Никогда не отпущу тебя (ЛП)

— Я люблю тебя, — произнесла она. — Я всегда любила тебя. И всегда буду тебя любить, Холден Крофт. Не могу дождаться, когда стану твоей женой.

— Моей женой, — прошептал он.

— Ты снова научил меня любить, надеяться и доверять людям. До того дня, как ты вернулся в мою жизнь, я была мертва, и теперь для меня ничего не имеет значения, только ты. Ты и я. Мы вместе, — закончила она срывающимся от волнения голосом.

Когда час назад Гризельда вышла из машины Маклелланов, она и представить себе не могла, что когда-нибудь сможет испытать ощущение такого абсолютного умиротворения, какое чувствовала сейчас, стоя в объятьях Холдена на берегу леденящей душу Шенандоа. Нет, им никогда не удастся изменить события того страшного дня, что они пережили много лет назад, но жизнь дала им второй шанс вместе перебраться на другой берег, и сегодня утром все ее мечты сбылись.

— Я тебя люблю, — прошептала она.

Он стремительно обрушился на ее губы, а когда она ответила на его поцелуй, с силой прижал ее к себе.

До этого дня, тысячи раз целуя Холдена, она твёрдо знала, что их сердца, души и мысли связаны на каком-то сверхъестественном уровне, однако этот поцелуй стал чем-то новым, потому что кольцо у нее на пальце соединило их жизни последним оставшимся — и очень земным — образом: браком. Она была Гризельдой Шредер и Зельдой Шродер. Но сегодня сбылась ее самая заветная, самая долгожданная мечта — стать Гризельдой Крофт — носить имя, более десяти лет назад запавшее ей в сердце.

Холден слегка отстранился и улыбнулся ей.

— Ты сказала «да».

— Дважды.

— Есть еще кое-что.

В ее ликующее сердце вкралось чувство тревоги.

— Что?

— Я хочу, чтобы мы поженились сейчас.

— Сегодня?

— Нет. Ну, можно, конечно, и сегодня, если ты этого хочешь. Я имею в виду сейчас, то есть до следующего понедельника, когда я уеду в Форт Силл. После того, как мы поженимся, мы можем подать заявление на получение жилья на моем постоянном месте службы, которым почти наверняка окажется военная база Пендлтон. Я хочу, чтобы через несколько недель ты встретила меня в Калифорнии, и тогда мы уже сможем переехать в наш первый дом, Гриз.

— Наш первый дом, — шмыгнув носом, сказала она, и ее сердце переполнилось любовью к нему и восторгом от того, что они будут жить вместе.

— Моим первым домом была ты, — тихо произнес он, снова коснувшись губами ее губ.

Она провела пальцами по его голове и, скользнув языком ему в рот, проглотила его стон. Пробежав ладонями по сильным рукам, которые обнимали ее, когда она была ещё девочкой, и теперь, когда она стала уже взрослой женщиной, она осознала всю глубину ее благодарности и неисчерпаемого источника ее любви к нему.

— Я хочу тебя… невеста, — прорычал он, его дыхание щекотало ей ухо.

— Нам еще нужно планировать свадьбу, — проговорила она, нарочно выгибаясь ему навстречу, чтобы его подразнить. — Как только приедем домой.

— Это подождёт, — сказал он. От низкого рокота его смеха у нее непроизвольно сжались пальцы ног. — Сейчас у нас есть дело поважней.

— Ладно, Холден Крофт, ты победил, — Гризельда откинулась назад и взглянула на него, зная, что сейчас ее глаза светятся таким счастьем, какого, как ей казалось, она никогда не будет достойна. — Но лучше тебе не слишком меня утомлять. Мне еще свадьбу планировать.

***

Холден быстро понял, что когда просишь девушку выйти за тебя замуж и говоришь ей, что на это у нее есть всего девять дней, она не тратит в пустую ни минуты.

После звонка Сабрине, которая настояла на том, чтобы их свадьба состоялась у них дома в Джорджтауне в воскресенье вечером — Рой позаботится о брачном свидетельстве и сотруднике канцелярии штата — Гризельда позвонила Майе и попросила ее быть подружкой невесты. И, поскольку Клинтон все еще должен был оставаться рядом с Джеммой и Ханной, Холден пригласил на роль шафера Квинта. Моди заставила Квинта взять с них еще одно обещание вернуться к ним в четверг на День Благодарения, и, когда они с Холденом заехали к ним в гости, предложила Гризельде своё свадебное платье, которое двадцать пять лет с заботой хранилось в коробке из мягкой папиросной бумаги и сидело на Гризельде, как влитое.

В пятницу они зашли к профессору и миссис Фостер, чтобы поделиться с ними своей радостной новостью, и профессор Фостер вручил им чек, назвав это свадебным подарком, а Рут попросила их не теряться и поддерживать с ними связь. Когда уже на улице они открыли конверт и обнаружили в нём чек на пять тысяч долларов, то помчались обратно с твёрдым намерением его вернуть. Но Сет и Рут, взявшись за руки и ласково глядя на них, настояли на том, что в чеке указана правильная сумма, и попросили их принять эти деньги, чтобы начать счастливую совместную жизнь и хоть немного смягчить ту боль, которую причинило им в своё время имя Фостер.

Сабрина организовала свадебный ужин с тортом, Майя выбрала платья для себя и для Пруденс, которой предстояло держать букет невесты во время свадебной церемонии. И в воскресенье вечером Холден стоял у камина в гостиной Маклелланов и улыбался, когда женщина его мечты заняла своё место рядом с ним и пообещала быть его женой.

Сотрудник канцелярии штата, судья, который был другом Роя, улыбнулся жениху и невесте и сказал: «Мы собрались здесь, чтобы перед лицом Господа и присутствующих здесь друзей и близких, связать Холдена Крофта и Гризельду Шредер священными узами брака, учрежденного самим Богом со времён Адама и Евы. А потому, да не будет ваше решение необдуманным и поспешным, но трезвым и исполненным благоговения. В этом святом месте судьбам этих двух людей суждено соединиться».

Холден посмотрел в голубые глаза Гризельды, сосредоточив всё свое внимание на ее невероятно красивом лице, вспоминая ее в детстве, подростком и, наконец, взрослой женщиной, поднимающейся по лестнице в его квартиру. Его любовь, его жизнь, его ангел.

— Согласен ли ты, Холден, взять Гризельду в свои законные жены, быть рядом с ней в болезни и здравии, оставаться ей верным, любить, уважать и заботиться о ней в горе и радости, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?

— Да, — произнёс Холден, сжимая в ладони ее руку.

— Согласна ли ты, Гризельда, взять Холдена в свои законные мужья, быть рядом с ним в болезни и здравии, оставаться ему верной, любить, уважать и заботиться о нём в горе и радости, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?

— Да, — ответила она, и ее лицо осветила счастливая улыбка.

— У кого кольца? — спросил судья. К ним подошёл Квинт и, подмигнув Холдену, вручил каждому из них по простенькому золотому кольцу.

Сотрудник канцелярии кивнул, и, набрав в грудь побольше воздуха, Холден надел обручальное кольцо на палец Гризельде.

— Прими это кольцо в знак моей любви. И пусть оно всегда напоминает тебе о том, что ты, как этим кольцом, окружена моей прочной любовью. Прими это кольцо в знак моей верности. Надевая его тебе на палец, я вверяю тебе свое сердце и душу. И я даю тебе это кольцо, потому что, где бы я ни был на этой Земле, куда бы ни попал, я до конца своих дней целиком и полностью буду п-принадлежать тебе и только тебе.

***

Когда Холден клялся ей в вечной любви и верности, она не смогла сдержать слез, но потом глубоко вздохнула, улыбнулась ему и, изо всех сил стараясь унять дрожь в руках, надела ему на палец точно такое же золотое кольцо, что и у нее.

— Я даю тебе это кольцо, потому что уже отдала тебе свое сердце, душу и жизнь. И пусть оно всегда напоминает тебе о том, что ты, как этим кольцом, окружен моей прочной любовью. Прими это кольцо в знак моего доверия. Надевая его тебе на палец, я связываю свою жизнь с твоей жизнью, а судьбу — с твоей судьбой. И я даю тебе это кольцо, потому что, несмотря на любые преграды и разделяющие нас расстояния, я до конца своих дней целиком и полностью буду принадлежать тебе и только тебе.

Холден кивнул, поморгав, чтобы сдержать подступившие слёзы. Снова взяв в ладони ее руки, он обернулся на судью, который, наконец, произнес: