Страница 6 из 11
Я никогда не встречала двух этих идолов – настоящего мужчину и настоящую женщину. Преданных, верных, любящих, счастливых. Рядом со мной всегда были человечки. Со своими слабостями…
Я видела истеричных воспитательниц детского сада, вымещающих на детях все свои обиды за несложившуюся личную жизнь. Я видела рифмоплетов-алкоголиков, мнящих себя вторыми после Бога и первыми перед Бродским. Я видела жалких домохозяек, считающих копейки, бутылки, авоськи, тряпочки, наивно верящих, что если муж бьет, значит любит. Я видела трусливых военных, которые не работают и не служат, а ждут войну. Я видела фригидных женщин и жадных мужчин. Я видела, видела, видела…
И как после этого сохранить чистоту? Вернее, где ее взять в этом тотальном дефиците нежности?
Мой любимый
Я возвращаюсь с работы достаточно поздно.
Ты ждешь меня дома и радуешься, как ребенок, моему приходу, целуешь мои ноги (о, Боже, этого не делал ни один мужчина!). Я рассказываю тебе все, что произошло со мной за день. Ты терпеливо слушаешь: ты меня понимаешь. Но эта сладкая идиллия длится не более получаса. Потом я замечаю мусор на полу, разбитую чашку или грязные носки. Мы начинаем ссориться из-за домашних обязанностей и твоей наглой небрежности. Но ты ластишься ко мне, и я не могу долго сердиться.
А когда мы ныряем в кровать, я не могу надышаться тобой, купаюсь в твоих прищуренных зеленых глазах, тыкаюсь носом в усы, нараспев долго и самозабвенно шепчу твое музыкальное имя. Засыпая на моей груди, ты тихонько напеваешь о том, как ты счастлив и как нам хорошо вдвоем. Под гармоничную мелодию твоей песни к моему изголовью слетаются волшебные сны…
Ты – мой любимый… кот.
Нечто невысказанное
то, что выскажут глаза, не выскажут губы…
то, что выскажут губы, не выскажут руки…
то, что выскажут руки, не выскажет лоно…
то, что выскажет лоно, не выскажет сердце…
то, что выскажет сердце, не выскажут слова…
Бытописание
Сегодняшний день у меня не заладился еще с ночи.
Мне приснился крайне неприятный сон.
С утра выяснилось, что наш городской телефон приказал долго жить. Нужно менять в нем аккумулятор или как это называется. Линия работает, работает автоответчик, но позвонить я никому не могу…
Я спешила на открытие театрального фестиваля. И оно меня тоже, увы, разочаровало. Я, как мантру, твердила себе:
– Без обид. Нужно прощать, чтобы сохранить друзей.
Вечером злобно ответила по мобильнику на какой-то долбаный вопрос какого-то долбаного СМИ. Потом пожалела. При любых обстоятельствах нужно держать себя в руках.
Грустно. И некому меня утешить. По-настоящему любишь не того, с кем хочешь встретиться, а того, с кем не хочешь расставаться.
Трудно оставаться живой в мертворожденной стране.
В связи с отсутствием интереса завтра было перенесено на более поздний срок.
Бездрайвовое
Бухаешь по пятницам. Куришь кальян. Говоришь, что тебе не хватает драйва. Сидишь в кабаке. Заказываешь том ям, просишь, чтобы повар добавил в него тимьяна, фантазируешь, что где-то есть сказочный рай… Но обжигаешь горло солнечным коньяком, улыбаешься девушке, с которой незнаком. А той, с которой знаком, даже не позвонишь. Ведь она слишком шустрая, как летучая мышь. Позовет на море, чтоб бегать по берегу босиком, плавать, целоваться, смеяться, кататься верхом… Это как-то резво и дорого. И даже не для кошелька. А скорее для сердца. И тебе – усталому тюфяку – ведь на самом деле не хочется в этот рай согреться. Слишком сложно.
И когда судьба кивнула тебе «выбирай», ты же первым из списка вычеркнул этот рай. Ты же выбрал пить по пятницам и курить кальян, врать себе и друзьям, что тебе не хватает драйва…
А жизнь проходит, она выкашивает бурьян, и осыпаются мертвые листья на рыхлый гравий…
О мужчинах и женщинах
Есть женщины, которые хотят… Есть женщины, которых хотят.
Есть мужчины, запах которых не хочется с себя смывать, а есть мужчины, от которых хочется поскорее смыться.
Женщины – как мороженое: то холодные, то сладкие, то липкие.
Мужчины – как… черт его знает как…
Есть женщины…
А мужчин нет!
Демографический кризис
В этом году в моем маленьком мире случился демографический кризис. Стали умирать люди. По большей части друзья или знакомые. Неожиданно с ними происходили несчастные случаи, почти всегда приводившие к летальному исходу.
Первой умерла моя стилистка. Парикмахер-визажист. Я знала ее всего-то полгода. Но неожиданно взаимная симпатия толкнула нас друг к другу, и мы стали почти что закадычными подругами. Она не просто делала мне прическу, она скороговоркой исповедовалась мне и просила написать повесть о ее жизни. Она уж и название придумала: «Сильная женщина». Ни больше, ни меньше. Я вполне всерьез подумывала исполнить ее желание, как вдруг со стилисткой случился инфаркт, и ее жизнеописание осталось необнародованным.
Все произошло совершенно неожиданно. Приближался мой день рождения. Очень хотелось удивить гостей умопомрачительной прической и таким же макияжем. Потому стилистка была приглашена на праздник. В качестве подарка она соорудила поистине шедевр на моей голове. Все гости оценили. Наговорили мне массу комплиментов, ну и ей, конечно, тоже. Совмещая приятное с полезным, мой парикмахер решила завести себе парочку новых клиентов, поэтому закончила тост в мою честь такими словами:
– …Все оценили, как хороша сегодня именинница. Но никто, кроме меня, не знает, сколько трудов было вложено в этот мышиный хвост, прежде чем он превратился в роскошную прическу, и в это бледное после зимы и авитаминоза лицо, прежде чем оно стало личиком с глянцевой обложки…
Она не договорила. Инфаркт навсегда унес от меня стилистку в заоблачные дали. Как воспитанная дама, я, конечно, вместе со всеми подняла бокал. Но пока гости пили за мое здравие, я поминала ее. «И пусть земля ей будет пухом», – думала я, вспоминая, какие па она отплясывала с моими друзьями.
Потом тяжело заболела моя подруга, литературный критик. Болезнь подкосила ее, когда вышла в свет новая книга моих стихов. Эта новость упала тяжелым грузом на сердце моей подруги, и тут же проявилась ее застарелая астма.
– Дорогая, напиши рецензию на сборник для журнала «Молодая поросль».
– Вряд ли прокатит. Тебе уже двадцать пять. Не девочка.
– Тогда, может быть, для газеты «Кризис среднего возраста»? – с надеждой продолжала я. – У меня там много стихов о несчастной любви.
– Не выйдет, – вздыхала подруга. – В «Возрасте» все прекрасно знают, что у тебя в жизни нет никакого кризиса, а твоя лирическая героиня просто обкурилась травы. Но книга хороша!
– Тогда, может, для «Всемирной литературы» заметку чирканешь. Мол, так и так, вышла, дескать…
– Ну, ты загнула! Не любят тебя там, не понимают… Прям, и не знаю, что делать…
– Ты просто напиши, я сама куда-нибудь пристрою.
– Да болею я. Застарелая астма. Вот только, кхе-кхе-кхе, обострение пройдет, тогда уж…
Подруга потихоньку умирает… Иногда я ее навещаю. Зачем? Коварная штука – привычка.
Месяц назад скончались бывшие однокурсники. Неожиданно. Им на голову упал кирпич. В тот день состоялась встреча нашего институтского литературного объединения. Кто-то хвастался, кто-то плакался. Короче, никто особенно не выделялся. А тут я выложила на стол свою новую книгу в твердом переплете с золотым тиснением. И тишина. Вдруг с потолка кирпич бух на головы. Никто даже руку к книжке не успел протянуть. Не то что пролистать пару страниц. Мгновенно. С летальным исходом. А жаль.
Любовник мой умер от какой-то неизлечимой болезни. Я узнала об этом только, когда он не позвонил поздравить меня с Новым годом. Был человек – и нет его. А ведь был молодой, красивый и успешный мужчина. Казалось бы, жить и жить. А вот какие коленца выкидывает с нами судьба. Мда…