. Конечно, в них претензия на величие. Но, по-моему, они не портят Москву. Знаете, я принимаю их как памятники своего времени. Коли было то время, пусть останутся и свидетельства. Категорически не согласен, что они уродливы! По-моему, напротив, весьма гармоничны.
Ирочка охотно кивнула в знак согласия. Собственного мнения на данный счет она не имела, а доводы ее спутника показались ей весомыми.
Достигнув Садового кольца, они повернули налево, пошли навстречу потоку машин, которые безразлично проносились мимо. Неподалеку от входа в зоопарк Дмитрий Сергеевич подвел ее к небольшой постройке и остановился. Вид у него был загадочный.
— Вы будете удивлены. Но не спешите делать выводы.
С этими словами он открыл дверь. Ступени вели под землю. Ирочка, весьма озадаченная, стала осторожно спускаться.
Она оказалась в помещении, достаточно большом, круглом. Стены были покрыты деревом. Дмитрий Сергеевич указал на свободный столик. Она села. Дмитрий Сергеевич устроился напротив нее.