Страница 6 из 7
5) Введены новые понятия о ПОУ, бывшего ПЧС, о субъектах и объектах ЧС путем раскрытия их содержания в соответствии с научными представлениями; см. п.п. 9); 10) раздела 3.1.2; показан теоретический уровень возможности устранения «дикости» ПЧС, которая (дикость) дает пока возможность процветания «дикого» рынка, «диких» рыночных отношений.
Научно обоснованное содержание ПОУ (ПЧС) – это не просто запрет ранее узаконенного грабежа одних людей другими, это правила движения по пути выхода из хаоса псевдо общественного развития, предопределенного волюнтаризмом и амбициями малой части народа, это правила движения народа по пути гармоничного, упорядоченного, нормального развития. Жажда наживы, гарантированная в своем удовлетворении правом распоряжаться результатами наемного труда, чужого труда, правом завуалированного паразитирования на обществе, присвоения части чужих благ, была и остается главной побудительной причиной для обретения некоторыми людьми средств производства или товаров для перепродажи как объектов частной собственности. Деятельность людей, подвластных жаждущим наживы, достигла в 20-м веке своего «сатанинского» апофеоза. Стало престижным и наиболее выгодным делом для извлечения сверхприбылей с помощью частных средств производства и наемного туда производить средства массового уничтожения людей, к которым нужно отнести военное имущество, спиртные напитки, табачные изделия, наркотики. Никто и никогда не сможет доказать обратного. А ведь в послужном списке «сатанинско-адских» заслуг идеологии наживы, базирующейся на «диком» варианте ПЧС, не только средства массового уничтожения людей. В этом списке разделение людей на сверх богатых и на сверх бедных, развитие преступности, перекосы в развитии отраслей науки, техники, средств жизнеобеспечения, массовой культуры, декадентская склонность в развитии общественной и личной морали, внутреннее ожесточение народов и их взаимоотношений, растление идеалов любви и т.д. Естественно, что апологетам страсти к легкой наживе не понравятся предложенные автором усовершенствования права собственности. Но разве нет и не может быть других способов достижения жизненных целей, кроме как эксплуататорского? Они есть и могут быть при замене и после замены курса развития общества. А должны ли народ и все человечество обрекать себя на самоунижение и на самоуничтожение в итоге своего недолгого развития в угоду, во исполнение вычурных страстей и амбиций мизерной части народа и человечества? Легко вычислить, что – нет, не должны. И еще легче понять, что для прекращения хаоса в развитии общества, для избавления от участи заложника вычурных амбиций своей мизерной части народ должен и обязан усовершенствовать ПЧС до уровня ПОУ, «выбросив» из него «дикость» и заменив «сатанинско-адские» начала этой дикости на жизнеутверждающие научные начала, дающие развитие социальной справедливости и благополучия для всех людей. Почему имеет смысл обсуждать право собственности: и общественной, и частной? Потому, что оно, будучи не обсуждаемым и неизменяемым принципиально, в таком виде и в таких формах, в каких оно было и есть до сих пор как правовая система, закрепленная законами, защищаемая насильственной мощью государства, закрывает путь к общественному прогрессу. И потому, что оно, сегодняшнее право собственности в подавляющей степени своего качества и количества служит интересам меньшей части народа и человечества и способствует ускоренному продвижению народа и человечества по пути к самоуничтожению при одновременном слабом прогрессе науки и техники. В список заслуженных обвинений в адрес этой правовой системы входят страдания и горе миллиардов людей, преждевременная смерть сотен миллионов людей. Хотя возникло это право естественным образом как необходимость для благостного урегулирования экономических отношений между людьми, как правовая основа для общекультурного прогресса. Ход истории общества в условиях государственного строя показал наличие негативных, губительных сторон в единстве с позитивными, благостными сторонами в сущностном содержании ПЧС. Негативные последствия, результаты реализации этого права оказались настолько мощными, что естественным образом вызвали к жизни необходимость постановки проблемы ликвидации этого права в целом как препятствия для нормального развития общества в любых его частях или совокупностях частей. Неудачные попытки ликвидации ПЧС в целом еще не доказывают отсутствие принципиального смысла в ликвидации негативных сторон его. Но такие же и аналогичные попытки и продолжающиеся негативные последствия реализации ПЧС побуждают к продолжению поиска истины. Автором установлено то, что не могло быть установлено ни 150, ни 50 лет назад. Что нужно понимать под «дикостью» форм ПЧС, под его антинаучностью? Это автоматизм, безусловность правомочий и отсутствие привязки их к ПОС. Первое предполагает достаточность формального закрепления правомочий за конкретным субъектом данного объема имущества. То есть все правомочия в полном объеме распространяются на все изменения, на все мыслимое и немыслимое, на все, связанное с данным объемом имущества, формально закрепленного за конкретным субъектом собственности. Но при этом остается без внимания, как бы, не существующее и не должное существовать ПЧС на труд и на результаты труда у других субъектов труда, приложенного к данному объему имущества при использовании его для воспроизводства стоимости, которые (другие субъекты труда) фактически, по существу автоматически становятся также субъектами добавленной собственности, но формально лишенными этого права (для случаев использования наемного труда субъектом исходной частной собственности). Второе предполагает отказ от признания фактической принадлежности основной, подавляющей части стоимостного содержания данного объема имущества всему обществу и отказ от согласования направления и объемов развития данного имущества, закрепленного формально за конкретным (хозяин исходного объема имущества, собственности) субъектом собственности, с интересами всего общества. Теперь необходимо конкретно раскрыть содержание этих двух сторон «дикости» ПЧС. Несовершенство права по первому моменту наиболее четко обнаруживается при использовании права распоряжения в двух случаях: когда два или множество субъектов собственности объединяются для совместной экономической деятельности и когда субъект собственности использует наемный труд. В первом случае субъекты объединенной собственности разделяют между собой право распоряжения, которое фактически сводится к праву получения доли дохода, прямо-пропорциональной объему имущества каждого, независимо от подлинно вложенного труда по качеству и количеству, от истинно созданной стоимости каждым соучастником, которую трудно установить даже при научно обоснованном учете. В этом случае не достигается истинная оценка труда каждого соучастника общего дела, не получается справедливого распределения благ по самому важному в данный момент критерию – фактической стоимости добавленного труда. А это уже момент присвоения части чужого, момент эксплуатации человека человеком. Если в этом случае каждому соучастнику сначала возместить его амортизационную долю, а остаток добавленной стоимости разделить пропорционально исходному объему имущества, то элемент присвоения части чужого сохранится. Во втором случае право распоряжения добавленной стоимостью полностью принадлежит собственнику исходного имущества. Даже при желании справедливого разделения общего дохода он не сможет быть достаточно объективным. И в этом случае объективно будет иметь место момент присвоения части чужого, который может быть и, как правило, усиливается, усугубляется субъективным стремлением получить как можно больше. В первом случае «дикость» права остается замаскированной неравнозначностью объединенных объемов имущества и отсутствием достаточно точных критериев труда. Во втором случае «дикость» права полностью упрятана от обнаружения в формальном смысле полной принадлежностью изначального объема имущества субъекту собственности, т.е. работодателю. В первом случае большую долю благ получает тот, чей объем изначально объединенного имущества больше. Во втором случае доля благ каждого наемного трудящегося полностью зависит от воли собственника изначального имущества. В обоих случаях явно видно, что формально всегда прав тот, у кого больше прав именно в формально зафиксированном виде. А правовые отношения, в частности отношения собственности, всегда основываются и осуществляются в соответствии с их формальным видом, закон защищает свою букву, а сила государства защищает закон. То есть сила и потенциал насилия на стороне формы, формальной видимости, а не на стороне содержания и сути явления, дела. За все время действия ПЧС трудовое участие субъектов экономической деятельности учитывалось слишком ориентировочно и по количеству, и по качеству – по стоимостному содержанию. Такое положение дел всегда было более выгодно тому, у кого больше прав по части права распоряжения. А остальные участники общего дела оставались в зависимости от самообмана и от воли более правомочного субъекта по вине «дикости» форм права, расходящихся по признаку соответствия их истинно необходимому сущностному содержанию. Итак, первый момент «дикости» ПЧС по части права распоряжения обнаруживается в несоответствии его формы истинно необходимому сущностному содержанию. Форма не учитывает важнейшего и определяющего момента фактически необходимого содержания ПЧС при непосредственно взаимосвязанной экономической деятельности нескольких или множества физических лиц, субъектов труда. Эта же форма «дикого» ПЧС не учитывает подлинное содержание ПЧС на свой труд, на результаты своего труда – фактора трудового участия каждого наемного физического лица по факту создания им вполне определенной добавленной стоимости в совокупном продукте общего труда. Субъект – распорядитель юридической судьбы продукта общего труда вполне доволен – исполняется его воля. А остальные субъекты труда чешут свои затылки: работали – работали, и почти ничего не заработали, а формально все правильно. Отсюда вызревает ненависть к распорядителю – «вампиру», который формально прав и которого фактически защищает государство. Естественно, можно организовать еще одну революцию, чтобы еще раз выпустить море крови из народа и из «вампиров» и чтобы косметически изменить формы эксплуатации народа, не изменяя принципиально формы права. Можно еще раз и без революции завуалировать фактическое бесправие большинства народа видимостью демократии, то есть очередными, более совершенными формами псевдо демократии и буржуазной демократии путем усовершенствования существующей бюрократии. То есть можно еще раз усовершенствовать и укрепить государство в его способностях служить социально не справедливым формам ПЧС, что фактически сейчас и делается за счет отнятия у большинства народа возможности нормально жить, за счет его терпения и страданий. Все это можно делать до самого последнего момента жизни представителей трудящегося класса народа и человечества. А что можно будет делать потом, «вампиры» решат на своем бюрократическом конгрессе. Но можно поступить и несколько иначе. Можно изменить букву закона. Можно узаконить ПОУ на собственный труд, на результаты собственного труда. Можно запретить предварительную куплю-продажу потенциальных способностей человека, его труда как потенциальной возможности. Можно записать ПЧС в новых, научно обоснованных формах с адекватным показом приоритета, надлежащего статуса живого созидательного труда. Живой труд создает блага с помощью мертвого имущества, а обратное невозможно. Приоритет живого труда не просто очевиден, но только он способен быть порождающим (общество и общественные отношения) и жизнеутверждающим фактором. Если мы поймем необходимость такой возможности и реализуем ее, то человек труда и его способности, его труд и результаты его труда перестанут быть объектами ПЧС владельца средств производства. Тогда ПЧС в формате ПОУ будет способствовать активному и творческому выявлению созидательных способностей каждого человека, становлению социальной справедливости и упорядочению, нормализации общественного развития и развития каждого человека. Одновременно с этим будут возрастать возможности для планового, безвредного для общества социального паразитирования тех людей, которые в нем нуждаются. Справедлива ли такая постановка проблемы? Можно ли и нужно ли вводить это новое содержание в формы ПОУ путем раскрытия его сущности на новом уровне познания истины? Или лучше продолжать использование старых, «диких» форм ПЧС, на чем настаивают «вампиры», псевдодемократы, бюрократы и прочие любители легкой наживы? Или лучше пойти по пути, предлагаемому ортодоксами марксизма, догматиками от марксизма, то есть полностью отказаться от ПЧС? ПЧС – это объективная необходимость в условиях государственного строя, без него в принципе невозможно общественное развитие, оно дает возможность достаточной свободы для творческой созидательной самореализации каждой личности, а значит – являет собой важнейшее правовое условие для мощного качественного развития общества – для естественного единения отдельных личностей в истинное общество, условие для мощного научно-технического прогресса. Таким может и должно быть новое, научно обоснованное ПЧС в формате ПОУ. Что такое объект собственности в формах имущества, в виде неодушевленных предметов, в виде средств производства, благодаря обладанию которыми «вампиры» заходят слишком далеко в присвоении результатов чужого труда? Это мертвая стоимость, это мертвый капитал, который можно обменять или продать, получив однажды эквивалентный объем благ. Эквивалент рано или поздно, но израсходуется. А если мертвую стоимость соединить с живым трудом, то получится просто капитал, то есть стоимость, создающая добавленную стоимость. Всякий раз, оживляя мертвый капитал с помощью живого труда, можно получать бесконечное чередование циклов по созданию добавленной стоимости и наращиванию настоящего капитала. Можно расширенно воспроизводить средства производства, потребительские товары и трудовые способности людей. Естественно, что фактор мертвого капитала очень важен, но он не первичен и не играет предопределяющую, самую важную роль в создании материальных благ. В этом смысле первичны и абсолютно важны неживая и живая природа, создающие первичные средства производства и первичный потенциал труда – возможности человека трудиться, воздействовать на средства производства. Любой капитал первично создан природой и трудом человека и общества. И поэтому даже самый изначальный мертвый капитал не может быть абсолютной принадлежностью конкретного человека, если говорить об истинном понимании предмета. Любое имущество конкретного человека является абсолютной собственностью всего общества. В этой собственности есть и доля личной, частной собственности конкретного человека. Весь объем имущества конкретного человека – это дар общества с правом оперативного управления на уровне ПЧС. В условиях развитого общества и развитых средств производства заявка или претензия на абсолютное присвоение капитала может быть оценена только как дикость амбиций конкретного человека. Только живой труд в его общественно необходимой стоимостной оценке может быть критерием при разделении созданной добавленной стоимости на формы и доли материальных благ. Пока роль такого критерия будет играть сам капитал в мертвом виде, до той поры и будет сохраняться хаос борьбы людей друг с другом за присвоение материальных благ. Нет и не может быть альтернативы для ПОУ на свой труд и на его результаты, потому что смысл жизни человека и общества не в борьбе за право раздела благ, а в усовершенствовании способов развития через усовершенствование условий жизни как главного капитала общества. Истинный капитализм, необходимый всем людям, – это общественный капитализм, направления развития которого предопределяют объективные потребности общества, а контролируют нормальность его развития ОПР как самый массовый и самый непосредственный участник создания народного, общественного капитала. Наличие «диких» форм ПЧС уже привело к процессу деградации основ жизни и в человеческом обществе, и в окружающей его среде. Это факт, который никто не сможет отрицать и который имеет место именно благодаря, а не вопреки «дикости» форм ПЧС. Пути выхода общества из исторического тупика ищут неравнодушные и умные представители Западного мира, уже прошедшего все стадии эксплуататорского капитализма. Они уже «накушались» сполна всеми прелестями этого капитализма. И их беспокоит все та же проблема: как жить дальше, какое направление общественной политики выбрать или изобрести, как найти правильное, жизнеутверждающее решение проблемы жизни и смерти общества. На территории бывшего псевдо социалистического лагеря свирепствовало именно «дикое» ПЧС, завуалированное под приятное для слуха ПОС, социалистической собственности. Монополистом ПЧС, которое именовали ПОС или ПСС (Право социалистической собственности) и которое в тех формах не было и не будет истинно общественным, было государство, которое никогда не было и не будет тождественно народу, обществу. Так что говорить о провале или недееспособности ПОС нет и не может быть оснований. ПОС – это объективный и объективирующий фактор, способствующий интеграции частных собственников в общество нормально развивающихся людей. Таким образом, естественно обнаруживается второй момент негативной стороны «дикости» ПЧС – отсутствие привязки его правомочий к ПОС. «Дикость» ПЧС в этом смысле выражается подменой иерархии или значимости: «вампиры» возвеличивают ПЧС до уровня главной правовой ценности общества и государства, оно, по их мнению, должно быть началом всего и главным аргументом смысла существования государства. Следовательно, по этой логике, общество и ПОС – это только неизбежно показные атрибуты, подвластные «вампирам» и их ПЧС. Сегодняшнее формально номинальное ПОС фактически отрицается как излишнее уже на уровне форм «дикого» права, так как в нем, в его формах нет места и значения происхождению исходных объектов ЧС, как нет места и значения участию общества в развитии этих объектов. То есть «дикое» право само отрешилось как от истории собственности, так и от ее будущности. Клещами «дикости» четко схвачен только текущий момент. Отсюда и произрастает все удушающая, все омертвляющая реализация философии безусловного накопления капитала, практического интереса к легкой наживе. Антагонизм между «диким» ПЧС и ПОС (в его предполагаемых адекватных формах) постоянно нарастает. И только в этом смысле можно говорить об их сегодняшней взаимосвязи, об их диалектике, результирующая которой до сих пор направлена на разрушение основ жизни. Можно спокойно дожидаться логического завершения этого разрушения. А можно привести формы этих прав в соответствие с их исконным научно обоснованным сущностным содержанием и в логическое соответствие друг другу как фактически потребных для возможности нормального развития общества. Что стоит за широко применяемой коммерческой деятельностью, связанной с арендой, с денежной ссудой, с банковским кредитованием под проценты, с прочими финансовыми операциями по «деланию денег из воздуха»? Коль скоро вся эта деятельность вытворяется, то значит, в ней есть необходимость, определенный смысл. И этого нельзя отрицать. Но все эти дела вытворяются на основе «диких» форм ПЧС. И вполне естественно, что за этим псевдо коммерческим творчеством стоит давно полюбившаяся алчным «вампирам» эксплуатация человека человеком в общественно значимых масштабах. Именно она является главной причиной всех рукотворных бед человечества за весь период истории с государственным строем, в том числе причиной всех кризисов. Арендодатель, кредитор, банкир сдает свое имущество во временное пользование обязательно под проценты от номинальной цены имущества: попользовался – верни не номинал, а значительно больше. Но уместно спросить: за что и по какому случаю нужно возвращать не 100% с добавкой на хозрасчетные издержки, а 120% и более? Принцип «дикого» права не содержит логики и не нуждается в ней: моим имуществом я распоряжаюсь по своему усмотрению, а остальное меня не интересует, тем более – проблемы отдаленного будущего. В данном случае явление эксплуатации человека человеком не навязывается как непременное и безысходное, а предлагается как вариант добровольного закабаления. Арендатор и заемщик добровольно соглашаются на эксплуататорские условия. Во всей этой эксплуататорской «игре» с процентами есть один положительный момент – эффект исходного, первоначального капитала, эффект толчка к ускорению начала и развития коммерческого дела – производства и продажи товара. А в остальном это путь, средство, фактор разобщения, разъединения людей в одном из главных сущностных моментов бытия – в общественном экономическом интересе. Это средство разрушения общества. Поэтому оно, это средство неизбежно, объективно приводит к социальным потрясениям, к общественным кризисам зловредной направленности. Тема эксплуататорского риска, философии скорой наживы интересна. Но еще интереснее тема избавления общества от явления эксплуатации человека человеком, а значит, тема выхода общества из тупикового пути развития. Во-первых, каждый член общества должен осознать, что все имущество данного народа: и созданное им, и находящееся на территории данной страны, – принадлежит всему народу. Это исходный путеводительный постулат. Значит, любая часть этого имущества должна использоваться во благо всему народу и без вреда для него. Но не только путем разделения его на оптимальные доли как объекты частной собственности субъектов с правом оперативного управления. А, прежде всего и главным образом, путем наращивания объема общественного капитала и текущих жизненных благ, потребных и доступных каждому члену общества, каждому человеку; в конечном счете, – как условие или для создания условий для наиболее полного и свободного саморазвития. При таком постановочном решении проблемы эксплуататорский вариант использования народного имущества автоматически отпадет, так как он фактически несет закабаление, нищету и несвободу большинству людей и условия ограниченной, недостаточной свободы – всем людям. Ведь в чем до сих пор состоит самая главная проблема бытия человечества, любого общества? В том, что пока не найдено оптимальное соотношение, взаимосвязь исконных прав человека: на общественную и на частную собственность. Необходимо найти и установить истинно необходимый закон развития прав человека, жизнеутверждающую диалектику ПОС и ПЧС, закон прогрессивного, нормального развития общества, то есть оптимальную на данный исторический период систему общественных отношений. Естественным образом, в соответствии со своей индивидуальной биологической природой, бессознательно большинство людей, примерно, две трети численности любого народа тяготеют, стремятся к установлению приоритета ПОС, а меньшинство людей, примерно одна треть численности любого народа тяготеют, стремятся к закреплению уже существующего приоритета ПЧС. А на сознательном уровне малая часть естественных сторонников приоритета ПОС слишком преувеличивает возможности форм бытия по ПОС и полностью или частично отрицает возможности форм бытия по ПЧС, стремится к отрицанию ПЧС. Это экстремисты левого политического течения. Малая часть естественных сторонников приоритета ПЧС слишком преувеличивает возможности форм бытия по ПЧС и стремится к отрицанию ПОС. Это экстремисты правого политического течения. Все остальные люди так или иначе признают нормальным данный путь общественного развития и стремятся вносить малосущественные или косметические поправки в законы бытия и в само бытие, надеясь и ожидая спонтанно эволюционных улучшений его. И никто не прав, но все виноваты в развитии такой системы общественных отношений, которую мы имеем сейчас.