Жульё

Первая бутылка с горючей смесью опустилась на пол в квартире Фердуевой в три часа двадцать одну минуту, через полчаса все выгорело дотла. Сигнал о пожаре в доме поступил в три часа пятьдесят две минуты, через одиннадцать минут бригада пожарных в составе шести машин прибыла к месту происшествия, в начале пятого пожар локализовали, к пяти ликвидировали.

Обивка неприступной двери пострадала только изнутри, сталь полос нагрелась, но не дрогнула, дверь не подвела Фердуеву, теперь также надежно отделяя пепелище от внешнего мира.

В три часа сорок две минуты пустая техпомощь додремывала ночь во дворе заведения Чорка.

Фердуева узнала о пожаре от Филиппа-правоохранителя - позвонила утром в воскресенье, прямо домой рыжему, посоветоваться, что делать с телом Приманки.

Филипп утешил - ничего страшного, подмогнем! - порадовался дурацкому положению зампреда, распространяться не стал, подытожил, смеясь:

- Жизнь продолжается! - и швырнул трубку.

И в самом деле продолжается.

Фердуева не слишком скорбела об уроне, дело наживное, жаль только, поджидаешь беду с одной стороны, отгораживаешься намертво, а беда - хвать! - подбирается с другой.

Жизнь продолжается.

Нина Пантелеевна весело шагала со станции, окончательно решив не делать аборт.

Дверь не спасла. Имущество выгорело на славу. Хозяйку жалели. Чорк рассыпался в соболезнованиях. Знали об отъезде Фердуевой на дачу только Мишка-мясник и... Чорк.

Уцелела единственно фарфоровая фигура Сталина - купила по случаю у смертельно больной заслуженной артистки. Хоть что-то сохранилось. На память. Вождь еще войдет в цену. Похоже, войдет?..

Пострадавшая особенно не тужила.

Жизнь продолжается.

По городу поползли слухи о сожжении Приманки - Шурф не подвел, оповестил заинтересованные круги, - и северяне оставили хозяйку нового корпуса в покое.

Рыжий Филипп оказался прав: ничего страшного...